НОЧНАЯ ПЕСНЬ ПАСТУХА, КОЧУЮЩЕГО В АЗИИ[50]
Что делаешь на небе ты, Луна?Безмолвная, ответь.Восходишь вечером, бредешь одна,Пустыни созерцая, — и заходишь.Ужель ты не пресытилась опятьИзвечною тропойИдти и вновь долины узнаватьВсе те же под собой?Не так ли пастуха Жизнь тянется, как эта?Встает он с первым проблеском рассвета,Скотину гонит, видитСтада, ключи и травы;Потом, устав, во тьме смыкает вежды,И ни на что другое нет надежды.Ужели не гнететЖизнь эта — пастуха,А жизнь твоя — тебя? Куда стремитсяПуть краткий мой и твой извечный ход?Старик седой и слабый,Босой, полуодетый,С вязанкой дров тяжелой за спиной,Под ветром, под дождем, в полдневный зной,По кручам, но долинам,По камню, по песку, через кусты,По леденящему покрову снегаБежит и задыхается от бега;Пересекает и поток и топь;Упав, встает; спешит все больше, больше,Не смея отдохнуть;В крови, изранен; наконец приходит.Сюда его вели Дорога и старанья:Огромный, страшный перед ним обрыв.Он низвергается, все вмиг забыв.Гляди, Луна невиннейшая, вотКак смертный человек внизу живет.
В мученьях он родится,В самом рожденье — сразу смерть таится.Боль и страданье — первое, что онИспытывает. С самого началаОтец и мать его хотят утешитьВ том, что родился он;Потом он вырастает —Они его лелеют; и потомСловами и делами много летПриятное ему стремятся сделать,Смысл бытия открыв, утешив этим:По отношенью к детямЛюбовней долга нет.Но для чего тогда рождать на светИ для чего поддерживать жизнь в том.Кто просит утешенья?Коль жизнь людей несет несчастье им,Зачем ее мы длим?Светило целомудренное, вот Как человек живет;Но не из смертных ты,И речь моя вотще к тебе плывет.Но, странница извечная, одна,Задумчивая, ты, быть может, знаешь,Что есть земная жизнь.Страданье наше, наши воздыханья;И что есть смерть — что означает бледностьПоследняя в лице,И гибель всей земли, исчезновеньеПривычного, возлюбленного круга.Конечно, понимаешьТы суть вещей и что земле несетЗакат или восход,Бег времени безмолвный, бесконечный.И знаешь ты, какой своей любвиВесна улыбку дарит;Кто зноя ждет и для кого зима —Что темная тюрьма.Тебе открыты тысячи вещей,От пастуха простого скрытых тайной.Порой, когда гляжу я на тебя,Как ты безмолвно светишь на равнину,У горизонта слившуюся с небом,Или бредешь со стадом,Как я, дорогой длинной;Когда гляжу, как небосвод обиленСозвездьями, и мыслю:Зачем такое множество светилен?И беспредельность воздуха? и глубьИ ясность неба без конца? что значитОгромная пустыня? что я сам? —Так рассуждаю про себя: о зданьеБезмерном, горделивомИ о семье бесчисленной; потомО стольких муках, о движеньях столькихИ на земле и в небе всяких тел —Вращенью их отыщется ль предел?Откуда двинулись — туда вернулись;Разгадки не добиться,Что пользы в том и где плоды. Но ты,Ты знаешь все, бессмертная юница.Мне ж — смысл один лишь ведом,Что сей круговорот,Что бренное мое существованьеДругих, быть может, к благу и победам,Меня же — лишь к несчастью приведет.
Ты счастливо, о дремлющее стадо,Скрыт от тебя твой жалкий жребий. КакЗавидую тебе я!Не потому лишь, что тебе не надоСтрадать; что все лишенья.Страх, тяготы ты тотчас забываешь;Но потому, что скуки отвращеньяК бегущим дням не знаешь никогда.Ты на траве в тени —Спокойно и довольно;И большую часть годаНе зная скуки так проводишь ты.Я ж на траву сажусь, укрытый тенью,Но дух мой предается отвращенью,Как бы ужален шпорой:И мечется душа моя, которойПокоя нет и места не найти.А я ведь не желаю ничего,И не было еще причин для слез.Ты счастливо. Ответить на вопрос:Чем счастливо и как? — мне не дано.Я ж мало наслаждений знал еще,О стадо, но не только это больно.Когда б могло ты говорить, то яСпросил бы лишь одно:Скажи мне, почемуВ благополучной праздности — довольствоНаходят все наперечет,А я — лишь отвращение и гнет.
Вот если б я в заоблачный полетНа крыльях мог умчаться,Чтоб бездна звезд мне вся была видна,Чтоб я, как гром, бродил в горах — я был быСчастливее, о сладостное стадо,Счастливей, о безгрешная Луна!Иль, может быть, не прав, когда гляжу яНа чью-то жизнь чужую;Все так ли будет иль наоборот,Родившимся — несчастья груз сполнаИх первый день несет
Перевод А. Ахматовой
ПОКОЙ ПОСЛЕ БУРИ[51]
Вот миновала буря;Я слышу, как ликуют птицы; сноваВыходит курица во дворик, повторяяСтишок свой. И небес Голубизна над той горой на югеРастет; все очищается в округе,И светлой кажется река в долине.В сердцах опять веселье; там и тутШум слышен снова; всеВзялись за прежний труд.Ремесленник с работою в рукахУ двери появляется — взглянутьНа небо; погодяВыходит женщина с ведром к потокуНедавнего дождя.Торговец травами — переходяС тропинки на соседнюю — опять,Как прежде, принимается кричать.Вернувшегося солнца луч принесХолмам улыбку и усадьбам. ОкнаИ двери можно в доме распахнуть:Я издали услышалЗвон бубенцов с дороги, скрип колесПовозки, что опять пустилась в путь.В сердцах веселье вновь.В какое из мгновенийБывает жизнь отрадней, вдохновенней?Когда еще такая же любовьК трудам своим людьми овладевает?Толкает к новым? К прежним возвращает?Когда еще их беды не тревожат?Дитя боязни — радость;Веселье тщетное —Плод страха миновавшего, когдаСмерть угрожала тем,Кому ужасна жизнь;Когда, безмерно мучим,Оборван, бледен, нем,Перед препятствием могучимЛюдской сдавался родНа милость молниям, ветрам и тучам.
О благосклонная природа, вотДары и наслажденья,Что ты готовишь смертным,Нам наслажденье нынче —Преодолеть мученье;Ты щедро сеешь муки, а страданьеСамо восходит. Радость,Из ужаса родившаяся чудом,—Уже большая прибыль. Род людской,Любезный тем, для коих смерти нет!Ты счастлив даже лишку,Коль дали передышкуСредь горя; и блажен,Коль смерть тебя от всех врачует бед.
Перевод А. Ахматовой
СУББОТА В ДЕРЕВНЕ[52]
Охапку трав на плечи взгромоздив,Проходит девочка в лучах заката,И несколько фиалок и гвоздикВ ее руке зажато,Чтоб завтра, в праздник, в поясе их спрятать,И в волосы воткнуть,И грудь украсить, по обыкновенью.Ступень одолевая за ступенью,Старушка с прялкой ветхою своейСпешит к соседкам, что уселись кругом,Порассказать о лучших временах,Когда она на праздник наряжаласьИ шла плясать к подругамПод вечер, в те прекраснейшие годыНад старостью смеясь и над недугом.Уже просторы воздуха темны,Вновь небо сине, вновь ложатся тениОт кровель и холмовПод бледным светом молодой луны.И вот уже звонят —И наступает праздник.Как будто с этим звукомВновь в сердце сил излишек.Веселый шум и гамНесет гурьба мальчишек,Мелькая тут и тамПо площади селенья.Меж тем, насвистывая, земледелец —В мечтах о наступленьеДня отдыха — за скудный стол садится.Когда ж погаснут все огни вокругИ смолкнет всякий звук,Услышу я, как трудится столяр,Он что-то пилит, молотком стучит,Усердствует; он запер мастерскуюИ засветил фонарь,Чтоб кончить все к рассвету.Вот этот день, желаннейший в седмице —Больших надежд и радостных причуд;С собою завтра принесутЧасы тоску и грусть; и в мыслях каждыйК работе повседневной возвратится.Неугомонный мальчик,В своем цветенье юномС днем, радости исполненным, ты схож.Блестящим, чистым сплошь,Грядущей жизни праздничным кануном.Им наслаждайся нынче, мой проказник:Ты чудом опьянен.Теперь — молчок; пусть (хоть и медлит он)Тебе не будет в тягость этот праздник.
Перевод А. Ахматовой
НЕОТВЯЗНАЯ МЫСЛЬ[53]
