Рассказываю ему о работе, о Хэдди и обо всем остальном. Кроме Колтона. Таннер может быть немного чересчур заботливым, и, полагаю, зачем вообще упоминать то, в чем я не уверена. Думаю, что чертовски хорошо справляюсь, пока он не наклоняет голову и не смотрит на меня.
— Что?
Его глаза сужаются, изучая меня.
— Кто он, Бабс?
Смотрю на него в недоумении, будто не понимаю, но знаю, это сработали его журналистские инстинкты, и он не отступит, пока не получит желанный ответ. Поэтому он так хорош в своей работе.
— Ты о ком?
— Кто тот парень, который из тебя веревки вьет?
Он делает глоток пива. Ухмыляясь, смотрит на меня не отрывая взгляд. Самоуверенный сукин сын. Сижу и гляжу на него, удивляясь, откуда он знает.
— Выкладывай!
— Почему ты так думаешь?
— Потому что я очень хорошо тебя знаю. — Я складываю руки на груди, а он смеется. — Давай проверим, ты целенаправленно избегаешь темы вместо того, чтобы говорить об этом. Крутишь кольцо вокруг пальца, словно камень беспокойства. Продолжаешь кусать губу изнутри, как делаешь, когда пытаешься с чем-то разобраться, и продолжаешь смотреть на тот стол, будто ожидая, что туда кто-то сядет. Или это, или ты вспоминаешь о чем-то, что вы с ним там делали. — Он приподнимает бровь. — Кроме того, в твоих глазах пляшет огонь, которого не было с тех пор… до того момента, — размышляет он, потянувшись ко мне, хватает за руку и сжимает. — Приятно видеть.
Улыбаюсь ему, я так счастлива, что он здесь.
— Итак?
— Есть кое-кто, — говорю я медленно, — но я сбита с толку, и пока не уверена, что это такое.
Не осознавая, кручу кольцо на пальце, пока Таннер не поднимает бровь. Я тут же останавливаюсь и излагаю суть, не называя Колтона по имени.
— Он отличный парень, но я думаю, что он не ищет ничего большего, чем встречи без обязательств. — Пожимаю плечами, глядя на пейзаж, а потом перевожу повлажневший взгляд на него.
— Черт, Рай, любой парень, который заставляет тебя плакать, не стоит этого.
Кусаю губу, уставившись на салфетку, которую бессмысленно рву.
— Может, если он заставляет меня плакать, это потому, что он того стоит, — мягко говорю я. Слышу, как он вздыхает, и снова смотрю на него. — По крайней мере, это первый шаг, — шепчу я дрожащим голосом.
Сострадание в его глазах почти меня парализует, прорывая плотину сдерживаемых мною слез горя.
— Ох, Бабс, иди сюда — говорит он, разворачивая мое кресло и подтягивая к себе. Он тянет меня в свои объятия, где я просто прижимаюсь к нему, единственному мужчине, на которого я всегда могу рассчитывать.
Закрываю глаза, уткнувшись подбородком ему в плечо.
— Я знаю, почему ты здесь, Тан. Спасибо, что приехал убедиться, что я в порядке.
Он сжимает меня еще раз, прежде чем взять меня за руки и отстранить назад, чтобы посмотреть на меня встревоженным взглядом.
— Я лишь хотел убедиться, учитывая предстоящее событие этой недели… я беспокоюсь о тебе. Я должен быть здесь на случай, если понадоблюсь тебе, — мягко говорит он. — Так что, если она позвонит, я смог бы с ней разобраться.
Сквозь меня проносится волна любви к моему брату, который только что за день пролетел полмира, чтобы убедиться, что я в порядке. Трудно представить, что брат, с которым я росла, с которым дралась, как кошка с собакой, превратился в такого чуткого, заботливого мужчину. Что он хочет разобраться с последствиями неизбежного телефонного разговора, который состоится у меня завтра с матерью Макса.
Поднимаю ладони, беру брата за щеки и улыбаюсь ему.
— Как мне посчастливилось иметь такого старшего брата? — слезы блестят в моих глазах, когда я ласково целую его в щеку. — Ты самый лучший, знаешь это?
Он улыбается, чувствуя неловкость от моей любви к нему. Я встаю.
— Скоро вернусь. Мне нужно в туалет. — Начинаю выходить из-за стола, а затем без раздумий поворачиваюсь и быстро обнимаю его за плечи, стоя позади него, он продолжает сидеть.
— Ого, а это за что? — смеется он.
— Просто за то, что я буду скучать по тебе, когда ты уедешь. — Отпускаю его так же быстро, как и обняла и вхожу в ресторан. Кухонная дверь быстро закрывается, когда я прохожу мимо нее к туалетной комнате в дальней части обеденного зала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Выхожу из туалета, поглощенная видом очаровательной кудрявой малышки, пытающейся пользоваться вилкой. Одна рука инстинктивно движется, чтобы прикоснуться к нижней части живота и прижимается к ней. Боль бьет меня сильнее, чем обычно, наблюдая за ней, и я могу лишь предположить, что это из-за завтрашней даты. Годовщина, которая забрала у меня все. Лишила единственного, чего я хочу больше всего на свете.
Единственного, за что я отдала бы все сокровища мира — всё, что у меня есть, если бы появился хоть еще один шанс.
Я настолько погружена в воспоминания, что не замечаю волнения на террасе, пока не слышу:
— Какого черта ты творишь? — это голос брата, и мне требуется несколько секунд маневров между столами, чтобы наш столик оказался в пределах видимости.
— Дама со мной, придурок. Держи руки при себе.
Мое сердце останавливается.
Я узнаю этот хриплый голос где угодно. Быстро мчусь к двери, с колотящимся сердцем и недоверчивым выражением на лице. Врываюсь на террасу и вижу, как Колтон сжимает в кулаке рубашку брата, челюсть стиснута, а глаза полны огня. Таннер по-прежнему сидит, вкрадчиво разглядывая Колтона. Плечи неподвижны, руки спокойно прижаты к бокам. Тестостерон, определенно, бьет фонтаном.
— Колтон! — кричу я.
Он оглядывается и цепляется за мой взгляд, смесь гнева, ревности и агрессии волнами исходит от него. Таннер смотрит на меня, вопросительно выгнув бровь, языком водя за щекой.
— Колтон, отпусти! — требую, как только подхожу к нему. — Это не то, что ты думаешь. — Тяну его за руку, а он плечом отмахивается от меня, но, наконец, отпускает брата. Мое сердцебиение медленно замедляется. Таннер поднимается с места и расправляет плечи, становясь напротив Колтона, с неразличимым выражением на лице. — Ас, познакомься с моим братом, Таннером.
Колтон вскидывает голову, чтобы посмотреть на меня, раздражение и враждебность сменяются осознанием. Вижу мириады эмоций, мелькающих в его глазах: облегчение, неловкость, раздражение.
Смотрю на брата, все еще не в состоянии прочитать его.
— Таннер, это мой… — я колеблюсь, не зная, как его назвать. — Познакомься с Колтоном Донаваном. — Наблюдаю за Таннером, его нервные окончания начинают загораться от понимания того, кто стоит перед ним. — Я с ним встречаюсь.
Напряжение в плечах Колтона немного ослабевает, и недоверчивая улыбка подрагивает в уголках губ. Без извинений, он протягивает ладонь, чтобы пожать руку Таннеру. Таннер смотрит на Колтона и его протянутую руку, а потом на меня.
— Итак, Бабс, это и есть тот засранец? — спрашивает он, его глаза молча вопрошают, он ли является причиной моих слез.
Смотрю на него, с робкой улыбкой.
— Да, — бормочу, отвечая на высказанные и невысказанные вопросы, и поглядываю на Колтона.
— Вот дерьмо, — говорит Таннер, хватая руку Колтона и энергично ее пожимая. — Присаживайся, мужик. — Он выдыхает. — После такого мне просто необходимо гребаное пиво. — Смотрю на них, удивляясь, как действуют мужчины. В одну минуту готовы кинуться в драку, а в следующую — приходят к полному пониманию.
— С удовольствием, но я опаздываю на встречу. — Он коротко смеется. — Приятно было познакомиться. Может в другой раз? — Колтон переводит взгляд на меня. — Проводишь меня?
Смотрю на Таннера, тот кивает, будто говоря «иди». Выдыхаю, не понимая, что задерживала дыхание, внезапно нервничаю, что останусь наедине с Колтоном. Нервничаю, что придется разыгрывать незаинтересованность и отчужденность.
— Я скоро вернусь, — говорю я Таннеру, чувствуя себя маленьким ребенком, спрашивающим его согласия.
— Таннер. — Колтон кивает на прощание брату, прежде чем положить руку мне на спину и провести через кухню и заднюю дверь ресторана.
