Я улыбнулась, стала допивать кофе, не напрягая свое воображение, принимая всё, как есть. Мы стояли молча, разговаривая телепатически. Олби наевшись, выбежал из кухни. Не удержавшись порыва чувств, он и я обнялись. Все остальное время провели в постели, сознавая то, что каждый из нас влюблен. Ночь пролетела, так быстро, как никогда. Лишь под утро мы заснули, слившись в тесных объятиях.
Яркий солнечный луч, ворвавшийся так внезапно, щекотал мои ресницы, открыв глаза, испугано посмотрела на спящего рядом со мной, Олби, протирая глаза, не веря им, я прошептала, — А где Лев? Встав с постели, начала искать следы его присутствия, чтобы не посчитать, что окончательно сошла с ума. Подойдя к комоду, открывая ящички, стала всматриваться в белье, мужского и рядом не было. Тогда подняв глаза, решилась посмотреть на себя в зеркало, боясь увидеть в нем свое безумие. И тут я увидела сердечко выведенное помадой и надпись: Лю!.. Вернусь, жди!
Последующие дни проходили в напряжение, его приходы и уходы меня делали счастливой. Мы с ним проводили бурные ночи, днем мы вместе гуляли в парке, выгуливая Олби. Тот беззаботно бегал по аллеям, купаясь в пожухлой листве. Я привязалась к собаке, но не меньше и ко Льву. Он частенько обуздывал прыть собаки, помогая тянуть поводок, одна бы я не справилась с шалунишкой, Олби. Резвый мальчик и любознательный. Все кусты в парке были «его», а про девочек — собак, я молчу. Тянулся к ним, как Ромео к Джульетте. Мы частенько смеялись над его чувствами, что были сродни нашим. По ночам пёс мешал нам заниматься любовью или, может — быть мы ему мешали спать. Тот по привычке ложился рядом со мной, распластавшись на большой части постели. Когда, же Лев неуёмно пытался овладеть мной, то тот ему мешал, кряхтя ворочаясь. Льву ничего не оставалась, как сбрасывать ногами пса с постели, но тот только посапывая притеснялся ко мне, тогда приходилось и мне применять женские штучки, чтобы отодвигая того от себя, сбросить вниз. Отчего Олби просыпался, не понимая: за что? И тут, же начинал от обиды лаять на меня. Но это нам не мешало, а приводило в неописуемый, дикий восторг, мы неистово занимались любовью, Лев находился в возвышенной фазе совокупления. Это было нечто для обоих.
Обычно, я не задавала идиотских вопросов, принимала всё, как есть. Главное, что Лев рядом, мой. А остальное не имело значения. Счастье было, и мы держали его в руках, даже это не каждому суждено. Так, зачем лишние вопросы или подозрения? Главные слова, что слышала, были: Я тебя люблю!..
С этим засыпала, с этим просыпалась. Обычно их я читала на зеркале в росчерке помады. Как это приятно.
…Я молча варила кофе, изредка глядя в окно, лил дождь…
Нахлынувшие чувства и мысли перебил настырный звонок. Это была Светка. Она вся в расстроенных чувствах, щебетала о своем Игорёше, говоря, что тот ленив, не прихотлив в сексе, и она его не может ничем спровоцировать на полную выкладку. Он, как она сказала, ни то, ни сё, ни рыба, ни мясо. Даже ей голодной в сексе, не хочется его «поедать», боится, что «отравится» дохлятиной. Посетовав на отсутствие внимания с моей стороны, «вытерев сопли», закидала меня вопросами, спрашивая, как у меня дела? С фантомом, ещё дружу? При этом прослезившись, стала жаловаться на одиночество и мое к ней равнодушие. Я, вздохнув, сказала, что все в порядке и что со мной происходит, пока не знаю. Решив закрыть тему, тяжело вздохнув, добавила, — Крепись, подруга! И вокруг тебя будут увиваться мужики, ты, же у нас, «Бой баба», прорвёшься. Та, засмеявшись, утверждено сказала, — Бум, стараться, подружка! Не сорок первый, вырулим. И тихо добавила, — Ты, это, с фантомом не дружи, так и до психушки недалеко. Дома не сиди, гуляй, дыши, как говорят — воздухом, мозги прочищает. Бросив, — Ладно, пока, цём! Отключилась. Я осталась в раздумьях, вспоминая Светку в былом, какая она была хваткая. Она о себе говорила, что через то, что она прошла, не дай Бог никому, можно сериал снять или бестселлер написать, частенько вспоминала, с чего началась ее взрослая жизнь, даже я неоднократно плакала при очередном пересказе.
* * *
…Псков. 2002 г. Светлана Кочетова учится в Университете на четвертом курсе филологического факультета. Они живут скромно с матерью в двухкомнатной хрущевке. Их быт налажен до стереотипа «Жизнь в тупике», где одни проблемы, которые мать не может разрешать вообще, не говоря, вовремя, отчего ком проблем, с каждым днем просто нарастает в глазах. Учеба достается нелегко. После окончания учебы, она едет в деревню на отдых к тетке, Анне Ивановне. Ей хочется показать родне, что она не какая — ни будь недоросль, а выученная, пусть, в этом им с матерью никто из них не помогал. Лишний раз подчеркнуть свое превосходство над ними. Да и есть чем — миловидная, симпатичная девушка, в ее характере есть стержень, что и отличает, выделяет из толпы. В деревне все воспринимают ее зазнайкой, считая во многом заносчивой, высокомерной, так, как той не хочется подлаживаться под стиль жизни тетки и ее, двоюродной сестры, Алочки, та после бух. курсов начала свой рабочий стаж с продавца в сельском магазине. Хотя, Светка, тогда, в принципе и не выказывала каких-либо сверх — отличительных качеств, чтобы специально унизить, чураясь родственников.
Однако те за спиной, ее воспринимали именно такой, говоря, что мать, Галка, сестра Анны Ивановны, дочь в городе, совсем разбаловала. Вон какая «Пончик», кровь с молоком, один бюст 4 размера, чего стоит. Мол, все соки из матери выпила. Ей тыкали в глаза, что на ее наряды, та только и работает, вымоталась на двух работах, а девке, Светке, хоть хрен по деревне. Галина учитель музыки. После основной работы в школе, всегда сломя голову, бежала, сразу, же на частные уроки. Мужа у нее не было, да и личную жизнь, та боялась устроить, как надо, все боялась, что дочь не поймет. Так и жила случайными встречами, знакомствами. В страхе, что их домашний тендем раскачает мужчина, и она, не дай Бог, в чём — то ущемит свою дочь.
Поэтому все поучали, как Светку, так и при телефонных разговорах, Галину. Младшая, с детства мечтала выучиться и быть противоположностью стереотипа женщин, что были перед ее глазами. В деревне в Светку влюбился парень, Николай Анохин, фермер, но она его ухаживания сдерживала, обращая внимание того на Аллочку. Однако, тот падая перед ней на колено, с трепетом твердил, что Алла ему не нужна. Светка, просто над ним издевалась, говоря, что, ей, он не нужен. Родственники в своих назиданиях и наставлениях становились агрессивными, постоянно провоцируя на ссоры с ними и за глазами ее оговаривали, укоряли в глаза, что кичится тем, что городская и с образованием. Светка, чувствуя их противостояние, уехала домой. После ее отъезда, на Николая нашла депрессия, и он от отчаяния провёл ночь на сеновале с Аллочкой, мстя, прежде всего ей, Светке. Утром их застукала в тесных объятьях, тётушка Анна и заставила того, сделать выбор — свадьба или статья, так, как Аллочке не было восемнадцати. Николай от страха и безысходности согласился жениться, и сделал это, опять, же скорее из мести к Светке.
А та по приезду домой, войдя в свою квартиру, открыв дверь своим ключом, увидела картину Репина «Приплыли», мать была пьяна и в объятьях мужчины, Анатолия Карпова, директора муз. школы. Вот тогда-то до нее и дошло, что мешает матери наладить личную жизнь, с укором глядя в сторону Анатолия, иначе не могла на него смотреть, так, как тот бросил жену с двумя детьми.
Она молча прошла к себе в комнату, собрав свои вещи, и уже на выходе, сказала матери, что уезжает в Питер. Мать была просто ошарашена, не знала, что сказать, встав перед ней в дверях, выкрикивая, что никуда не пустит, плакала, вмиг протрезвев, хватала Толика за грудки, тряся, как грушу. Рыдая, требовала, от него, чтобы, он, как мужик вмешался. Но тот, моргая глазами, полупьяно шептал, — А кто я ей, чтобы запретить? Никто. Светка, отстранив мать в сторону, зло сказала, та не имеет права ей диктовать, что делать, так как сама не разобралась в своей личной жизни. Сверкнув глазами, также добавила в укор, что пустая трата времени бороться против ее жизненных убеждений, устоев в их доме, что, в конце — концов, устала, и не только она одна, как видно, и некоторые, раз в квартире появился мужчина. Выяснять, же, кто прав, кто виноват бесполезно, они в доме были, сравни двум одиночествам, обе жили в замкнутом, своем мире. Оставаться им вместе, более чем глупо — одна и другая хочет жить своей жизнью. Светка, не проронив слез, покинула дом, так как окончательно понимала, что в провинциальном городе ей не добиться желаемого успеха и что, она, просто обязана начать самостоятельную жизнь…
…Так, Светка выехала в Питер. Приехав, сразу, же столкнулась с первой проблемой — поиском жилья. На вокзале сорвав объявление о сдаче жилья в аренду, тут, же позвонила, и как не странно, удачно, договорившись о цене, устроилась на своей первой квартире, чтобы начать самостоятельную жизнь. Правда, ею первое время овладел страх перед большим городом, но жаловаться некому, да и не хотелось, злясь на мать, не звонила той, ставя цель — устроиться на работу, почувствовать почву под ногами. Город внёс свои законы, новые условия жизни, свою скорость, ритм.
