— Слушай парень, когда тебя выкидывали, то мой конь еще был здесь. Так что я не уйду пока не узнаю кто его забрал.
Стоящие неподалеку трое ковбоев в длинных пропыленных плащах, с интересом наблюдали за мной.
— Не трогай Грегори, он неплохой плотник, но немой. Я видел кто забрал твоего гнедого, — сказал один из них, сплевывая тягучую слюну.
— А-атлично. Так кто этот конокрад? — спросил я поворачиваясь к ним.
— Джим Хоткинс, сынок местного плантатора. Самого крупного плантатора. У него лошадь захромала так один из людей повел ее к ветеринару, а Джиму твоя приглянулась он ее и забрал.
— У нас в Калифорнии конокрадов вешают, а у вас? — спросил я свирепея. Покусились на мое имущество, а я такое никогда не прощал.
— По закону, как маршал решит, а он на стороне Хоткинса-старшего.
— Да начхать. Куда он ускакал? — спросил я старательно сбрасывая эмоции.
— Похоже в салун «Лилия», так новая певица выступает. Если нужна помощь обращайся. Я Том Ларкинс, владелец ранчо «Цветущий луг». Хоткинс мой сосед и давно присматривается к мои землям, так что если что я с тобой, — снова сплюнув, протянул руку Том.
«Какие здесь простые люди. Надо помочь кого-то убить? Да пожалуйста!»- покачал я мысленно головой.
— Джон Маккена, — ответил я пожимая протянутую руку, глядя как вытягивается лицо Ларкинса, когда он услышал мою фамилию.
— Где у вас офис маршала? — спросил я у него.
— В двух кварталах отсюда, он в одном здании с офисом шерифа, — ответил мне Ларкинс приходя в себя от изумления. Я еще не знал, что стал почти легендарной личностью. В отсутствии газет в походах, встретившиеся путники устно передавали свежие новости, и понятное дело убийства и ограбления у них были на первом месте, ну кому захочется говорить о падеже скота, или об очередной засухе.
— Хм, шериф? А с Хоткинсом он в каком отношении? — спросил я задумчиво.
— Шериф у нас новый, из Нэшвилла прислали. Пока никаких слухов о них не было. Но хозяин ресторана Том Пинкит, говорил что они встречались в его кабинетах, и Хоткинс ушел оттуда разъяренный.
— Прогуляемся-ка мы к шерифу, думаю он тот кто нам поможет.
Я был не один, и рисковать женами не хотел, поэтому решив действовать по закону. Посмотрим какая здесь фемида, похожа ли она на беспредельную Россию или нет.
Дойдя до офисов шерифа и маршала, я вошел в дверь, где было написано шериф.
Шериф отвечал за округ, а не за город, в котором командовал маршал, подчиняясь тому же шерифу.
Шериф был на месте, о чем мне сообщил один из его помощников. После того как он доложил о нас, мы прошли в его кабинет.
— Простите как вас? — не расслышал он, или сделал вид что не расслышал, больно уж у него был удивленный вид.
— Джон Маккена, переселенец, — повторил я.
— Хм, а я слышал рассказы, что вы двух метрового роста, атлетического телосложения, лет тридцати, и великолепно стреляете из револьверов.
— Я еще и вышивать умею, — хмуро сказал я.
«М-да, вот дает народная молва. Странно что они мне еще суперменом не сделали»- подумал я, слушая что говорит шериф:
— … так вы говорите коня украли? — продолжая расспрашивать нас Шериф.
— Да, я заходил в салун, там еще драка шла, вышел через пять минут, а коня нет. У меня свидетели, — лаконично сказал я, указав на Ларкинса.
— Я Том Ларкинс, владелец ранчо «Цветущий луг». Я с двумя своими ковбоями подъезжал к салуну как из него выскочил Джим Хоткинс с дружками, у его лошади было повреждено копыто и он вскочив на коня Маккены, ускакал в кабаре «Лилия».
— Где ваши люди, — спросил шериф, записывая наши показания.
— Снаружи у лошадей, — ответил Ларкинс.
Сняв с нас показания, пригласив также ковбоев Ларкинса, шериф одел широкополый стетсон, почти такой же как у меня, только у моей шляпы края были загнуты вверх, у шерифа же они были ровными.
Взяв троих помощников и нас в качестве свидетелей, мы поскакали к «Лилии». Лошадь которую мне пока дали, оказалось очень строптивой, и только после второго удара кулака по голове она стала вести себя послушно, правда почему-то скакала теперь только зигзагами, качаясь из стороны в сторону.
У салуна стояло почти два десятка скакунов, среди которых я сразу обнаружил своего Черныша.
Я особо не беспокоился, со стороны закона прикрыт, а что там дальше будет увидим, главное получить свое.
Черныш увидев меня радостно заржал от чего у меня на лице не вольно появилась улыбка, все-таки за время путешествия мы успели изрядно сдружиться.
Показав шерифу подтверждение что конь мой, как, то свои инициалы на внутренней стороне седла и шрам на ноге, я подтвердил что конь мой. Тем более Черныш постоянно тыкался губами ко мне в карман ища что-нибудь вкусненькое.
В салун я зашел последним, никак не мог привязать даденного мне коня, который пока я радовался Чернышу, успел отойти от салуна к питьевой бадье. Наконец я не выдержал и рукоятью кольта треснул коняку по голове.
— Пока я тебя не верну ты точно дурачком станешь, — в полголоса сказал я привязывая удивительно засмиревшего коня.
Когда я проходил в салун, то сзади услышал шум падения, обернувшись, увидел что мой временный конь лежит на спине к верху ногами.
Пока я разбирался с конем, шериф с помощниками уже нашли в огромном, для подобных заведений, зале и Джима Хоткинса и его дружков, которые оккупировали сразу три стола.
Причем у некоторых из них были такие же красные шарфы что я уже видел.
-..именем закона вы арестованы за конокрадство, — услышал я окончание фразы шерифа, подходя поближе.
— Шериф, вы меня с кем-то путаете…,- брезгливо скривив губы, сказал длинноволосый парень, с простым каким-то не запоминающимся лицом.
Но мое внимание привлек не он, а напряженный парень рядом. Шериф тоже поглядывал на него хмуря лоб, было видно что он пытается вспомнить где его видел.
— Так или иначе, но вы задержаны… — продолжил шериф.
Я быстро достал из-за пазухи листки бумаги с рисунками разыскиваемых преступников, которые взял в участке, пока мы ждали у шерифа в приемной и быстро пролистал их.
«Точно. Это Вилли Харрисон, обвиняемый в убийстве, ограблении дилижанса и нападении на банк. О, неплохо. Восемьсот долларов за голову!»- порадовался я. Деньги мне были нужны, все-таки в земельном управлении мэра Ноксвилла нужно уплатить покупку земель, так что те крохи что остались у нас после путешествия надолго даже на еду не хватит. На полгода максимум.
Пока я заинтересованно разглядывал рисунок, сравнивая его с оригиналом, в зале произошли некоторые изменения. Хоткинс вскочив на ноги, и сатанея от такой предъявы, пользуясь тем что людей у него в три раза больше чем представителей закона и свидетелей с пострадавшими, орал, брызгая слюной.
— … вы за это поплатитесь шериф, мой отец входит в совет города и является самым крупным землевладельцем во всем Теннеси…
Мне это быстро надоело, и пользуясь тем что шериф не успел открыть рот чтобы отдать приказ на арест, сказал:
— Не прикрывай спиной отца свои делишки. Натворил, так будь добр ответь.
— А ты еще кто такой? — посмотрев на меня налитыми кровью глазами, спросил парень.
«Золотая молодежь в действии!»- мысленно вздохнул я.
— Хозяин коня что ты украл… конокрад!
— Что!!!! Никто не назовет Джима Хоткинса конокрадом, — немедленно взбесился он.
— Я только что назвал, — напомнил я ему положив ладонь на рукоятку кольта.
— Не стоит Джим, он стрелок, — спокойно сказал Харрисон, глядя мне прямо в глаза. Из Хоткинса как будто выпустили воздух.
Выхватив кольт, я навел его на Харрисона, и спросил у шерифа:
— Сэр, а за взятие преступника мне причитается награда если там присутствуют представители закона?
— Нет, — ответил шериф, слегка удивленным голосом, но потом он видимо вспомнил, где его видел и воскликнул:
— Харрисон!
— Тогда сами его и берите, — сказал я убирая кольт в кобуру, говоря Харрисону, — встретимся следующий раз.
Дробовики что держали помощники шерифа, были направлены на сидящих дружков Хоткинса, пока шериф лично надевал на него наручники. Харрисон тоже протянул руки, и после того как защелкнули на его руках наручники, сказал:
— На твоем месте парень, я бы бежал отсюда как можно быстрее Хоткинс-старший обид не прощает.
— Утрется, — ответил я безразлично.
— На выход, — скомандовал один из помощников.
— Шериф, когда их вешать будут? — спросил я.
— Завтра их отправят к судье, как он решит.
При этих словах оба арестованных захохотали. Задумчиво посмотрев на весельчаков, я сказал:
— Если судья их освободит, то я приду требовать компенсацию, и будьте уверенны, я ее получу.
Утром меня разбудил поцелуй жены, потом еще один. Ответив, я широко зевнул и спросил, открывая глаза:
