— Вооруженные беспорядки, нападение противника, эпидемия… — генерал Авар Милош, заместитель начальника Тайной Стражи Королевства Свободных Звезд, сделал жест, показывающий, что подробности его не интересуют. А оперативный работник должен незамедлительно приступить к выполнению своих непосредственных обязанностей.
«Старый дурак, — подумал генерал, глядя вслед выходящему. — Ты никогда ничего не мог выполнить как нужно. Надеюсь, хотя бы в своем последнем задании ты добьешься успеха».
«Старая тварь, — думал его собеседник, спускаясь по лестнице. — Ты всегда выезжал на горбу подчиненных. Присваивая результаты, оплаченные потом и кровью других».
5
Кадры решают все!
И. В. Сталин
Бывают дни, когда буквально все валится из рук и нет сил на самую простую работу. А если заставишь себя за нее взяться — дело идет не так, как надо. Но при этом любая, даже самая незначительная ошибка вызывает у тебя приступ неконтролируемого бешенства. И желание кого-нибудь прикончить. Сегодня у меня, похоже, был именно такой день.
Завтрака, в силу известных событий, я лишился. До обеда еще слишком много времени. В итоге в столовую я попал аккурат на второй завтрак для самых маленьких членов Рода. Пересказывающих друг другу самые бредовые версии поединка, закончившегося моей победой. Под восхищенными взглядами сопляков кусок не лез в горло. Вдобавок повара приготовили какую-то гадость, именуемую «национальным блюдом». Очень полезную для молодых организмов, но безбожно пересоленную и содержащую слишком много ароматических приправ и специй. А как следует поесть днем мне наверняка не дадут. Обязательно найдется кто-то, кто решит обсудить со мной срочное дело именно в тот момент, когда я вознамерюсь поглотить содержимое стоящих передо мной тарелок.
Самое мерзкое, что кого ни возьми — все вокруг понимают, как именно нужно вкушать яства. В отличие от меня, всегда и все делающего с точностью до наоборот. Да любой благородный, не говоря уже о командире крупного воинского подразделения, всегда принимает пищу в гордом одиночестве. В крайнем случае — с удостоенным столь высокой чести непосредственным подчиненным. Открывающим рот только тогда, когда ему будет задан прямой вопрос. Но опять-таки, в отдельном кабинете, где ему никто не мешает. А не в общественной столовой. Под дружное чавканье и несмолкающий гул голосов.
Сразу после еды выяснилось, что Эльза ну никак не может выбрать себе вечернее платье. Зря потратив кучу времени на просмотр громадного электронного каталога. В котором модели одежды демонстрировались с некоторыми изменениями в фасоне, вышивке и отделке. В соответствии с пожеланиями клиента. И в зависимости от его прически и макияжа, а также имеющихся ювелирных изделий (назвать ЭТО украшениями у меня не поворачивался язык. Ну не могут женские побрякушки стоить, как средний мех!) и индивидуальных особенностей фигуры клиента.
Поэтому уже на выходе из столовой моя ненаглядная встретила меня с кучей вариантов. Непрерывно щебеча о том, что она не может выбрать самый лучший из них. Они, видите ли, «такие дорогие!» Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не сорваться и указать верхний порог суммы, которую любимая может потратить на тряпки. Воистину, слово «шопинг» оказывает на женщин магическое воздействие. Хорошо еще, удалось избежать разговора об индивидуальном портном. На этот раз. Просто потому, что никто не способен «с нуля» создать шикарный наряд для женщины всего за половину светового дня…
Ну и напоследок, уже возле кабинета, меня встретил финансист из учебного центра. Вместе с начфином. Закончилась, видите ли, очередная декада. Так что нам следует уточнить конкретные сроки оплаты за сверхнормативное использование тренажеров и дополнительные занятия с особенно тупыми кандидатами в пилоты из числа моих архаровцев. Разумеется, ни с кем из моих подчиненных решить этот копеечный вопрос было невозможно. Чтобы аргументированно ответить на предъявленные претензии в задержке платежей, я открыл окно бухгалтерской программы. Да так и замер, разглядывая итоговую сумму на счете.
— Дежурный! Майора Мюллера ко мне! — От моего рыка задрожали стекла.
Ага, счас! Выяснилось, что Отто Карлович находится где-то в районе складов, занимаясь переучетом отрядного имущества. Выяснять происходящее на расстоянии не хотелось. То есть можно было, но меня охватило дикое желание высказать заму все, что я о нем думаю. А потом — пристрелить к чертовой матери. Пришлось брать транспорт и ехать к длинному ряду ангаров, в которых находилась техника, снаряжение и комплектующие. Под ослепительными лучами местного светила. Режущими глаза даже сквозь защитные очки! Там мне был нанесен последний за этот напряженный день удар: в складские ворота въезжала длинная колонна тягачей, влекущих за собой большегрузные платформы. На каждой из которых находился здоровенный контейнер со знакомой мне эмблемой. Моим гербом!
Мюллер-старший стоял рядом с воротами с незнакомым мне типом, что-то отмечая в электронном планшете. Увидев мое перекошенное от ярости лицо, он что-то сказал собеседнику, и они оба скрылись внутри складских помещений. Я бросился за ними, на ходу расстегивая кобуру. Дела за моей спиной вздумали крутить? Ну, я сейчас всем покажу, кто здесь главный. А если кто не согласен — просто пристрелю!
Вот только такой возможности мне не дали. Войдя в ангар, я на секунду остановился, пытаясь приспособиться к царившему здесь полумраку. В этот момент на меня набросились несколько штурмовиков в полном снаряжении. Они сноровисто заломили мне руки за спину, отобрав оружие. После чего одним слаженным движением завели мое тело в помещение раздевалки. Мятеж! Эта мысль вывела меня из оцепенения и заставила действовать.
Н-на! Резкий удар ногой по голени правого конвоира заставил его покачнуться и ослабить хватку на моей руке. Вот только вырваться я не успел. Стоящий слева громила просто рухнул ничком, увлекая меня за собой. В ту же секунду кто-то обрушился на меня сзади, вдавливая тело в пол. А рядом с моей головой плюхнулась газовая граната, испускающая клубы вонючего дыма. Отчаянно пытаясь освободиться, я неосторожно сделал вдох — и лишился чувств.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем сознание вернулось. Я лежал в той же раздевалке. На кровати, связанный по рукам и ногам так, что не мог шевельнуть и мизинцем. Самочувствие было отвратительное. Тошнота, головная боль, слабость и прочие признаки похмелья. Во рту, похоже, переночевал полк. Причем явно кавалерийский. В смысле — вместе с лошадьми. Мундир на левой руке был разрезан. А из вены тянулись шланги двух капельниц к какому-то прибору, мигающему огоньками. Голова была свободна. Но при попытке осмотреться нахлынуло такое головокружение, что я едва не отрубился снова.
— Я вижу, вы очнулись, — с этими словами ко мне подошел глава бригадной медицинской службы и, вложив в мой рот тонкую трубочку, помог утолить зверскую жажду. Стало немного полегче. Достаточно, чтобы вспомнить, как я здесь оказался. Непонятно только одно: если власть сменилась, какого… меня не прикончили сразу, а стараются подлатать?
— Замечательно! — Посветив мне в глаз тонким лучом света, Хиса начал разговор: — Патриарх (о как!) Мак Сим, сейчас я освобожу вас. Прошу какое-то время не двигать левой рукой, потому что медицинская процедура еще не закончена.
Произнеся эти слова, он быстро отстегнул ремни и помог мне сесть.
— Узнаете? — С этими словами он взял со стола одноразовый инъектор и сунул мне его под самый нос.
— «Боевой коктейль», используется для повышения реакции и предотвращения болевого шока. — Именно этим инъектором, взятым в аптечке кабины меха, я и воспользовался.
— Инструкцию вы, конечно же, не читали, — утвердительно произнес врач. — А зря!
— Зачем читать инструкцию, чтобы сделать себе укол? — В памяти зашевелились смутные воспоминания о том, что не все так просто с этими препаратами, но признаваться в своем невежестве не хотелось.
— Во-первых, — доктор медицинских наук совершенно естественно перешел на тот академический тон, которым читал лекции фельдшерам, — там указано, как правильно рассчитать дозу препарата. Которую вы, вообще-то, превысили в полтора раза. — Он сделал паузу и внимательно посмотрел на меня. — А во-вторых, там написано, что после боя либо по истечении некоторого времени следует принимать антидот. В противном случае, — Хиса поднял палец, привлекая мое внимание к своим словам, — у пациента наблюдаются следующие симптомы: повышенная раздражительность, ослабление мыслительной активности, усиление работы органов чувств…
— То есть… — От ужасной догадки стало не по себе.
— Именно, — кивнул Хиса, — если не принять меры, то через некоторое время, зависящее от индивидуальных особенностей организма, разумный превращается в параноика, одержимого манией убийства. Мне очень жаль, что вы не посоветовались со мной о составе медицинской бригады, а взяли на поединок в качестве личного врача первого попавшегося фельдшера-мясника, ничего не понимающего в фармацевтике.
