«Да ничего, — сказал я. — Немного слетел с катушек, наверное».
Все было очень кошерно и по-английски. «Ничего удивительного, —
добавил я. — Ночь выдалась трудной».
Дерек Реймонд.
«Верх наглости»Суперинтендент Браун вовсе не обрадовался появлению Робертса, тем более что в этот момент пил чай. Это был ежедневный ритуал: он выпивал две чашки чая и съедал два жирных масляных печенья. Он обожал, убрав все лишнее со стола, макать печенье в чай, подносить ко рту и губами отделять намокшую часть. Пожалуй, черт побери, самое приятное время за весь день. Чаепитие шло своим чередом, когда вошел Робертс. Супер — голова откинута назад, рот открыт, как у Гомера Симпсона, — вовсе не являл собой воплощение власти и авторитета. Он едва не подавился, сказал:
— Я не слышал, чтобы ты стучал.
Робертс сразу пошел в наступление:
— Вы меня заменили.
— Что?
— Портер Нэш возглавляет расследование.
— Ты был в отпуске по семейным обстоятельствам.
— Я вернулся.
Суперинтендент с тоской посмотрел на чай и, решив поскорее выпроводить Робертса, спросил:
— А что, если досрочно уйти на пенсию?
Робертс печально улыбнулся и ответил:
— Нам будет очень вас не хватать, сэр.
Супер сказал себе, что имеет дело с сумасшедшим. Хейзел, полицейский психотерапевт, как-то сказал ему, что скорбь вносит беспорядок в мозги. Перед ним стояло явное доказательство, что Хейзел знает свое дело, — и кто бы когда-нибудь мог подумать, что он алкоголик? До сих пор Браун не мог смириться с мыслью, что его собственная марионетка Макдональд заложил доктора. Теперь Супер выпрямил спину, принял решительный вид, которым, как он надеялся, он славился, и сказал:
— У нас есть и другие срочные дела.
— Я ими займусь, — кивнул Робертс.
Браун, удивившись, что обошлось без возражений, примирительным тоном произнес:
— Тяжело потерять жену.
Лицо Робертса осветилось, он спросил:
— Вы потеряли жену, сэр?
— Ну нет… я…
— Тогда, — сказал он, — при всем моем уважении, откуда вам знать, тяжело это или нет?
И ушел. Даже не дождался, когда его отпустят. Чай уже покрывался пленкой, суперинтендент окунул в чашку печенье, сказал:
— Сумасшедший, вне всякого сомнения.
Робертс просмотрел текущие дела. Господи, тоска зеленая. Если на улицах и шла война, то полиция уже ее проиграла. Он полистал отчеты об изнасиловании, мошенничестве, поджогах, кражах со взломом и подумал: «Не пойти ли мне домой». Пусть волна анархии пройдет поверху. Встряхнулся и взял первое попавшееся под руку дело.
Ладно.
На пенсионеров нападали в их жилищах. Грабитель забирался в дом среди ночи, безжалостно избивал хозяина или хозяйку и забирал все деньги, которые находил. О нем было известно только то, что он белый, немногим старше двадцати. Робертс отложил папку, заметил идущего мимо Макдональда, позвал его и сказал:
— Найди мне карту Саутворка.
— Прямо сейчас?
— В следующее воскресенье! Разумеется, сейчас — и поторопись!
Макдональд действительно поторопился.
Робертс склонился над картой, сверил адреса домов, где побывал грабитель, и мысленно составил схему преступлений. Макдональд наклонился, посмотрел поверх его плеча и внес свою лепту:
— Дело тупиковое, сэр. Я сам ходил там по домам, ничего не узнал.
Робертс взял ручку, сделал пометки на карте и спросил:
— Видишь эти пометки?
— Да, сэр.
— Это дома, где живут пенсионеры.
— Верно, сэр.
— Теперь видишь, как они почти окружают вот это здание?
— Вижу, сэр, но…
— Заткнись. Теперь догадайся, что это за здание?
— С ходу не могу, сэр.
Робертс выпрямился, посмотрел на Макдональда, спросил:
— Ты никогда не удивлялся, почему ты до сих пор всего лишь констебль?
— Ну, сэр, я…
— Потому что ты невнимательный козел. Ты делаешь только то, что положено по штату, и отправляешься домой. Черт, да у регулировщика больше мозгов. Это здание — центральная почта. А что там происходит, как ты думаешь?
Макдональду хотелось пожать плечами и сказать: «Да ничего особенного».
Но он напряг мозги и ответил:
— Пенсии.
— Блеск Значит, вот что ты делаешь — идешь туда в день следующей выплаты, осматриваешься, обнаруживаешь парня лет двадцати с хвостиком, который болтается там без дела, затем возвращаешься ко мне.
— Слушаюсь, сэр.
— Ладно, давай теперь попробуем раскрыть еще одно дело.
У людей на Уолворт-роуд отбирали мобильные телефоны. Забавно, но если телефон оказывался не новым, грабитель его выбрасывал.
Робертс заметил:
— Это не грабеж, а служба на пользу общества.
Он с удивлением отмечал, что получает настоящее удовольствие. Прилив адреналина был настоящим блаженством. Робертс сказал:
— Знаешь что, Макдональд? Если ты раскроешь эти два дела, ты откроешь себе дорогу к званию сержанта.
Макдональд никогда не любил Робертса, теперь же он его ненавидел. Он решил подлизаться, надеясь, что этот зазнайка поставит решение этих двух дел ему в заслугу. Сказал:
— Так полезно наблюдать профессионала в действии.
Робертс глубоко вздохнул и сказал:
— Вообще-то я никогда не верил, что люди могут так разговаривать. Ты что, смотришь шоу Опры, зарабатываешь себе баллы? Вот что, сынок может, это и проходит с Супером, но мне на это насрать. Теперь вали отсюда и проверь почту!
Он открыл следующую папку. На Клэпхем Коммон нападают на мальчишек, обычно в то время, когда они возвращаются из школы домой. Робертс пометил, что следует поставить дневной полицейский патруль у школы на время окончания занятий. Это не прекратит нападения, но наверняка затруднит. Он встал, потянулся, взглянул на стопку папок, ждущих внимания, и сказал:
— По крайней мере, я хоть что-то сделал.
И пошел в буфет. Макдональдс был там, поедал толстый бутерброд. Робертс сказал:
— Я разве не сказал, куда ты должен пойти?
— Ну да, но я решил, что надо сначала подкрепиться.
— Ты неправильно решил. Двигай!
Макдональд начал завертывать бутерброд, но Робертс бросил:
— Оставь!
Когда констебль удалился, Робертс сел, почувствовал, что голоден, и осмотрел бутерброд. Ага, двойной бекон с кетчупом, даже помидор виднеется. Он откусил большой кусок.
_
Он сказал: «У тебя плохие новости?»
Она не ответила. Просто смотрела, как будто пребывала в каком-то странном состоянии. Он сказал: «Ладно» — и пошел к двери.
Только когда он дошел до нее и уже готов был выйти, он услышал голос: «Ты следил за ним, так?»
Элвин продолжал идти. Какой толк разговаривать с расстроенной, нервной женщиной.
Леонард Элмор.
«Боб Максимум»Барри Вайсс сделал широкий замах молотком. Он хотел покончить с ней одним ударом, но на него бросился кто-то с криком, сбив с ног. Этот кто-то рухнул на него. Женщина кричала. Барри удалось перекатиться, встать на четвереньки. Он увидел скинхеда и отмахнулся молотком, попав тому прямо в лоб, затем вскочил и побежал изо всех сил.
Фоллз подумала: «Хорошо бы, если бы крик смолк» — и только тогда сообразила, что кричит она сама. Она зажала рукой рот и медленно подошла к человеку на земле. Это был Металл. Она взялась за его запястье, не нащупала пульс и снова услышала крик.
Портер и Брант сидели в гостиной Фоллз. Доктор дал ей успокоительное, и она спала. Брант нашел бутылку виски, налил себе, предложил Портеру, который отрицательно покачал головой и сказал:
— Может, не надо пить ее виски?
— Она не станет считаться.
Брант выпил, поморщился, проговорил:
— Ненавижу это дерьмо.
Портер не понял, что он имел в виду — ситуацию или виски, — но был слишком расстроен, чтобы об этом беспокоиться.
— Скинхед мертвый? — спросил он.
— Мертвее некуда.
Брант пожал плечами, и Портер спросил:
— Она разглядела нападавшего?
— Только то, что он был белым. Сказала, что все белые мужики кажутся ей одинаковыми.
Портер чувствовал себя бессильным. Ему хотелось отвести душу, что-то сделать.
— Она знает, что скинхед умер? — задал он очередной вопрос.
— Да, знает.
— В чем тут дело? В смысле, чернокожая женщина, к тому же полицейский, и что… скинхед в роли ангела-хранителя?
Брант улыбнулся своей фирменной улыбкой:
— Ты небось думал, что мы тут все от сохи? Добро пожаловать на либеральный юго-восток.
Приехал Нельсон, подошел к ним, почти выкрикнул:
— Она в порядке?
Портер посмотрел на Бранта и ничего не сказал, затем обратил взор на Нельсона:
