Все засмеялись.
– Теперь посмотрите на Киреева. Встань, Пётр.
Киреев встал.
– Когда призывная комиссия направила его во флот, она исходила из психофизических данных Киреева. Плотное туловище, посаженное на коротковатые, мощные ноги, хорошая координация, выражающаяся в целесообразности движений, отсутствие инфантильности, самостоятельность во взгляде и привычка к самодисциплине, – кем у тебя отец работает?
– В телеателье.
– А мать?
– Учительница.
– Вот видите, кончик нити находится всегда… Так вот – Киреев, как мне кажется, представляет собой совершенно уникальный тип бомбардира. У него необыкновенно точный угол отражения мяча. Он цепко стоит на земле, его трудно сбить с ног. И он очень упрям. Садись. Запомните ещё одно: команда должна слепо доверять своему тренеру во всем. Даже в планировании семьи.
13 февраля
13.
Юра Фролов, назначенный директором стадиона, обходил вместе с Голомазовым своё хозяйство. Они постояли у теннисных кортов, окружённых рваной, ржавой сеткой, и двинулись вдоль забора к оврагу.
– Вот здесь, – Голомазов остановился за кустами боярышника, они скрывали двухметровый забор, – идеальное место для дыры. Приди сюда вечером с гвоздодером и освободи снизу две доски.
– Понял, – сказал Юра, записывая себе в блокнотик.
Они пошли дальше.
– А что ты, интересно, понял? – спросил Голомазов, обходя вокруг скульптуры грудастой женщины с веслом.
– Ну, – Юра почесал затылок карандашом, – сделаем дыру…
– Зачем?
– Чтобы… – Юра задумался. – Чтоб лезли, что ли?
– Молодец. Это очень сложный тест на сообразительность. Сделаем две дыры. И у каждой поставим по балбесу с красной повязкой. Дети, которые полезут на стадион через забор – это наше будущее, Юра. Только ты найди таких балбесов, таких байбаков, чтобы об их тупости и усердии слагали легенды. Как только куда-то становится невозможно попасть без билета, так, считай, мероприятие погибло. И ещё, Юра. У входа надо установить стенд, метров пять высотой, с таблицей розыгрыша первенства области. Только надо сделать так, чтобы рядом была площадка, загон такой для болельщиков. И чтобы их было видно с улицы, с тротуара. После каждого тура художник с лестницы будет аккуратно вписывать результаты. Он будет делать это часов в пять, когда народ идёт с работы. Хорошо бы, конечно, если бы они устроили тотализатор, как везде в мире. Но наш народ не разогреешь. Поэтому станем его сами доводить до кипения.
– Я вам, Владислав Юрьевич, торжественно говорю, что как только мы выйдем в первую лигу, на месте этой спортсменки, – Юра хлопнул женщину по заднице, – будете стоять вы.
– Спасибо, Юра, – сказал Голомазов.
14 февраля
14.
В городской газете «Огни Заречья» на четвёртой полосе появилась статья под названием «От чемпионов области до?..», подписанная Вандой Пушкарь.
Эту статью Ванды Голомазов корректировал лично. После корректировки Ванда окончательно убедилась в полной литературной беспомощности Голомазова, но каково же было её удивление, когда она, как автор, приобрела в городе ошеломительную известность. В медицинском училище на её лекциях стояла мёртвая тишина. Преподаватели в очередь становились поделиться с ней своими несчастьями. В магазинах продавцы улыбкой выхватывали её из конца очереди, заворачивали покупки в двойной слой бумаги.
Наконец, дед Астапов, у которого Ванда снимала комнату, однажды вечером встретил её в смертельном костюме и долго рассказывал о судебной ошибке 1948 года, когда он, Астапов, за пострадавшее от наводнения сено получил пять лет.
Ванда попыталась как-то сформулировать для себя законы удачи, но вспомнила все свои безуспешные попытки прославиться в драматургии, все свои пьесы, пьески, скетчи, монологи, сценарии, на которые потратила годы и годы, и только горько посмеялась. Но в Голомазова после этой статьи поверила уже слепо.
15 февраля
15. «От чемпионов области до?..
Спорт – это праздник двадцатого века. Футбол – это праздник спорта.
Выступления нашего клуба «Текстильщик» в прошлом сезоне были безрадостными. Шестое место и отрицательная разница забитых и пропущенных мячей – куда уж дальше? Разве не вправе мы потребовать от команды чемпионского титула? Разве наш древнерусский город не достоин этого звания? И вот, наконец, наступают иные времена. В. Голомазов, новый тренер «Текстильщика», сам в недавнем прошлом классный футболист «Спартака», успел уже поработать и в команде мастеров. Но ему, как всякому творческому человеку, захотелось начать с нуля. А если быть абсолютно точным, то и не с нуля даже, а с отрицательной разницы мячей.
Итак, что сделано за полгода? Первое. Капитально отремонтированы трибуны и подтрибунные помещения. Во время субботников были посажены семьсот лип, клёнов, берёз – именно семьсот лет исполняется вскоре нашему городу!
Второе. В команде появились свои лидеры. Это прежде всего Пётр Киреев, центральный нападающий, вернувшийся после службы на флоте. Это двое наших земляков, поигравших в клубах первой лиги и давших принципиальное согласие выступать за «Текстильщик». По понятным соображениям не называем их фамилий. Это, наконец, ветеран одной из лучших команд высшей лиги Вадим Боков! Да и вся команда тренировалась в этом году, как никогда раньше.
Теперь о планах. Недопустимо долго топтался на месте наш футбол. Так долго, что болельщики уже отчаялись когда-либо увидеть «Текстильщик» на верхней ступеньке пьедестала почёта. Да и много ли осталось болельщиков? Так… Больше по привычке приходят на стадион.
«Уже в этом году мы намечаем стать первыми в области», – так заявил В. Голомазов.
Но программа подготовки команды рассчитана не на один, не на два года. На годы и годы вперёд.
Так может быть, мы увидим нашу команду… Где? А это уже дело болельщиков – строить воздушные замки. Дело тренера и футболистов – строить те же замки из надёжного материала. Наступает новое время.
Ванда ПУШКАРЬ»
16 февраля
16.
– Они отказались, – сказал Голомазов с порога.
– Как отказались? – в один голос спросили Гржибовская и Гаврилова. Они сидели в новом кабинете главы администрации, как мама с дочкой. Чай пили.
– А вот так.
Голомазов взял стул, поднял его с намерением швырнуть в угол, но аккуратно поставил и сел к окну, глядя на широкую спину вождя.
– Я в Москву буду звонить. В Госдуму. У нас там есть скандальный коммунист, – сказала Гаврилова.
– Чихать они хотели на вашу Госдуму.
– Ты что – закурил?! – воскликнула Гржибовская.
– Закурил. Сейчас буду ругаться матом. Советую заткнуть уши.
И Голомазов произнёс головоломную комбинацию с использованием морских терминов, хотя служил когда-то всего лишь в спортроте ЦСКА. Гржибовская зажала уши ладонями, а Гаврилова выслушала его с видимым одобрением.
– Простите, – сказал Голомазов, поднимаясь. – Больше такого не повторится.
17 февраля
17.
В кухне у Юры Фролова Голомазов всегда отдыхал душой. Был третий час ночи. Вторая бутылка «Гжелки» исчезла так же незаметно. Заодно провалился и шмат домашней буженины.
– Как ты достигаешь такого вкуса? – спросил Голомазов, криво улыбаясь.
– Это жена. Она берёт на рынке мясную свинину, начиняет её перцем с солью, потом томит, потом заворачивает в фольгу и закладывает в духовку. Я в это время из-за аппетита стараюсь уйти из дому… Так что же нам, Владислав Юрьевич? Они и на будущий сезон откажутся!
– Конечно, откажутся.
– Мне не нравится, как вы настроены. Не нравится.
– У тебя есть варианты? Давай, предлагай. Только о чувстве долга – не надо. Не надо, понял? У меня одна жизнь. И потратить её на то, чтобы бомбить колхозные команды, я не намерен.
– Нет, Владислав Юрьевич, вы знаете, о чём я. Вы думаете, что ваше дело – только бомбить. Конечно, мы второй круг прошли как «Манчестер Юнайтед». Я до сих пор спать не могу от восторга! Когда мы со счётом 9:0 вынесли этих прошлогодних так называемых чемпионов, и у нас в городе впервые со времён 9 мая сорок пятого года народ ликовал на всех улицах!.. когда Петра Киреева возили на бортовой машине и забрасывали цветами!.. когда!.. Э-эх! Да ради этого я жизнь отдам! Чтобы ещё такое увидеть! А вы – раскисли!
– Я не раскис…
– Раскис! Раскис, Слава! Ты видишь, даже имя у тебя – Слава! Ты думаешь, что твоя слава в другом месте, что в другом месте тебе сразу сборную дадут! А в другом месте тоже будут бить! И каждый раз ты начнёшь так вот раскисать? Обижаться? Да ведь жизнь вся такая! Везде тебя будут бить в слабое место в обороне! И это потому, что ты думаешь, что главное – выиграть на поле! А остальное, вся остальная жизнь – это пусть другие обеспечивают! Так не бывает!.. Не бывает так, Владислав Юрьевич. Простите, я больше никогда не перейду на ты.
Голомазов молчал, глядя в стол.
