И в этой почти осязаемой тишине раздался звенящий от восторга голос девочки:
- Мама, посмотри…
- Мамочки! - пораженно вскрикнула мамаша «куклы».
«Невозможно!» - подумал он, испуганно сжимая голову руками, как будто хотел расплющить свой мозг в наказание за предательство.
- Не может быть… - эхом пронеслось по залу.
«Не может, не может, не может…» - истерично повторял он.
- Мама, у тети крылья! Она что, ангел?
Самоубийственная история
юмористически-феминистический триллер- От любви не умирают!
В его голосе чувствовалось раздражение человека, который никак не может отодрать от рукава своего свитера проклятый репейник.
- Еще как умирают! - Я вцепилась в его руку с отчаянием утопающей. - Если ты уйдешь, я умру!
Он снова дернулся в сторону двери, но я повисла всем телом. Еще одно движение, шаг в сторону, и я поволочусь за ним по полу, с тихим и утробным воем, растягивая рукав его дорогого свитера. О, он знал программу моего выступления наизусть!
- Прекрати устраивать цирк. Ты ведешь себя как сумасшедшая! - Я чувствовала: сейчас он меня ненавидит. Ненавидит за то, что поступает со мной подло и знает это. И за то, что я не даю ему возможности об этом не знать.
- Я не сумасшедшая, это ты сводишь меня с ума! Ты не понимаешь, я умру без тебя… - С языка чуть не сорвалось «падла», но я вовремя спохватилась. -…любимый. - Впрочем, в моем варианте это были слова синонимы.
- Прекрати немедленно! - Он больно схватил меня за запястье и брезгливо отшвырнул мою ладонь. - Если тебя так смущает свобода наших отношений, можем прекратить их вообще. Хочешь?
Так родители-садисты спрашивают своих маленьких детей: «Хочешь, я отдам тебя в детдом?» И наслаждаются их перекошенными от ужаса мордашками, прекрасно - слишком прекрасно! - зная ответ на этот вопрос.
- Учитывая, что сейчас ты идешь к ней, то я двумя рогами «за».
Я старалась, казаться независимой и ироничной, но слезы предательски размывали губы в противное дрожащее желе.
- Вот и славно. - Он резко застегнул молнию на ярко-голубой кожаной куртке с желтыми вставками на плечах.
- Учти, - предупредила я, - моя смерть будет на твоей совести! Либо я умру, либо убью тебя…
Господи, как я его сейчас ненавидела!
- И не умрешь, и не убьешь, - презрительно скривился он и, напялив на голову пижонскую желтую кепку с козырьком, демонстративно хлопнул дверью.
Я тут же рванула ее на себя и заорала под аккомпанемент убегающих шагов:
- Я умру-у-у-у!!!
- Да пошла ты… - донеслось снизу.
Короче, мне не оставалось ничего, кроме как умирать.
* * *
Вот уже год я сидела, опустив руки, в которые должна была себя взять.
Моим единственным спасением была горящая работа, которую я специально оттягивала до последней минуты, чтобы иметь возможность хотя бы несколько часов подряд думать: «Все, конец, не успеваю!» - вместо: «Господи, как я его люблю!» Качество труда - резко падало. Начальство - злилось. А я сдыхала, потому что, окончив, в ту же секунду снова вспоминала о нем.
Каждый день я просыпалась в слезах и соплях, измученная эротическими ужасами, посвященными его изменам. Мой спаситель-будильник укоризненно разводил двумя стрелками, показывая мне: я сделал все, что мог, - ты все равно проспала. При мысли об очередных воплях шефа волосы вставали дыбом. Но, прежде чем я успевала («Кошмар! Опаздываю!») доскакать галопом до ванной и попасть в рот зубной щеткой, я уже по уши погружалась в молчаливую истерику под кодовым названием «Почему он не любит меня?». Причем под местоимением «он» подразумевался вовсе не начальник.
Надраивая зубы, выщипывая брови, натягивая чулки, по дороге на работу, на работе, возвращаясь домой, вечером, ночью, утром - я день за днем безрезультатно ломала голову над тривиальным вопросом: «Что делать, если я его люблю?» Хотя, судя по тому, что за несколько тысяч лет ни один безответно влюбленный идиот так и не разгадал эту загадку Сфинкса, было ясно: мое параноидальное стремление к истине тоже не увенчается успехом.
Тем не менее, несколько месяцев я истерично металась между двумя вариантами ответа.
Первый: «Я люблю его, несмотря ни на что!»
Вариант второй: «Он - сволочь».
И в зависимости от того, к какому из них приходила накануне, остервенело доказывала своему любовнику, что:
я прекрасно проживу без него;
хреново, но проживу;
умру без него на следующий же день;
в тот же день;
в тот же час;
в ту же секунду, как он уйдет!
Но, в независимости от темы и тяжести моих аргументов результат не менялся. Я по-прежнему любила его со всей горечью безысходной любви и по-прежнему жила…
Но все! Дудки!
С меня хватит!
* * *
Прорыдав нужное количество часов, я занялась своим самоубийством.
Наиболее простым способом казалось повеситься.
Но в то же время - самым антиэстетичным:
а) укакаешься;
б) уписаешься;
в) лицо будет синим и перекошенным;
г) язык вывалившимся и распухшим;
д) вонь страшная.
Короче, тот еще натюрморт. Явно не спровоцирующий моего любимого рвать волосы и кричать над телом: «Ненаглядная, на кого ты меня покидаешь?!»
По тем же соображениям вариант «утопиться» тоже отпадал. Случай аналогичный, с той лишь разницей, что распухшим будет не только язык, а синей - не только морда.
Броситься под колеса машины или с балкона девятого этажа - представлялось и того хуже. Мой парень, конечно, любил фарш. Но не сырой и отнюдь не в гробу…
Как ни крути, а идеальней отравления ничего не придумаешь. Яд - лучшее лекарство от любви!
Но тут вставала иная проблема: КАК?
Это в детективах Агаты Кристи все непрерывно травят друг друга цианидами. А где их взять нормальному человеку? И если негде, чего еще можно проглотить?
Интенсивно наморщив лоб, я начала скрупулезно потрошить домашнюю аптечку.
Цитрамоном, аналгином, упсой и валерианкой - явно не получится. Так же, как бронхолитином и аспирином. Никаких иных лекарств я не употребляла, здоровячка хренова. Конечно, в Киеве несколько сот аптек, и, несмотря на то что сегодня выходной, большинство из них работает. Но какой мне толк от их богоспасаемого трудолюбия, если я все равно не знаю, что покупать? Сильнодействующее снотворное, как известно, продается только по рецептам. Остродействующие сердечные препараты - тоже. Правда, где-то я читала, что император Нейрон траванул собственного дядю слабительным. Но это меня совершенно не устраивало (смотри «повешение», пункт «а»).
Обессиленная неудачей, я с размаху завалилась на захламленный газетами диван. Мало того, что жизни нет, так еще и отравиться нечем! А еще говорят, у нас демократическая страна. Как же! Придешь в аптеку и скажешь: «Что-то у меня душа болит, дайте, пожалуйста, какого-нибудь обезболивающего яду!» И куда только все подевается? Кто признает за тобой свободу умереть по собственному желанию? Либо на хрен пошлют, либо милицию вызовут. Эх, верно написано у Ануя: «Уж если трудовой народ и в воскресенье не имеет права покончить с собой для собственной надобности, нужно немедленно устраивать революцию». Хоть бери откладывай мероприятие и иди борись за права самоубийц!
Я сладко закрыла глаза и представила себе чудную картинку. В аптеке в разноцветных коробочках стоят яды на любой вкус. И к каждому - подробная инструкция!
Цианид: «Умираешь прежде, чем успеваешь допить стакан. Добавьте несколько капель в миндальный ликер, чтобы не чувствовать неприятный запах…»
Мышьяк: «Рекомендуется тем, кто хочет помучиться перед смертью не только угрызениями совести. Поскольку лекарство имеет запах чеснока, гурманам рекомендуется употреблять его в комплекте с блюдом, имеющим соответствующую овощную добавку…»
А по телевизору идет реклама новейших препаратов:
«Депрессия? Неприятности? Проблемы?
Яд "Мгновение" избавит вас от всех проблем!
Легкое головокружение и головокружительная эйфория.
"Остановись, мгновенье, ты прекрасно!" - и время останавливается…»
А дальше такая веселенькая музычка и оптимистичный тенор за кадром:
«Чудо-яд, волшебный яд - помогает всем подряд!
Яд "Мгновение" - райское наслаждение!»
Или того проще:
«Быстродействующие лекарство "Танатос"! Умрете тихо, мирно и с удовольствием. Телефон для частных и оптовых покупателей 246-66-00. Тем, кому приспичило, доставка на дом».
Вот это жизнь! Эх…
Немудрено, что открывать глаза катастрофически не хотелось.
Я знала: та, другая, жизнь, с которой я сейчас окажусь тет-а-тет, будет совершенно иной. Любимый бросил. С работы практически уволена. Через два месяца мне исполняется тридцать. И нечем даже отравиться! Потому как по TV крутят лишь рекламу спрей-дезодоранта, обрызгавшись которым, ты ждешь, что встречные мужчины будут дарить тебе цветы, а на деле они шарахаются от тебя в троллейбусе, поскольку ты воняешь не меньше… (смотри «повешение», пункт «д»)
