Теперь мы не будем скрывать наши отношения и поженимся.
Я его люблю! К черту всё!
Учёбу, работу, жизнь с мамой в затхлой квартирке.
Я хочу быть только с ним. Он — моя мечта.
Узнав о ребёнке Олег сделает мне предложение.
Он ведь тоже меня любит… Сильнее, чем я его. Это ведь очевидно! Его удивительные глаза не врут. Поведение — тем более. Нужно обладать редким даром, чтобы так умело играть влюблённого.
Вот только Олег не играл. Он вёл себя со мной очень искренне.
Совсем уже размечталась!
Вот так неожиданность… С ума сойти.
Вперёд, Катя! Надо действовать. Надо устроить любимому сюрприз. Дети — это счастье. Блин! Я скоро стану мамой! У нас родиться крошечный человечек, карапуз с маленькими ручками и ножками, которые я буду без конца зацеловывать.
С этими мыслями я заулыбалась. Положила руку на живот и всхлипнула уже от радости.
Я люблю Олега, я хочу этого малыша от того мужчины, в котором души не чаю. Для меня это самый лучший подарок судьбы — носить маленькое чудо, зачатое в бурной страсти. Наш малыш — плод нашей бурной любви. Любимый. И желанный.
Я выхожу из ванной, мастерю красивую упаковку для теста, быстро одеваюсь и выскакиваю на улицу, где меня ожидает такси.
У Олега встреча в «Монархе». Будет лучше, если мы пересечёмся там. Но тогда я ещё не знала, какие новые, беспощадные испытания подбросит мне судьба.
Будет больно. Очень.
Все мои ожидания превратились в пыль. И бесследно сгорели. Оставив в груди глубокие шрамы на всю жизнь.
Глава 11
Настоящее время.
— Мне в туалет нужно.
Поворачиваюсь спиной к столу с жуткими инструментами, стараюсь смотреть на врача спокойно, не выдавая страха.
Это место, эти гадкие ножи… Меня резко осенило!
Ни-за-что.
Не лягу под нож этой якобы милой женщины с приятными чертами лица, на деле же мясника.
— Хорошо, — на автомате отвечает та, заполняя какие-то бумаги, сидя за столом.
Мать оставила нас наедине и вышла.
Мне стало очень холодно…
А потом изнутри что-то скрутило.
— Я быстро. Туда и обратно.
Дёргаю ручку двери, выглядываю из кабинета.
Вижу мать, она разговаривает с какой-то женщиной, стоя ко мне спиной. Выход в другой стороне. Можно попробовать.
Ну правда, не погонится же она следом за мной?
Я быстро выскакиваю из операционной и ускоряю шаг, срываясь на бег.
Что сказать? Я трусиха.
А может и нет! Может я просто не убийца…
Душой чувствую, что мы поступаем неправильно.
Выскочив на улицу, я ловлю такси и на всех парах мчусь домой.
В уме всплывает лишь одна идея — надо к бабушке бежать, она всегда меня поддерживала и поддерживает. Может даже маме как следует всыпет за её тиранские выходки.
Заскакиваю домой, шустро вещи необходимые хватаю, а потом бегу на вокзал, набирая телефон бабушки.
— Бабушка, миленькая! Спаси меня, пожалуйста!
Реву в трубку.
— Катенька? Что такое, детка?
Бабушка пугается.
— Всё очень сложно… Я скоро приеду. Я… — выдыхаю. — Я беременна. От своего начальника. Он бросил меня и уехал к другой. А мать повела меня на аборт! Но Я сбежала… Я не хочу убивать малыша. Помоги мне. Пожалуйста.
— Боже милостивый! Роднуля моя! Вот это новости… — сначала вскрикивает, потом тяжко вздыхает. — Ладно, ты это, давай не раскисай, приезжай поговорим, всё как следует обсудим. Связь плохая, барахлит.
— Хорошо, — шмыгнув носом. — Билет купила, сажусь в поезд. Часа через четыре буду.
Отключаюсь, занимая своё место в вагоне состава.
Проходит пять минут, поезд трогается. Как вдруг на телефон начинается атака звонков от мамы. Она мне начала звонить сразу же, как только я выскочила из дома.
Главное, я успела.
Поезд начал набирать скорость. За окном уже быстро мелькал пейзаж. Положив ладошку на живот, я облегчённо выдохнула, погладив его. И мне стало спокойней. Я просто поняла, что сейчас я приняла верное решение. И едва не допустила ужасную ошибку, которая принесла бы за собой неприятные последствия.
Сама виновата. Глупой была. Вот и буду расплачиваться за свою глупость. Но этому мерзавцу безответственному я и слова больше не скажу. Никто мне больше не нужен. Кроме своей семьи и малыша. Ради него стоит жить. Для себя чудо буду рожать. Что-нибудь придумаю. Не пропадём. А подлеца Волкова судьба ещё накажет. Доиграется он со своими играми в любовь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я больше не плачу. Слезы — удел слабых.
Только сейчас это поняла.
Собралась. Смирилась.
Приняла всё как есть.
Потому что трудности нас закаляют и делают сильнее.
Поезд разгоняется до необходимой скорости, вагоны, раскачиваясь, стучат колёсами по рельсам. А я, находясь в плацкарте одна, смотрю в окно и думаю о будущем.
Вспоминаю прошлое, тут же пытаюсь его забыть.
Похоронить. В грязи затоптать. Выбросить прочь из головы, главное, из сердца.
Настоящие мужчины так не поступают. Олег оказался лжецом и обманщиком. А ещё профессиональным актёром.
Он решил поиграть со мной, с моими чувствами. Мама была права, назвав его бабником. А я, влюбленная тетеря, всё отрицала.
Не нужны мы ему, зачем тогда лезть на рожон?
Пусть валит в свою заграницу, без него справлюсь!
И ничего не скажу. Слишком много чести.
Этот червяк не достоин даже знать, что у него есть ребёнок.
Потому что этот ребёнок только мой! И я его никому не отдам.
Вдруг ещё отберёт? Если узнает.
Когда я оказалась в кабинете гинеколога, я поняла, что мы начинаем ценить только тогда, когда теряем.
Вот меня и встряхнуло хорошенько, осенило. Что не надо убивать невиновного, маленького человечка.
Глядя на мелькающие кадры в окне, меня одолевает слабость и сонливость. Опустив ресницы, я погружаюсь в сон.
Время в пути проходит незаметно, большую его часть я сплю. Потом мне приносят чай, я пью его, чувствуя прилив сил и бодрости. Мама наверное догадалась куда я сбежала. Наверно на следующем поезде уже за мной мчится.
Наконец состав подъезжает к нужной станции, я выхожу на улицу, направляясь на автобусную остановку. Дождавшись автобуса через полчаса оказываюсь у ворот бабушкиного скромного дома.
Здесь очень хорошо. Свежий воздух, тишина. Давно я к ней не приезжала, очень соскучилась.
А вот и ба!
Опираясь о трость, она спешит ко мне навстречу, чтобы отворить калитку.
— Катюша моя дорогая! С приездом!
Обнявшись, мы идём в дом. Там нас уже ждёт горячий чай с фирменными бабулиными пирожками.
За столом я ей всё подробно рассказываю. Она конечно злится на мать. Кулаками машет, обругивая её капитально:
— Ну погоди у меня! Пусть только явится, напасть такая!
Вспомнишь солнце, вот и лучик.
Шарик за дверью заливается бурным лаем. Спустя несколько секунду дверь в доме открывается, на пороге появляется запыхавшаяся мама, тут же сталкивается с нами взглядами.
— Так и знала, что ты здесь, Катя!
— Значит так! Сядь!
Бабуля толкает маму на диван, та немо рот захлопывает как рыба. Ничего себе! Сейчас начнется воспитание, похоже.
— Как ты могла убежать!
Мать грозно смотрит, а бабушка закрывает меня собой, дерзко перебивая мать.
— Рот захлопни и послушай старших!
Вот уж она какая боевая!
— Никакого аборта, ты поняла, Света! Совсем с головой не дружна, дочь? — она постучала кулачком по макушке мамы. — А последствия? Девчонка наша молодая, незачем организм губить. Ты забыла, почему я тебе не позволила дите вырезать? Потому что подруга моя, царствие ей небесное, вырезала также малёху и все! Так и померла одинокой воблой. Мужики ее бросали, потому что бесплодной она стала…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну так… палка двух концов, — пытается оправдаться.
— Нет, нет, нет. Аборт — это риск. Что мы не справимся втроем? Живое там дите… маленькое, наша кровь, частичка.
