Он не спрашивал, зачем она поступает так глупо. Он давно уже устал ей перечить, зная: что ни говори, Певица все равно сделает иначе. Смирился с мыслью, что никогда не сможет ее понять, и перестал чему-либо удивляться.
Но сегодня она спросила:
- Ты видишь мои крылья?
Он посмотрел на ее напряженные руки с коричневыми островками локтей, на сведенные, по-детски подрагивающие лопатки. Безжалостное майское солнце услужливо подсовывало ему огрехи ее фигуры: усталость кожи, поплывший силуэт, наметившиеся складочки и морщинки. На миг ему стало жалко ее - так беспечно выставляющую свои «минусы» напоказ.
«Она думает, я люблю ее. Люблю такой, какая она есть…»
Он вздохнул:
«А какая она есть?»
Их начавшаяся несколько лет тому связь была, продиктована не столько его желанием, сколько тщеславием.
Стать любовником Певицы!
Любим ли мы артистов или нет, мы всегда влюблены в их славу, в магическую ауру звездности. Знаменитые кажутся нам богами, вечно счастливыми, сияющими, недосягаемыми. И лестно оказаться единственным, кто преодолел этот замкнутый круг. И так хочется нахлебаться из чаши их счастья…
Будучи заслуженным мелкосветским мачо, он знал: кайф от этой победы недолог.
Нельзя нарушать табу!
На артистку, как на картину, стоит смотреть только издалека. А подойдя к ней впритык, увидишь лишь хаотичную рябь мазков, застывших сгустков краски - вполне материальную, стареющую женщину, вредную и глупую, с морщинами и прыщами, слезами и сомнениями, комплексами и страхом потерять своего мужчину. И образ совершенства распадется навсегда на скучные и бытовые детали.
Она была не первой знаменитостью в его списке, и должна была стать очередной насечкой на его кинжале… А оказалась неразрешимым вопросом, на который он так и не смог найти ответ.
Он спал с ней в одной кровати, ел за одним столом и смотрел вечерами в тот же телевизионный экран. Но не мог докопаться до женщины. Певица упрямо оставалась Певицей, несмотря на целлюлит, аллергию на пух и потовыделение от жары. Подобно золотому Людовику XIV, который, просыпаясь в окружении августейших особ, торжественно препровождался ими на унитаз, умудряясь оставаться при этом недоступным «королем-солнце»… Ее легендарность была герметичной, как саркофаг, отрешенной от реальности быта, их отношений, ее собственного несовершенного тела.
«И какая она есть?!»
«А есть ли она?»
- Ты видишь мои крылья?
- Какие крылья, родная?
- Мои. Ведь я - ангел!
Он настороженно поглядел на нее, пытаясь понять: шутит она, выражается фигурально или на самом деле думает так? В интервью Певица часто говорила: «Я - икона, даже когда обедаю в ресторане»; «Я всегда была, есть и буду самым главным в этой стране ангелом». Впрочем, мало ли что говорят артисты в своих интервью. Хуже, что, занимаясь с ним сексом, обгладывая куриную ногу, подстригая волосы на лобке, она заявляла ему то же самое: «Я только похожа на человека. Я должна жить на небе. Я - божество».
Это случалось нечасто. И в такие минуты в желудке у него появлялась неприятная пустота и начинало противно ныть, и отчего-то ужасно хотелось вымыть руки. Он укачивал себя здравыми объяснениями: «Она просто обкатывает на мне тексты, которыми морочит голову своим фанам». Прекрасно понимая: бессмысленно пытаться объяснить ее ненормальность нормально. И испытывая к ней смешанное, гадливое чувство: любопытства и неприязни, - как при виде картинок в Книге рекордов Гиннесса, где красовались люди с двумя головами и самой длинным в мире хвостом.
- Конечно, ты ангел… - тщетно постарался вложить он в крылатое слово приемлемый земной смысл.
- Правда? - обрадовалась Певица. - Ты видишь их?! Опиши, какие они?
- Кто? - осторожно уточнил он.
- Мои крылья. Их должны увидеть все!
- Кто все?
- Мои зрители. Скоро они поймут, кто я! Я открою им истинную суть!
- Какую? - спросил он офигело.
- Небесную и крылатую!
Ему вдруг показалась, что действительность расползается по швам, и он действительно сходит с ума.
В горле всплыл комок тошноты. А тело сжал страх потери себя - коммуникации, координации, гравитации - тысячи вещей, из которых, как из мельчайшей мозаики, складывалась картина его нормального мира.
«Да ведь она - сумасшедшая!» - внезапно осознал он.
И в ту же секунду почувствовал под ногами земную твердь.
Даже странно, отчего эта нехитрая мысль не приходила ему в голову раньше?
Он смерил Певицу прищуренным взглядом и наконец увидел то, что хотел: голую тридцатишестилетнюю идиотку, с вывернутыми мозгами и стареющим телом, воображающую из себя бог знает что!
Боже, какое простое разъяснение неразрешимой загадки!
Она - обычная шиза, мечтающая о каком-то межгалактическом успехе и не замечающая: за последние годы ее популярность планомерно сходит на «нет». Безумная, без клепки в голове, живущая в своем придуманном мире. Сегодня она самозабвенно «отращивает» крылышки, а завтра целенаправленно сиганет с балкона, желая проверить свою крылатость на деле…
- Опиши мои крылья! - требовательно попросила Певица.
В ее позе была трогательная ребяческая старательность. Она на полном серьезе ждала, что сейчас любовник скажет ей: «Они белые, пушистые, длиной… ну, примерно в метр».
«Во тронутая!» - он скрипнул зубами от злости на себя. Прожившего несколько лет с душевнобольной! Маньячкой, запудрившей ему мозги!
Вот вам и вся Легенда…
Впрочем, когда-то он читал: именно умалишенные зачастую и становятся знаменитыми, претворяя в жизнь свои полоумные idee fixe.
- Ну! - поторопила Певица.
- Да отстань ты от меня! - выплюнул он брезгливо.
Он слышал, как с треском рвутся невидимые нити, связавшие некогда две их жизни. Он встал с кровати. Мысленно он уже стоял на пороге, уже ушел от нее…
- Что случилось? - Певица обернулась.
- А то, что нечего перекидывать с больной головы на здоровую! - заорал он с нежданно нахлынувшей злобой. - Из тебя такой же ангел, как из меня милиционер! Хочешь вытворить то же самое на своем сольнике - давай! Пусть народ поймет, кто ты! Обычная городская сумасшедшая! Старая дура! Лучше б ребенка родила!
И крик сразу принес ему облегчение…
Счастье - сокрушить непонятный, постылый, унизительный идеал.
Долгожданное чувство свободы.
«Я - нормален! Нормален, как все!
А она - сумасшедшая!»
Она опустила руки и посмотрела на него обиженно и с укоризной. В ее взгляде не было и тени сомнения.
- Уходи, - сказала Певица твердо. - Уходи навсегда.
* * *
Концертный зал дворца «Украина» был заполнен народом. По правде сказать, он думал, людей будет меньше - надеялся увидеть в зрительских рядах проплешины пустых мест, свидетельствующих о ветхости ее славы.
Но Певица не выступала почти три года, и старая гвардия ее фанов дружными рядами пришла полюбоваться на воскрешенье своей звезды.
Отвергнувший любовник стоял возле входной двери, сложив руки на груди. «Ладно, ладно, - думал он злорадно. - Подождите, сейчас увидите ТАКОЕ…»
Напротив него, в кресле у прохода сидела молодая мама с четырехлетней дочкой на руках. Девчушка, разряженная, точно импортная кукла, елозила на коленях и неприкрыто скучала. Сольный концерт Певицы приближался к концу. Подростки танцевали под сценой. Зал преданно поаплодировал очередной песне и притих в ожидании следующей. Певица вышла на авансцену и развела руки, словно собиралась взлететь.
«Вот оно!» - подобрался парень.
С минуту в зале было тихо, затем послышался недоуменный шепоток, удивленные реплики, свистки.
Певица стояла молча, запрокинув белокурую голову и крепко зажмурив глаза - как обычно, не слыша и не видя ничего вокруг.
«Дура, - подумал он. - Надо было хоть подстраховаться: фанфарами, спецэффектами, блестками с потолка… Тогда бы тебе это еще могло сойти с рук! А так…»
Пауза затянулась.
Люди уже бескомплексно роптали, выражая свое недоумение. И он стоял, наслаждаясь ее позором.
- Что происходит?
- Ей плохо?
- Это конец?
«Да, конец, - ухмыльнулся он. - Если она простоит так еще пару минут, завтра уже никто не вспомнит, что шоу было удачным. Все запомнят только этот идиотский финал…»
Кто-то встал и пошел к выходу, громко выражая свое недовольство.
- Эй, ты там че, заснула! - резко заорал мужской тенор.
Скорчив недовольную обезьянью гримаску, мамаша подхватила свою кукольную дочурку на руки и направилась к дверям.
- Вы видите? - внезапно взвыла в микрофон Певица. - Видите?!
На секунду зал снова затих.
И в этой почти осязаемой тишине раздался звенящий от восторга голос девочки:
- Мама, посмотри…
- Мамочки! - пораженно вскрикнула мамаша «куклы».
