Стараясь ступать как можно тише — вдруг он услышит ее шаги наверху? — она оттащила узел в пустующую комнату, находившуюся по другую сторону от лестничной площадки. Слишком маленькую, чтобы ее можно было использовать под спальню, разве что как детскую. Поэтому они устроили там нечто вроде склада ненужных вещей. В комнате громоздились пустые картонные коробки, мебель, которой не нашлось места в остальном доме, прочий разнообразный хлам. Вот здесь на время можно спрятать тело, за спинкой сломанного кресла. Покинув комнату, она заперла за собой дверь. Рори тем временем уже подходил к лестнице. Сейчас он поднимется…
— Джулия? Джулия, дорогая! Ты здесь?
Она проскользнула в ванную и глянула в зеркало — оценить свой внешний вид. Растрепанная, щеки покраснели, словно бы она чем-то смущена. Джулия схватила блузку, брошенную на край ванны, и надела ее. Блузка слегка пахла потом, между цветочками виднелись капли крови, но больше надеть было просто нечего.
Рори поднимался по лестнице, шаги отдавались слоновьим грохотом.
— Джулия?
На этот раз она ответила, сделав над собой огромное усилие, чтобы не дрожал голос. Зеркало подтверждало наихудшие опасения: скрыть тревогу и растерянность не удастся. Придется сослаться на нездоровье.
— Ты в порядке? — постучал он в дверь.
— Нет, — ответила она. — Что-то мне нехорошо…
— О, милая…
— Ничего, через минуту все будет нормально.
Он повернул ручку, но она предусмотрительно заперлась изнутри на задвижку.
— Подожди, я скоро выйду.
— Может, врача вызвать?
— Нет,— ответила она. — Не надо врача. Правда, не надо. Но я бы с удовольствием выпила глоток бренди.
— Бренди?
— Мне еще нужно пару секунд.
— Как скажете, мадам, — неуклюже сострил он.
Пока он спускался по лестнице, она считала ступеньки. Вроде бы внизу, значит, ничего не услышит. Джулия тихонько отодвинула задвижку и выскользнула на площадку.
На улице быстро смеркалось, на площадке стояла почти полная тьма.
Снизу до нее донесся звон бокалов. Она торопливо метнулась в комнату Фрэнка.
Там тоже было темно, а кроме того, стояла мертвая тишина. Стены больше не дрожали, колокольного звона слышно не было. Она как можно тише затворила за собой дверь. Дверь еле-еле скрипнула.
Не слишком-то тщательно она за собой убрала. На полу валялись кусочки кожи, какие-то трудно различимые в темноте комочки иссохшей плоти. Человеческой плоти. Опустившись на колени, она принялась подбирать их. Рори был прав. Она — идеальная хаусфрау.
А потом, поднявшись, она заметила какое-то легкое движение в окутавших комнату сумерках. Прищурившись, Джулия вгляделась в темноту, но прежде чем ей удалось разглядеть некую фигуру, скорчившуюся в дальнем углу, тишину комнаты разорвал тихий голос:
— Не смотри на меня…
Усталый голос, голос человека, бесконечно измученного. Усталый, но вполне осязаемый и узнаваемый. И звучал он в той же комнате, где находилась она, Джулия.
— Фрэнк… — прошептала она.
— Да… — ответил сломленный голос. — Это я…
— Ну как, тебе лучше? — донесся снизу вопрос Рори.
Джулия быстро подошла к двери.
— Гораздо лучше, — крикнула в ответ она.
— Не пускай его сюда! — яростно прошипело существо за ее спиной.
— Ладно, ладно, — шепотом пообещала она. А потом крикнула Рори: — Через минуту выхожу. Поставь музыку. Что-нибудь успокаивающее.
Рори ответил, что сейчас все сделает, и вернулся в гостиную.
— Я еще не обрел свой прежний вид, — снова заговорило существо голосом Фрэнка. — И не хочу, чтобы ты меня видела… И другие тоже… Не хочу, чтобы видели меня… таким — Он помолчал, а потом сказал, но уже тише: — Мне нужна еще кровь, Джулия.
— Еще?
— И как можно быстрее.
— Но сколько это еще? — спросила она у тени.
Глаза ее немножко привыкли к темноте, и ей наконец удалось получше рассмотреть то, что пряталось там, в углу. Неудивительно, что он не хочет, чтобы его видели.
— Еще, просто еще, — откликнулся он.
И хотя голос этот был очень слаб, чуть громче шепота, в нем звучала какая-то пугающая настойчивость. Джулия содрогнулась.
— Мне надо идти, — промолвила она, услышав, что внизу заиграла музыка.
На сей раз тень ничего не ответила. Уже у двери Джулия обернулась.
— Я очень рада, что ты вернулся, — сказала она.
Вслед ей донесся звук, одновременно напоминавший и смех, и рыдание.
Глава седьмая
1
— Керсти? Это ты?
— Да. Кто это?
— Рори…
Линия работала плохо, из трубки доносились шорохи и всхлипы, словно ливень, хлеставший за окном, проник даже в телефонные провода. И все же она была так счастлива слышать его голос Он звонил ей крайне редко, а если и звонил, то говорил не только от своего имени, но и от Джулии тоже. Правда, на этот раз все было по-другому. На этот раз предметом разговора стала как раз Джулия.
— С ней творится что-то неладное, Керсти, — признался он. — А в чем дело, не пойму.
— Хочешь сказать, она заболела?
— Возможно… Она ведет себя так странно… А еще она ужасно выглядит.
— Ну а что говорит?
— Твердит, что с ней все прекрасно. Но я чувствую, на самом деле это не так. Может, она тебе что рассказывала?
— Нет. Мы же не виделись с того самого дня, с новоселья.
— Да, и вот еще что. Она наотрез отказывается выходить из дома. Это на нее так не похоже.
— Ты хочешь, чтобы я… ну, поговорила с ней, что ли?
— А ты как? Сможешь?
— Не знаю, будет ли от этого толк. Но почему бы не попробовать?
— Только учти: я тебя ни о чем не просил.
— Конечно, я ничего ей не скажу, не беспокойся. Загляну к вам, ну, допустим, завтра, как бы между прочим…
(«Завтра, это должно случиться завтра».
«Ад, знаю…»
«Я боюсь. Мне кажется, я теряю силы… Начал снова ускользать туда… обратно».)
— Тогда я позвоню тебе в четверг, с работы, ладно? И ты расскажешь, что удалось выяснить.
(«Ускользаешь?»
«Они уже знают, что я сбежал».
«Кто знает?»
«Те, из Ордена Гэша. Те сволочи, что утащили меня…»
«И они тебя ждут?»
«Ал. Там, за стеной».)
Рори рассыпался перед ней в благодарностях, а она, в свою очередь, заверила, что это ее долг как друга. После чего он повесил трубку, оставив ее слушать шум дождя на линии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
