— Вот это да! А вчера ее не было, да точно говорю тебе. Я внимательно все осмотрел, просто магия! Прямо как волшебной палочкой, и вот тебе! — он взял короткий прутик и стал тыкать им в грядку. — Расти, ягодка!
— Чего расшумелся? — окликнул его из открытого окна всклоченный Кирьян.
— А ты догадайся, — процедил Матвей и, отбросив прутик, ушел в дом. А Слава осталась стоять, не понимая, что же между мальчишками происходит.
Серый хлеб Кирьяну понравился.
— Очень вкусный, молодцы, что погуляли. Я всю ночь не спал, зато днем так хорошо, в тишине и покое, никто не скрипит всю ночь кроватью, — он бросил колючий взгляд на Матвея.
— Слава, можно мне с тобой спать? Тогда я не буду мешать брату, а то он вон какой ворчливый, — спросил Матвей, присаживаясь к ней ближе и обнимая тонкими ручками за талию.
— Эм… даже не знаю, мы можем просто постелить на полу, и кровать скрипеть не будет, или попробовать смазать чем-нибудь.
— Не помогает. Кирьян уже пробовал, ну или у него просто руки не оттуда растут.
— Матюха, ты, кажется, давно не получал по одному месту, — оскалился Кирьян и бросился на него, повалив мелкого на пол и отвешивая ему щелбаны.
Матвей орал не своим голосом, лягался, отпихивал от себя старшего брата, пока Слава не бросилась их разнимать.
— А ну прекратите оба, что на вас нашло?! — вскричала она, отталкивая Кирьяна к столу и прижимая к себе Матвея.
— Ты же старший, тебе не позволительно так себя вести. Он младше и слабее тебя. А ты, Матвей, должен уважать старшего брата, а не провоцировать. Будете спать в разных комнатах, — строго сказала она.
Ночью к ней снова пришел Корней, он ласково целовал ее, крепко обнимая, пока девушка не ощутила на своей спине чужие прикосновения. Обернувшись в кольце рук Корнея, увидела своего ровесника, парня с каштановыми чуть вьющимися волосами, подтянутым телосложением и нахальной улыбкой на пухлых губах. Его серо-зеленые глаза хитро поблескивали, он держал свои руки на ее бедрах. И сейчас Слава чувствовала себя между молотом и наковальней. Оба мужчины с хищными взглядами, по-собственнически касаются ее, как добычи.
— Неужели ты не узнаешь меня, Слава? — промурлыкал зеленоглазый.
— Нет, а должна? — удивленно спросила она.
— Тебя сюда не звали. Проваливай, — процедил Кирьян.
— Экий ты неласковый. Думал, раз маг, то тебе все достанется? Нет уж, я тоже хочу жить и выбираю ее, — парень схватил Славу за запястье и дернул на себя, девушка как кукла упала ему на грудь, а он без стеснения впился губами ей в шею.
— Отойди от нее, — прошипел Кирьян.
— Нет уж, достало изображать из себя твой щит и придумывать отмазки. Мы пришли сюда, чтобы спастись. Ведьма сказала: только благодаря ней мы сможем это сделать.
— Не только. Ты ведь не любишь ее, а она тебя. Какая между вами может быть связь? — Кирьян попытался схватить Славу за руку, но его соперник отошел вместе с ней назад.
— Меня? Конечно, любит! Она заботится, кормит, чего еще нужно?
— Вы глупец, Ваше Высочество. Неужели подумали, что все будет так просто? Или из слов ведьмы вы ничего не поняли? Прискорбно сообщать, но нам было позволено присмотреться к девушке, как и ей к нам. И пока что, как маг, я вижу только одну связующую нить, но не между тобой, а только между мной и ею, — он коснулся пальцами солнечного сплетения, и только сейчас зеленоглазый увидел тонкую изумрудную нить, тянущуюся от Кирьяна к сердцу Мирославы.
— Как это возможно? Мы были в равных условиях! — он оттолкнул от себя Славу, и она тут же оказалась в нежных объятьях Кирьяна.
— Что происходит? Кто вы на самом деле? — прошептала девушка.
— Мы… — начал было он, но закричал от боли, упав на колени и схватившись за голову. Со вторым стало происходить то же самое. Они метались по земле, из их носов шла кровь, а Мирослава не знала, что делать.
— Проснись, проснись, проснись! — кричала она и когда открыла глаза, со второго этажа доносились детские крики.
Выбежав из комнаты и схватив первое, что попалось под руку с кухонного стола, она бросилась наверх.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Там из старинного зеркала, в котором вертелась черная воронка, к детям тянулись чьи-то когтистые руки. Они не позволяли мальчикам дышать, и те судорожно дергались на своих кроватях, пока их лица синели. Когтистые руки лишь сильнее сжимали их шеи.
— А ну прочь от моих детей! — закричала Мирослава и каким-то чутьем поняла, что зеркало необходимо разбить. Прихваченной вещью оказалась сковородка. Зеркало разлетелось на множество осколков, дети судорожно задышали, Матвей всхлипывал, а Кирьян молча смотрел на место, откуда к ним проползла странная рукастая тварь.
— Что произошло? — спросила Мирослава, ощупывая каждого.
— Оно нашло нас и напало, — прохрипел Кирьян, откашливаясь и вытирая выступившие на глазах слезы.
— Вот дьявол, нашли! Как им это удалось? — просипел не своим голосом Матвей.
— Во всплеске магии мы сами виноваты. Поэтому уже поздно скрываться, надо бежать, — прогнусавил Кирьян.
— На чем? — спросил Матвей.
Осколки на полу задрожали и стали медленно подползать к друг другу, чтобы собраться воедино.
— На том, что нашли в сарае — бежим! — крикнул Кирьян и, схватив Славу за руку, потянул за собой. Сзади ее подталкивал Матвей.
— Потом будешь удивляться и задавать вопросы, сейчас надо спасаться, и это не шутки! — поторопил он, и девушка сбежала с Кирьяном по лестнице.
Матвей позади них закрыл дверь на ключ и придвинул стул, хотя чем это могло помочь — непонятно. Если ищейки прорвутся, то никакая дверь не станет преградой — с треском выломают.
— Матюха, ты не забыл рюкзак? — спросил Кирьян, хватая со стола мобильник.
— Подхватил в последний момент, — Матвей повернулся к нему спиной, за плечами был новенький рюкзак с пристегнутой к нему кепкой и перевязанными шнурком от кроссовки сланцами.
— Когда вы успели собраться? — пролепетала Мирослава. Происходящее казалось ей каким-то сумасбродством и галлюцинацией, но мальчишки были так серьезны, что она засомневалась в собственных выводах.
— Ты бы тоже поторопилась, у нас не так много времени, прежде чем зеркало восстановится. Скорее собирай вещи, мы улетаем, — Кирьян стал помогать укладывать невеликие пожитки.
— Куда улетать, на чем? — у нее все валилось из рук, и Матвей, скрипнув зубами, запихнул оставшиеся вещи. Стянув молнию Славиного рюкзака, Кирьян застегнул ее.
— Увидишь! — Матюха весело подмигнул, и они высыпали на улицу. — Дом можно не закрывать — это бесполезно, — он сказал это, видя, как девушка достает ключ, а Кирьян – длинную и пушистую метлу из сарайчика, где они недавно крутились. — Думаешь, у тебя хватит сил? Оболочка-то не такая прочная, — он потянул мага за рукав рубашки, обнажив на запястье нить-браслет с черной бусиной.
— Это лучше, чем быть пойманными, но тебе надо обернуться. Боюсь, троих моя сила не потянет, — Кирьян стряхнул с прутиков сухие листья и паутину.
— Ладно, но потом сам ей будешь объяснять, — Матвей страдальчески закатил глаза и, не успела Мирослава опомниться, как раздался хлопок и перед ней на землю на четыре лапы приземлился рыжий мейн-кун по кличке Бегемот.
— Мотя? — жалостливо спросила она, кусая себя за палец и ойкая от отрезвляющей боли.
— Садись, Слава, а то нам не жить, — Кирьян уже оседлал метлу. Кот запрыгнул, устроившись прямо перед ним, словно он сидел не на палке, а в удобном кресле.
Бред или нет, но, удивляясь самой себе, Мирослава сделала то же самое и почувствовала, что в ее попу ничего не впивается. Сидеть девушке было очень даже удобно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Треск двери, и на улицу высыпали большие черные кошки, очень похожие на сфинксов, такие же лысые и с уродливыми мордами. Они навели на девушку не просто дрожь, а ужас. Когда одна из них приготовилась прыгнуть сзади, Мирослава закричала дурным голосом. Из прутиков метлы раздался треск, и в морду «лысых» ударило двумя крохотными огненными шариками, которые вспыхнули, опалив им усы.
