— И что эта женщина? Что еще вы видите? — нетерпеливо спросила я.
— Женщин с характером фурий эти грибы не ела…
— Послушайте… Если вы правда что-то видите, то перестаньте говорить загадками… Можете мне прямо объяснить, что произошло?
— Ты действительно этого желаешь, ветвь абрикоса?
Кивнула:
— Желаю.
Мне услужливо пододвинули хрустальный шар:
— Зырь!
— Зырь?
— Зырь в корень зла! Зырь сюда!.. — и Гнусавио речитативом затянул какую-то магическую формулу заклятий.
Я вгляделась в шар, даже не рассчитывая что-то разглядеть. Однако каково же было мое удивление, когда я заметила, что внутри шара начинает собираться туманное облачко. А в нем проступали очертания двора дома, в котором мы жили со Стасиком.
По двору вышагивает, переваливаясь, словно сытая бегемотиха, Виолетта Глебовна. Взгляд ее хмур и суров. В руке она держит полупрозрачный пакет из супермаркета. Женщина доходит до детской площадки и садится на лавочку, гипнотизирующим взглядом удава уставившись на ребенка, съезжающего с горки.
— Где твоя мама, мальчик? — ласковым голосочком спросила она.
Мальчик не без страха смотрит на Виолетту Глебовну.
— Там… Вон… На той лавочке, — он показывает пальцем на лавочку на другой стороне площадки.
Там сидит молодая женщина и что-то вяжет.
— Какой позор! Твоя мама — идиотка! — шипит моя бывшая свекровь, и у меня мурашки по спине побежали. — Я напишу письмо в комиссию по надзору за детьми! В детском доме ты будешь окружен любовью и заботой!
Мальчишка хныкает и бежит к матери. Виолетта Глебовна же довольно растягивает жабьи губы в усмешке.
— Понарожают дуры, потом не смотрят за детьми!
— Незабвенная… Так вы себя назвали в прошлый раз… Мы с вами созванивались же? — в туманном облачке появляется сухая карга в черном одеянии.
Вместе с Виолеттой Глебовной они смотрятся очень колоритно. Как будто обе прямо сейчас метлы оседлают и рванут на шабаш.
— Да, это я.
— Вы принесли, что я просила? Личную вещь и источник зла?
— О да!
Глебовна шуршит пакетом выуживает оттуда… Мои кеды! Вслед за кедами она и правда достает баночку с маринованными грибами.
Отчего-то эта банка показалась мне странно знакомой…
— Это ее личная вещь — Женькина! — кеды бывшая свекровь швырнула на лавочку. — А это, — кивает на грибы, — источник зла!
— Интер-ресный выбор… — карга вертит баночку с грибами в руках. — Конечно, все может быть… Что там? Засоленные в цианиде бледные поганки?
Я усмехнулась комментарию. Похоже, у ведьмы — а что это именно она, я уже не сомневалась — с чувством юмора все отлично. И все же, если она меня сюда отправила, да еще и в угоду Виолетте Глебовне, то это плохо. Обидно даже…
— Это не поганки! — губы моей экс-свекрови дрогнули, а голос наполнился искренней томной трагичностью. — Это рядовки буравчатые! Мы всегда их собирали! Еще с моей тетей, когда я была маленькой. Я их замариновала, а эта тварь принципиально есть не стала, нос отворотила!
— Их только в зелье добавлять… — бормочет еле слышно карга. — Так что там дальше было?
— Женечка мне нагрубила, когда я пыталась ее заставить их есть. Нужно уважать старших! Пришлось мне провести беседу с сыном, чтобы он провел с этой… А она… Она на развод подала!
Ах, да… Вспомнила! Маринованные грибы… Если честно, то я даже внимания не акцентировала, из-за чего именно мы разругались. Меня настолько уже все достало, столько всего накопилось, что я в тот день выплеснула все и сразу. Полегчало. Особенно после развода. Первые полчаса, пока я сюда не попала!
— Отлично. Подойдет. — Грибы приняты.
— И что мы будем делать? Как заставим ее вернуться с моему сынишке? — заискивающе спрашивает Виолетта Глебовна.
— Эти кеды… — старая женщина берет в руки мою обувь, — приведут ее туда, где она должна быть.
— Со Стасиком? — хлопает глазами свекровь.
— Она должна быть с ним? Это ее судьба? — приподнимает бровь ведьма.
— Конечно же!
— Тогда будет.
— Но… погодите… Где гарантии? И как все это будет происходить?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я привяжу к ней духа, чтобы он подталкивал ее в правильном направлении. Девушка будет маяться, пока не найдет верный путь…
Дальше я не смогла увидеть, так как изображение вдруг снова затянули облачка, и мне пришлось обратить внимание на прорицателя, внимательно смотревшего все это время на меня.
— Прекрасный бутон увидела то, что было нужно? — поинтересовался он.
— Увидела, — вздохнула я. — Только легче от этого не стало.
— В твоей рука власть над собственной жизня! А теперь иди… Иди и позови того, кому я тоже сейчас нужен.
— Простите… — я поднялась со стула. — А вы точно… Меня не помните?
Мужчина лукаво улыбнулся:
— Возможно, ландыш мой, ты грезилась мне во снах… А может, и нет. В любом случае… время вышло, с вас десять сребрушек. Мой пэрсик.
Скрипнула зубами, но сребрушки отдала. Ради счастья понаблюдать своими глазами, кто меня проклял — не жалко. Вот только почему мне показалось, что ведьма и не рада была меня проклинать? И ее уклончивая фраза про кеды… Они приведут меня туда, куда мне нужно. Про Стасика уже Глебовна додумала… А если так, то, может, и не все потеряно?
Глава 9
Когда я вышла, надеялась увидеть Изольду, но вместо этого столкнулась с Никой.
— Ну как? Хорош предсказатель? — чуть приподняв бровь, спросил.
— Идите и узнаете, — отозвалась я беззаботно.
Генерал преградил мне путь:
— Вы долго беседовали. О чем? Желали узнать имя суженого? Чье он назвал?
— Ваше! — не выдержав, припечатала я.
А Ника, кажется, принял это всерьез.
— Мое. Хмм…
— Я шучу, разумеется. — Генерал враз посерьезнел. — Кстати, вас звали. Чао!
Я выпорхнула из-за стены, именующейся генералом Алексэндром Никой, и выбежала и из лавки.
Изольда, как оказалось, ждала меня на улице. Она сразу же начала меня расспрашивать, что мне рассказывал провидец, но я лишь отшучивалась, говоря, что мы вели задушевные беседы о будущем, о счастье и прочем. Девушка немного обиделась, что я не была с ней откровенной, но довольно быстро переключилась на нечто иное.
— Смотри! — шепнула она. — Там чей-то чиичи!
Я, услышав знакомое незнакомое слово, посмотрела, куда указывала подруга, и обалдела. Мне хватило трех секунд, чтобы броситься к дракоше, который без зазрения совести копался в мусорке и с наслаждением что-то жрал, довольно урча и вышвыривая всякую гадость из деревянного контейнера. Ну, хвосты там рыбные… консервные банки…
— Фу! — заорала я. — Кому сказала?! Брось каку!
— Ива! — услышала я голос подруги, но никак не отреагировала.
А что если там, в мусоре, трубчатые кости?! Собакам же их нельзя! Кто сказал, что маленьким дракончикам можно?!
Дракон, увидав меня, бешено заверещал, поскользнулся и свалился с бортика контейнера прямо мне в руки.
— ИВА!.. — услышала я отчаянно-убитый возглас Изольды.
А после него — разгневанный голос неизвестно откуда взявшегося Ники:
— Леди Фокс! Какого дьявола вы опять творите?!
А дракон… Он вдруг потянулся ко мне и лизнул щеку.
— Шейт?! — Ника подошел ближе, недоумевающе переводя взгляд со своего дракончика на меня. — Она… тебе понравилась?!
Словно подтверждая его слова, дракончик заурчал, словно кот, и снова меня лизнул.
Я умилилась, конечно же, но понимала, что в такой ситуации это мало меня спасет от генеральского гнева, а потому отцепила животное, впившееся коготками в мое платье, и осторожно передала мужчине:
— Получите и распишитесь. И вообще! Вместо того чтобы орать, лучше бы спасибо сказали.
— Спасибо?
— Он копался в помойке и жрал что-то оттуда. С упоением! А если бы это были кости?! Трубчатые кости ломаются острыми осколками и повреждают пищеварительную систему животных! — сказала я, заметно нервничая.
Генерал как-то странно на меня посмотрел:
