– Максим? Добрый день! Помнишь, ты просил помочь вашему сотруднику? Да, да, ему! Можешь взять деньги, он поедет на курорт. Ну что ты, фонд для того и существует, чтобы оказывать помощь. Ничего не надо! Впрочем, если уж ты так настаиваешь, у меня к тебе есть крохотная просьбочка. Выясни по номеру мобильника его хозяина, имя, фамилию, адрес по прописке. Восемь, девять ноль-три…
Закончив разговаривать, Элеонора заулыбалась.
– Лед тронулся. Сейчас увидим, кого Олеся пыталась выдать за «Марию Ивановну». Ты поедешь к девице и потрясешь ее, как пальму. Я абсолютно уверена, что она в курсе дел Олеси.
– Откуда у вас такая уверенность? – не вытерпел я.
Нора закатила глаза.
– Если горничная уговорила девицу прикинуться своей хозяйкой, то должна была объяснить «Марии Ивановне» причину своего поведения! И вообще, я просто чувствую кожей, что мы на правильном пути! Иди выпей кофе, тебе скоро ехать.
– Нельзя ли отложить визит на завтра?
– Назови хоть одну причину, по которой следует задержаться с расследованием?
– В восемь вечера я обязан быть у Коки на свадьбе, – понуро сообщил я, – в смокинге, с цветами и подарками.
Нора уронила очки на стол.
– Кока выходит замуж? Мне не сообщили!
– Нет-нет, – объяснил я, – счастливых новобрачных зовут Зизи и Зузу.
– Это кто? – еще сильнее удивилась Нора.
– Увы, я незнаком с парочкой.
– Очередные приживалы, – кивнула Элеонора, – Кока обожает окружать себя подобными личностями. Ваня, ты везде успеешь! Сначала поболтаешь с «Марией Ивановной», а затем отправишься на пир! Начало его в восемь, значит, раньше десяти никто не приедет, а Николетта обожает появляться в разгар тусовки, следовательно, она прикатит к одиннадцати.
– Может, вы и правы.
– Я всегда права, – припечатала Нора, – предупреди Леву.
– О чем?
– Ты возьмешь его с собой! Юноше скучно, пусть развлечется.
– Нора…
– Иван Павлович!!!
Я захлопнул рот, так и не договорив фразы. Ладно, нечего пугаться. У Коки и на обычных-то суаре клубится толпа, а на свадьбе и вовсе будет сумасшедший дом, никто не обратит внимания на незваного гостя. Вот только есть ли у Левы смокинг?
– Вы разрешите пойти пока к себе? – спросил я у Норы.
– Ступай, – милостиво кивнула хозяйка, – но не рассыпайся на части, будь в боевой готовности.
Я вышел в коридор и постучал в гостевую комнату, потом сунул голову внутрь.
– Лева, можно?
– Угу, – ответил парень, лежа на диване.
– Хочешь пойти вечером на свадьбу?
– Супер! – обрадовался он. – Я офигел уже от тоски. А к кому поскачем?
– К одной милой даме, ее зовут Кока. Нужен смокинг. Или, на худой конец, вечерний костюм с лаковыми туфлями.
– Ваня, – заорала в этот момент Нора, – сюда, Ваня!
– Жди моего звонка, – велел я, – непременно звякну, а потом заеду за тобой.
– Шоколадно, – зевнул Лева, – насчет прикида не волнуйся, наряжусь по первому классу. Спорим, достану шикарный костюмчик и причиндалы?
– Ваня, ты куда подевался? – возмущалась Элеонора.
Я моментально забыл про Леву и поспешил на зов.
– Вот, – торжественно объявила хозяйка, протягивая листок, – Беркутова Мария Ивановна, проживает, кстати, в центре, в элитном квартале, рядом Садовое кольцо. Вперед и с песней! Ваня, не жвачься и успеешь везде: поболтаешь с сестричкой и хлопнешь шампанское за здоровье Зизи и Зузу!
– Значит, она все же Мария Ивановна, – усмехнулся я.
– Судя по году рождения, просто Маша, – поправила Нора, – еще не доросла до отчества.
Глава 9
Мне, человеку, родившемуся в Москве и никогда не покидавшему столицу, непонятно, почему узкая улочка, одним концом упирающаяся в Садовое кольцо, а другим прилегающая к Бульварному, считается элитным местом для жилья? Вот как раз жить тут совершенно невозможно. По двум кольцевым магистралям в любое время суток черепашьим шагом движутся автомобили, на улицах постоянная пробка, в воздухе и зимой, и летом висит серое облако выхлопов. Переулочек, где стоит дом, имеет в ширину пару метров, между припаркованными машинами пешеход протискивается с огромным трудом. Магазины в центре дорогие, рынка поблизости нет, за любой ерундой приходится тащиться в пафосный супермаркет. Кроме того, в историческом центре Москвы полно ветхих зданий с коммунальными квартирами, по дворам нагло разгуливают крысы, извести грызунов практически невозможно. Читал я одну статейку, в которой автор утверждал, что на каждого москвича приходится по две шушеры. Если сложить все вышеперечисленные «прелести»: шум, грязь, дороговизна, отсутствие свежего воздуха, места для прогулок, постоянные протечки ржавых труб, невозможность хорошего доступа в Интернет из-за технически устаревшего оборудования телефонных станций, то очевидно, что жилье в пределах Садового кольца должно стоить копейки, а в зеленом Куркине с его лесом, просторными магистралями, удобными дворами, круглогодичной горячей водой и Всемирной паутиной через специально проложенный кабель зашкаливать за несколько тысяч долларов. Ан нет, дело обстоит с точностью до наоборот, а все из-за любви людей казаться крутыми, обитать в ужасных условиях ради того, чтобы иметь возможность процедить сквозь зубы: «Моя квартира смотрит окнами на Садовое кольцо».
Может, у кого-то эта фраза и вызовет приступ зависти вкупе с восхищением, но я лишь пожалею несчастного, вынужденного дышать коктейлем из тяжелых металлов и токсичных газов.
Кое-как приткнув свою новую машину возле входа в неведомый офис, я дал парковщику денег и попросил:
– Милейший, приглядите за колесами.
– Не дрожи, дядя, – шмыгнула носом безвозрастная личность в ярком жилете, – я честный, отработаю.
Дом номер шесть оказался четырехэтажным зданием с облупившейся снаружи штукатуркой, никаких признаков консьержки в подъезде не наблюдалось, стены были исписаны непристойностями, а на дверях лифта висела табличка «не работает». Судя по выцветшим буквам и пожелтевшей бумаге, подъемник прекратил служить жильцам лет пять назад. Я задрал голову, обозрел огромные пролеты и стал подниматься вверх. На каждой площадке было по три двери, а мне нужна квартира под номером пять. Значит, не придется преодолевать все ступеньки.
Мне не довелось жить в коммуналке, но кое-кто из моих приятелей имел соседей, поэтому, увидав на стене рядом с дверью несколько звонков, я сразу представил, какой пейзаж меня ждет внутри. Но когда дверь распахнулась, я невольно зажмурился и перестал дышать. Трудно представить, в какой грязи способен жить человек! А запах! Кажется, все кошки мира избрали эту квартиру в качестве сортира. Впрочем, обитатели коммуналки не растерялись, отловили парочку хвостатых и сварили из них суп. К аромату отходов жизнедеятельности кисок добавлялось амбре готовящегося блюда. Судя по сногсшибательному запаху, жаркое приготовили даже не из «усатых-полосатых», а, вероятнее всего, из скунса!
– Вроде вы собирались перезвонить, – попятилась худенькая девушка, кутавшаяся, несмотря на тепло, в шерстяную шаль, – а взяли и прикатили!
– Да, – на всякий случай согласился я, – а вы Мария Ивановна Беркутова?
Собеседница кивнула, тут в коридор вылетела растрепанная бабка в темно-синем застиранном халате и заухала совой:
– Сколько раз говорено, не держи дверь открытою! Сквозняк гуляеть, дите мне простудишь. Шалава! Запахни вход!
– Отстань, баба Катя, – незлобиво ответила Маша, – твоя внучка и без сквозняка постоянно сопливая.
– Заткнись и затвори дверь! – перешла на визг бабка.
Не желая стать причиной скандала, я выполнил приказ, но боевые действия шли своим чередом.
– Не смей к моим гостям липнуть, – сжала кулаки Маша, – за дочкой смотри! Она с утра до ночи бухая, уродку родила, вот та и болеет!
– Анька с горя квасит, – заорала старуха, – а ты б…
– Ну и че, – спокойно отреагировала Маша, – завидуешь? Смотри не лопни.
– Мерзавка, дрянь подзаборная, – выступала милая бабуся.
– … – отбила подачу Маша.
И тут из глубины коридора вылетели два ботинка, один угодил бабке в затылок, второй шлепнулся у моих ног.
– Урою на… – басом заявил невидимый мужчина. – Заткнулись и разошлись, спать не даете, промежду прочим, мне в ночную выходить.
– Ко мне из милиции пришли, – оповестила его Маша, – ща кой-кого в обезьянник упрячут!
Бабка, держась за голову, неожиданно быстро умчалась. В квартире восстановилась тишина.
– Уроды, – звонко сказала Маша, – притихли, гады! Вот и сопите в тряпочку! Пойдемте, расскажу про них, сволочей. Сюда!
Я, не успев опомниться, шагнул в длинную полутемную комнату, сделал вдох и чуть не потерял сознание. Амбре, витающее в коридоре, было неземным ароматом по сравнению с запахом жилища Беркутовых.
Маша, очевидно, поняла мое состояние. Усмехнувшись, она распахнула форточку и предложила:
