Симпатичный мужчина-скульптор вырезал что-то из огромной глыбы льда; его кепка лежала на снегу, и народ бросал туда деньги. Флисс кинула не только монетку, но и восхищенный взгляд, а скульптор просиял в ответ такой улыбкой, что она зарделась. Бетти видела: из ледяной глыбы уже вырастает фигура всадника, и грива его лошади развевается на ветру. Неподалеку стояли и сидели художники, одни рисовали портреты, а другие разрисовывали всем желающим лица.
– Я хочу, чтобы меня раскрасили, – немедленно объявила Чарли и, не дожидаясь ответа, заскочила в очередь.
– Если ты хочешь еще пройтись, я подожду Чарли, – предложила Бетти старшей сестре.
– Я знаю, куда пойду. – Флисс вытянулась в струнку и указала вперед. – Туда.
Толпа расступилась, открывая шатер, покрытый темно-синим бархатом. Рядом торчал столбик с табличкой «ЛЕДИ ФОРТУНА ПРЕДСКАЗЫВАЕТ». Еще на ней была изображена чайная чашка и тот самый серебристый шар, который Бетти заметила на черном футляре в Поместье. «Это не луна, – поняла она теперь. – Хрустальный шар!»
Ее мысли вернулись к истории, которую рассказала Кларисса, – про разбойника с большой дороги и волшебный хрустальный шар, украденный у знаменитой гадалки. Если это правда, то шар все еще где-то есть, скорее всего, на дне озера. Она вспомнила странную сцену, которую гадалка устроила прошлым вечером в столовой, и ее кольнуло дурное предчувствие.
– Ты точно хочешь, чтобы тебе предсказывали судьбу? – спросила Бетти.
Флисс, как и бабушка, была очень суеверной, и Бетти тревожилась, что сестру напугают. Хотя следовало признать, что ее и саму разбирало любопытство. Вдруг все-таки леди Фортуна обладает способностью видеть будущее?
– Да, хочу, – твердо сказала Флисс.
– Потому что, если тебя интересует, в кого влюбиться в Глухомани, у тебя и так большой выбор, – поддразнила Бетти, показывая на переполненную рыночную площадь.
Где бы они ни оказывались, у Флисс всегда хватало поклонников. Несколько раз ей разбивали сердце, несколько раз и она разбивала чужие сердца.
Флисс покраснела:
– Не совсем. То есть, я имею в виду, не в Глухомани. Но здорово было бы когда-нибудь влюбиться. Просто кажется… – она вздохнула, глядя вдаль, – тут нужно немного удачи, вот и все. Это не только меня касается.
Бетти нахмурилась, пытаясь прочесть подернутый поволокой взгляд сестры.
– О чем ты?
– Об Элоре и разбойнике с большой дороги. – В глазах Флисс появилось мечтательное выражение. – Ужасно печальная история. Любить кого-то так сильно, чтобы разыскивать его в страшный мороз… ведь Элора не могла не понимать, что у него почти нет шансов остаться в живых. Вот это и есть романтика. Настоящая любовь. Вот этого я и хочу… только чтобы не погибать в снегах. Может быть, леди Фортуна увидит что-нибудь такое у меня в будущем.
– Тогда лучше поторопись, – посоветовала Бетти, кивнув в сторону шатра. – Потому что в твоем ближайшем будущем я вижу очень длинную очередь.
– А как ты думаешь, гадалка может подгадить мне на будущее? – спросила Чарли, когда Флисс поспешила прочь, а очередь за раскрашиванием лица продвинулась чуть вперед.
– Погадать тебе, – поправила Бетти. – Хм-м, пожалуй, я тоже смогу. Давай-ка посмотрим. – Она закатила глаза и изобразила полную отрешенность: – В твоем будущем, Чарли Уиддершинс, я вижу животных. Много-много животных! Больших, маленьких, пернатых, мохнатых, вонючих…
– Много-много! – Чарли выглядела очень довольной. – А еще что?
– Сладости. – Бетти понизила голос, чтобы он звучал зловеще и таинственно. – Так много сладостей, что из них ты сможешь построить замок! По стенам будут виться засахаренные розы и фиалки, а вокруг замка будет ров с малиновым сиропом…
– А еще в стенах будут жить сахарные мыши, – взволнованно добавила Чарли. И, сунув нос в воротник, прошептала: – Но ты, Прыг-скок, всегда будешь главным любимцем.
Стоя в очереди, они очень замерзли, и вскоре уже дули на руки и топали ногами, чтобы согреться. Бетти была рада, когда наконец Чарли добралась до цели. Перед этим она рассматривала различные варианты рисунков и, похоже, не могла определиться, чего же ей хочется. Но прошло несколько минут, и перед удивленной Бетти предстал снеговик – с блестящим белым личиком, большими глазами-«угольками» и нарисованной на носу морковкой, очень натурально.
– Взгляни-ка на себя! – воскликнула Бетти, поправляя шарф Чарли. – Вылитый маленький снеговичок!
Чарли улыбнулась во весь рот. Она довольно долго ходила щербатой, когда выпали передние молочные зубы, но теперь на их месте росли новые. Бетти почувствовала странную грусть. Сестренка становилась старше.
– Жду не дождусь, когда бабушка увидит, – сказала Чарли. – Может, если я буду очень смирно стоять, она подумает, что я настоящий снеговик.
– Вполне вероятно. – Бетти растерла себе руки. – Смотри, Флисс следующая, кто зайдет в шатер гадалки!
Глаза Чарли, обведенные черной краской, а оттого еще более зеленые, чем обычно, озорно блеснули:
– Давай подкрадемся сзади и послушаем.
– Хорошая мысль, – одобрила Бетти, хотя прекрасно знала, как разозлится Флисс, если обнаружит, что за ней шпионят. – Тогда, может, и мы повеселимся немножко! Только пошли сначала выпьем горячего шоколада. У меня руки окоченели.
Они купили две большие кружки шоколада со взбитыми сливками и ванильными зефиринками. Затем, убедившись, что никто не смотрит, тихонько проскользнули за темно-синий шатер и примостились на корточках между ним и деревянным ларьком.
– Хорошо все-таки, что я не настоящий снеговик. – Чарли подула на свой шоколад. – От этой горячей кружки у меня бы руки растаяли!
Бетти кивнула и показала на шатер, приложив палец к губам:
– Тс-с!
– Приветствую тебя, – гулко прозвучал низкий голос совсем рядом.
Бетти чуть не расплескала горячий шоколад. Это было так близко и громко, и первая мысль была, что их с Чарли обнаружили. Но хватило мгновения сообразить: видимо, леди Фортуна сидит прямо по ту сторону бархатного шатра… и обращается к своему следующему посетителю.
– Я ожидала тебя, Фелисити Уиддершинс.
Глава 8
Гадалка и Флисс
Бетти и Чарли уставились друг на друга, застыв от изумления. Сквозь стенки шатра донесся голос Флисс. Похоже, она была огорошена больше, чем они, а еще – определенно слегка испугана.
– К-как вы узнали мое имя?
– Как она узнала ее имя? – прошептала Чарли и так прижалась к бархату в звездах, что горячий шоколад едва не выплеснулся из кружки.
– Осторожнее! – тихо прошипела Бетти, аккуратно распрямляя руку Чарли.
Только не хватало сейчас обжечься – любой шум мгновенно выдаст их. А Бетти ужасно хотелось послушать, что скажет леди Фортуна.
Чарли хорошенько отглотнула шоколада и бережно опустила кружку на снег. На морковном носу повисла капля взбитых сливок, но лицо у нее было очень решительным.
– Чарли! – прошипела Бетти, когда сестренка начала рыться в складках шатра. – Что ты там…
– Смотри, – одними губами произнесла Чарли и показала щель – небольшую, шириной с монетку, но сквозь нее они обе могли заглянуть внутрь.
Бетти приблизила к щели глаз, положив подбородок на голову Чарли, которая заглядывала в щель пониже.
Если снаружи шатер вызывал интерес, то изнутри он просто завораживал. С изнанки темно-синий бархат был серебристым и ниспадал мягкими складками, усеянными маленькими темно-синими полумесяцами. Расставленные по кругу чайные свечи в стеклянных баночках заливали шатер теплым золотистым светом.
В воздухе висел странный запах, напоминавший дым от бабушкиного табака с гвоздикой и специями, только слаще. Бетти поняла: он исходит из серебряного сосуда на небольшом столике – оттуда поднималась тонкая сизая струйка и вилась в воздухе, затуманивая пространство шатра.
«Совсем как над топями». У Бетти перед глазами встал Вороний Камень, где она выросла. Густые туманы опускались на топи и падали на остров всегда неожиданно, и даже те, кто знал это место как свои пять пальцев, плутали, теряя надежду выбраться.
Посередине шатра стоял круглый стол, задрапированный мерцающей тканью. С одной его стороны на хилом стульчике сидела Флисс. Напряженно-прямая, она явно нервничала. Напротив нее сидела леди Фортуна; судя по ее виду, она вполне пришла в себя после вчерашней вспышки. На ней было платье спокойного
