Чарли, цепляясь за руку Бетти. – Мне это не нравится! Сними их, я больше не хочу!
– Мы пока еще не на льду, – успокоила Бетти. – Может, будет легче.
Они доковыляли до озера. Было чудно́ балансировать на тонких лезвиях, тугие ботинки жестко давили Бетти на щиколотки. Да, со стороны это представлялось ей совсем иначе. Не особо легче оказалось и на льду, к тому же с повисшей у нее на руке Чарли.
– Давайте же! – нетерпеливо прощебетала Флисс. – Наверняка это не так сложно, ведь… а-а-а! – заголосила она, замахав руками в попытке удержаться, но все равно с размаху села на лед и охнула.
Чарли хихикнула. Они с Бетти, наполовину шагая, наполовину скользя, добрели до Флисс и помогли ей подняться.
– Не так просто, как кажется. – Щеки Флисс горели, когда она отряхивалась от снега и мелких льдинок.
Мало-помалу они двигались по льду, наблюдая за теми, кто делал это более успешно. Через несколько минут шаги стали превращаться в скольжение, и вскоре сестры уже ехали на коньках. Не очень ловко, но все же ехали – даже Чарли, которая смахивала на новорожденного теленка, неуверенно стоящего на ногах. Флисс взмахивала распростертыми руками, жалуясь, что выглядит как нелепый голубь, но прошло еще немножко времени, и все трое заскользили быстрее и увереннее.
– Смотрите! У меня выходит! – крикнула Чарли, прежде чем шумно плюхнуться на лед. Тут же поднялась и, широко улыбаясь, покатила дальше.
Они продолжили свой путь, держась ближе к берегу, как настояла Флисс. Бетти не возражала. Как бы ни восхищала ее красота заледеневшей воды под ногами, она не могла не думать о маме и ужасном горе, постигшем их семью. Пусть застывшие зимние озера и пруды прекрасны, но могут таить смертельную опасность.
Однако даже мысли о трагедии отступили, когда Бетти достигла дальнего края озера. Здесь народу почти не было – всего пара фигуристов, которые на просторе отрабатывали прыжки и повороты. Но внимание Бетти привлекли не фигуристы. Величественное сооружение изо льда, возведенное самой природой, тянулось от берега озера до узкой полосы – видимо, дороги, расположенной гораздо выше и ведущей назад. Это походило на череду невероятных, головокружительно прекрасных пещер, и Бетти захотелось рассмотреть все получше. Она продвигалась вперед, ярмарочный шум затихал.
– Деревья, – прошептала она в изумлении, наконец поняв, что видит перед собой густую рощу, где тесно переплелись все ветви. Закованные в корку льда и снега деревья стали почти неузнаваемыми. Огромные, похожие на клинки, зубчатые сосульки, величиной с Чарли, изломанным ледяным занавесом заполняли просветы ветвей. Бетти ловила взглядом маленькие проемы и впадины между ними, воображая, что сосульки – это башни, колонны и люстры в чертогах снежной королевы.
– Что тут? – Резко остановившись, Чарли врезалась в Бетти.
– Чарли! – ахнула Бетти, отвлекаясь от этой поразительной картины. – Ты чуть меня не сшибла!
– Прости! Я еще не научилась останавливаться. – Чарли всмотрелась в смерзшиеся деревья. – Мыши с метелками! Это похоже на те штуки из папиных историй, ну, ты знаешь… – В возбуждении она оглянулась на Бетти. – Ты же знаешь! Как-их-там-звать… груды!
– Гроты, – поправила Бетти, вспомнив рассказы отца о контрабандистах и сокровищах, спрятанных в пещерах и гротах. Она отчетливо представляла себе это: блеск драгоценностей в гулких, сырых лабиринтах, пропахших гниющими морскими водорослями, – но даже вообразить не могла, что природа способна сотворить нечто подобное из деревьев и льда. Это прекрасное и мрачное зрелище даже пугало: скованные льдом деревья так тесно сомкнулись друг с другом, что почти невозможно было понять, где кончается одно и начинается другое.
– А мы ведь можем залезть туда, – предложила Чарли, подъезжая поближе. – Если получится протиснуться, то там можно устроить маленькую берлогу.
– На вашем месте я бы не стал, – раздался голос рядом.
В удивлении Бетти обернулась. Сзади к сестрам бесшумно подъехал Сонни на устланных овчиной санях, в которые был запряжен красивый волкопес. Бетти догадалась, что, наверное, Сонни и раньше хотел пойти с ними. Следил он за ними или наткнулся случайно?
– Опасно. – Сонни показал на деревья. – Со стороны интересно, но, когда попадаешь туда, все совсем иначе. Если оказаться внутри, то можно и не выбраться. Кое-где все смерзается напрочь, крепче любых крепостных стен.
– А ты там когда-нибудь был? – полюбопытствовала Чарли, подвигаясь ближе к Бонбону и взъерошивая его мех. Бонбон потыкался в ее пальцы своим черным носом, а затем понюхал морозный воздух.
Бетти подумала, что здесь, на льду озера, на фоне далеких заснеженных гор он еще больше похож на дикого зверя.
– Нет, но я знаю тех, кто там бывал. Моя мать, например. Однажды зимой она попала туда и едва сумела вернуться. – Серые глаза Сонни скользнули вдоль берега. – Там должны быть знаки с предупреждением об опасности, но они исчезают.
– Как исчезают? – По коже Бетти пробежала дрожь.
Сонни пожал плечами:
– Иногда гниют, разрушаются, иногда уходят под воду, когда озеро оттаивает. Знаете, у этого места есть название. Сосульки ведь образуются, когда вода стекает по веткам и замерзает. Выглядит так, будто деревья плачут. А потом, все именно здесь и произошло.
– Где что произошло? – Флисс подлетела к ним, ее дыхание облачками вырывалось в воздух.
– Ты о разбойнике с большой дороги? – спросила Бетти, ее уже покалывали иголочки предвкушения. – Это то место, где погибли они с Элорой?
Сонни кивнул и показал дорогу за стеклянной стеной деревьев:
– Считают, что грабитель упал именно оттуда. Элора всю ночь искала и звала его, пока холод не одолел. На следующее утро ее нашли среди тех деревьев. Лицо застыло от слез, и, казалось, сосульки на деревьях плакали вместе с ней. Потому-то это место и называется Слезами Элоры.
– Ужасно печально, – сказала Флисс. – А разбойника так никогда и не нашли?
Сонни долго смотрел на нее, прежде чем ответить. Бетти подумала, что он не расслышал или недопонял вопрос, но тут у него дернулась щека, и он ответил:
– Тело так и не нашли. Только его черную шляпу, которая вмерзла в лед.
– То есть он погиб здесь, в озере? – с замирающим сердцем спросила Бетти.
– Так говорят. – Еще раз окинув взглядом ледяную гладь, Сонни подул на руки, согревая их. – Но я догнал вас, потому что хотел предупредить: люди стараются держаться подальше отсюда, и вам тоже лучше так. Нехорошее место. Приносит неудачу, а то и несчастье. Некоторые считают, что оно проклято.
«Неудача. То самое, от чего Уиддершинсам, похоже, никогда не избавиться, – подумала Бетти. – Как дурной запах, она всегда и повсюду преследует нас».
– Спасибо за предупреждение, – начала она, но Сонни уже что-то шепнул Бонбону, и сани заскользили по озеру назад.
– Это довольно страшно, – хмуро сказала им вслед Флисс, потом посмотрела на обледенелые деревья и вздрогнула. – Как и само место. Давайте вернемся поближе к ярмарке. Тут чересчур тихо и людей нет.
– Ладно, – согласилась Бетти, но поняла, что это нагромождение смерзшихся деревьев как будто не отпускает ее. Напротив, несмотря на зловещие подробности, о которых они сейчас узнали, то, что эти события разыгрались здесь, притягивало и заставляло глубже погрузиться в размышления о старой легенде.
Упражнявшиеся тут фигуристы уже уехали, и сестры остались одни на пустынном участке льда, над которым вздымались ледяные гроты.
– Пойдем, – поторопила Флисс.
Но задержалась не только Бетти.
– Подождите, – позвала Чарли. – Бетти, Флисс, смотрите. Там что-то движется.
– Где? – Бетти окинула взглядом замерзшую рощу, такую невероятную, завораживающую и прекрасную. Хотя она не уловила никаких признаков движения, среди ледяного сплетения ветвей вполне могло что-то прятаться. Может быть, мышь? Или даже лиса? – Я ничего не вижу.
– Нет. Здесь. – Чарли ткнула пальцем себе под ноги. – Вот. Подо льдом.
Бетти и Флисс подошли к ней вплотную. Чарли присела на корточки и уставилась вниз, под лед.
– По-моему, я видела какую-то тень. – Голос Чарли прозвучал неожиданно громко.
Бетти осознала, что в морозном воздухе повисла тишина. Неестественная тишина… словно время остановилось.
– Я ничего не вижу, – пробормотала она, обегая глазами лед.
Ничего, кроме следов, прочерченных лезвиями их коньков, но сердце почему-то предостерегающе зачастило. «Прекрати, – велела она себе. Ты ведешь себя глупо.
