Бесыисчезли. Под крылосом воцарилась тишина.
—Что-то матушка сегодня часто перетоптывается? — взглянув на старицу, сказалодин из певчих другому. — Обычно стоит, как свеча, неподвижно!
—Наверное, камушек в ботинок попал, — предположил другой, — что ж поделаешь,старый человек, чувствительный…
МатьСелафиила улыбнулась, она вспомнила, какие страхования от демонов ей доводилосьпретерпеть в период, когда она под руководством старого схиигумена, батюшкиИегудиила, начала обучаться молитве умной Иисусовой, «созерцательной», теперьуже по благословению проводя большую часть ночи в разговоре с Богом.
Ночи,прежде делимые ей с супругом, теперь принадлежали ей одной.
Бригада,в которой трудился на маленькой мебельной фабричке Григорий Матвеевич, получиласрочный и почётный заказ — за сутки сделать гроб почившему от инсульта первомупредседателю «горкома партии». Задание, понятное дело, не только почетное, но иответственейшее: чай, не простому смертному сосновый ящик сколотить! А посемудоверена эта работа была лучшим мастерам: Григорию Матвеевичу, ИвануТрофимовичу, Михаилу Лукьянычу и их бригадиру Максиму Евстигнеичу.
Трудилисьдень и ночь. К семи утра на освобождённом от бумаг и канцелярскихпринадлежностей столе директора фабрики, в самом его кабинете, стоял шедевргробового зодчества.
Изящныелинии контура, резные детали отделки, зеркальная полировка благородного цветабыстросохнущего лака, бронзовые ручки и застёжки — класс выше высшего, иначе неназовёшь!
Принимавшийработу первый заместитель покойника, задёрганный внезапными хлопотами, страурной повязкой на рукаве дорогого пальто, несмотря на невыспанность инетрезвость, работу оценил.
—Хорош красавец! Экая домовина Якову Семёнычу досталась! В такую и обкомовскомупредседателю лечь не стыдно! Молодцы! Всем кто делал — премию!
Директорфабрики расцвёл. Расцвёл и бригадир, Максим Евстигнеич.
—Рады стараться для партии и народа, — слегка напыщенно произнёс он, вытягиваясьв струнку перед начальством, — мы, если надо, то такой гробешник замастрячим,что в него и самого товарища Сталина не стыдно будет положить!
Зампредгоркома поперхнувшись, закашлялся, директор фабрики побелел как полотно,столяры от усталости ничего не поняли. А вечером их всех забрали. И директора,и бригадира, и столяров.
Сшитоена живую нитку «Дело о террористической диверсионной группе, имевшей цельюуничтожение лично тов. Сталина», в общем-то, в принципе, ничем не отличалось отмногих тысяч других подобных дел. Директора фабрики расстреляли сразу поприговору, остальные получили по «десять лет без права переписки», что, какстало известно много лет спустя, в те годы тоже означало расстрел.
КогдаГригория Матвеевича забирали из перевёрнутого вверх дном после обыска дома, онуспел спросить растерянную, перепуганную Машу, глядя ей в глаза:
—Машенька! Скажи: я был тебе хорошим супругом?
—Самым лучшим! — искренне выдохнула Маша.
—Молись обо мне…
ГригорияМатвеевича увели.
УМарии Никитичны началась другая жизнь.
ГЛАВА 12
Канонзакончился, пропели последнюю «катавасию», отец Антонин произнёс ектению.Пропев «светилен», певчие начали стихиры «на хвалитех»:
—Всякое дыхание да хвалит Господа!..
Стараясхимница, осенив себя крестным знамением, положила земной поклон. Она всегдатак делала, когда могла поклониться, не мешая другим молящимся, не вводя никогово искушение. К земным поклонам, как к непременному атрибуту монашеской жизни,её приучал схиигумен Иегудиил.
—Ты, Мария, должна запомнить, что для монаха земной поклон как вдох и выдох, безкоторого кислород в лёгкие не поступит, как сжатие и разжатие сердца,выталкивающее кровь в сосуды, без которого у тела жизни нет! Так и в душемонаха без земных поклонов, без утруждения ими тела того движения благодати,которое, особенно у новоначальных, для настоящей духовной жизни необходимо,даже начаться как следует не сможет!
—Так, батюшка, то — для монахов! А я — мирская баба с тремя дитёнками на руках,«жена врага народа» — что проку мне теперь о монашестве мечтать! Хоть как-топоисправнее бы жизнь христианскую проводить, Евангельские Заповеди исполнять, амоё монашество, видать, мимо меня прошло! Такова уж, верно, Божья воля…
—Ты ошибаешься, Мария, — улыбнулся старый схиигумен, — твоё монашество сейчастолько начинается! И воля Божья — быть тебе монахом — давно понятна и неизменялась! Ведь ты с младенчества монашества желала?
—Желала, батюшка…
—О монашестве Господа просила?
—Просила, батюшка…
—Ну вот — период «трудничества» твоего закончен! Пора «послушницей» становиться!
—Отче! — удивлённо подняла взор на старца Мария. — Вы меня в обительблагословляете? А как же детки мои? Разве в монастырь с детками приходят?
—Чадушка! — голос духовника был по-родительски тёплым, — да разве же я сказалпро монастырь? Их и осталось-то незакрытыми всего ничего, и те, поди, скорозакроют! Да и монастырей таких, куда бы я тебя благословил бы с чистойсовестью, зная, что ты там будешь духовно возрастать, пожалуй, нынче и неназову…
—А как же стать «послушницей» в миру? — недоуменно вопросила Мария отцасхиигумена. — Разве в миру монахами становятся?
—Сама посмотришь! — улыбнулся отец Иегудиил. — Монашество и жизнь в монастыре,как это не звучит парадоксально, но не всегда одно и тоже! Немало есть людей,жизнь проживших в монастырских стенах, сподобившихся пострига, которые нетолько не стали монахами, но даже узнать не сподобились, что такое —монашество! Напротив, есть и были подвижники не меньше древних, которые в мирунесли свой подвиг, да и сейчас несут.
—Батюшка! Всё моё детство и юность были связаны с монастырём, где крёстная моябыла монахиней! И я туда придти должна была, уже всё было решено, но Господьпо-другому судил…
Поэтомуя и монашество себе представляю лишь по прежнему опыту моей жизни в монастыре —монашеские службы в храме, послушания, келейные правила, общее житие…. Но еслиэто не главное, то в чём же тогда суть и смысл монашеской жизни? Ведь я исейчас, за ваше святое благословение, имею и стараюсь выполнять молитвенноеправило большее, чем обычно мирянкам благословляют! Что же ещё может изменитьсяв моей жизни?
—Запомни, чадо! Монашество есть сокровенная жизнь души с Богом и в Боге,совершаемая особым, от мирян отличающимся, способом! Эта жизнь требует отданиявсего себя Христу, служения ему каждым вздохом, каждым ударом сердца!
Цельэтой жизни — теснейшее с Христом соединение в Его любви, «обожение» человека втой форме, что мирянам недоступна. Хотя, порой, среди мирян бывают христиане вдуховном совершенстве монахов многих превосшедшие, однако путь стяжаниямирянами Христа другой, нежели монашеский.
Монашество— не постриг, не одежды, но — подвиг внутренний в соединении ума, души и тела!Но, впрочем, сейчас тебе не объяснишь того, что постигается лишь опытомпрактической монашеской жизни. Ты хоть что-нибудь поняла из того, что я тебесейчас сказал?
—Кажется, поняла, отче…. Или, скорее, почувствовала, — задумчиво ответила Мария.
—Тогда скажи, сейчас, перед Святым Евангелием и Святым Крестом Христовым, —старец указал на лежавшие на исповедальном аналое Крест и Евангелие, — тыхочешь жития монашеского, хочешь стать монахом — воином Христовым?
—Да, батюшка, хочу! Не я сейчас отвечаю, не знаю, как это сказать, это моёсердце сейчас вам отвечает: «Да! Я хочу стать монахом!».
—Христос услышал твои слова, я свидетель перед Ним в исповедании твоего желания.Теперь ответь ещё на один вопрос: ты доверяешь мне как руководителю на путимонашеского жития? Не торопись с ответом! Или душа твоя тянется найти другогодуховника?
—Ей, отче! Я вам всецело доверяю, как доверяла своему батюшке Лаврентию, которыйк вам меня направил!
—Готова ли ты принять на себя обязанность святого послушания мне как своемудуховному руководителю и свято следовать моим наставлениям и указаниям вмонашеском житии?
