Дмитрий гадал, сколько же лет Незнакомцу. Сейчас перед ним сидел молодой мужчина лет тридцати пяти, при первой встрече им с Женькой он показался восьмидесятилетним стариком. В парке хулиганов строил двадцатипятилетний парень.
– А ваш мир, родной, как часто вы его посещаете?
– Не посещал и не буду. Никогда. – Изменившимся голосом после долгой паузы ответил Незнакомец. Руки нервно сжимали новый бокал с коктейлем. – Не хочу, …не могу. Я один из немногих…, выживших. Мой мир мертв. Погиб. Много лет назад. Ничего не осталось. Я выжил только потому, что был избран Космическими странниками. А моя семья, все, кто были близки… Одна из самых развитых техногенных цивилизаций Вселенной бесследно канула в лету. Заложница технического прогресса. Произошло нечто вроде в вашем понимании атомной войны. Жизнь ни в каком виде восстановлению не подлежит. И теперь мой мир – это руины, которые скоро обратятся в космическую пыль.
Коктейль остыл. Незнакомец замолчал. Взгляд его, устремленный куда-то вдаль был непроницаем. Дмитрий понял, что сейчас он очень далек от библиотечного бара, от него самого и любимых книг. Он снова вернулся в свой покинутый мир и бродил его закоулками как неприкаянный.
Город: чужой и мертвый
Почувствовав под ногами твердую опору, Женя вздохнула облегченно. Болтать в воздухе ногами, уткнувшись носом в мягкую, обтянутую синим комбинезоном грудь гигантской леди – личного воина Страйга, – не слишком приятное занятие. Словно ребенка Марта, так звали спутницу Космического странника, бережно опустила девушку на землю. Страйг настороженно осматривался вокруг. Они находились в лесу, обыкновенном земном лесу. Оказаться здесь всего через несколько секунд после пребывания в отсеке орбитальной станции Луны было почти противоестественным.
– Где мы? – все же спросила Женя.
– Мир Земли. Вариант 13-й. Известный тебе Город. – По утоптанной тропинке Страйг уже уверенно двигался в направлении просвета в ряду березок и сосенок, увлекая за собой своих спутниц.
– Вариант 13? Что это значит? – Женька едва поспевала за Страйгом.
Молчаливая великанша с необычайно плавной походкой уже маячила впереди.
– Это значит 13-й вариант. – Страйг подал девушке руку, помогая перепрыгнуть через очередную кочку.
Вскоре уже были слышны городские звуки, визг шин, явственно обозначились контуры домов – хрущевок, которых было немало на окраинах Женькиного родного Города.
Через несколько минут они вышли из перелеска и очутились на обочине шоссейной дороги, на другой стороне которой тянулась до боли знакомая городская улица. У Жени перехватило дыхание. Здесь всего пять минут ходу до ее дома. Он прятался за красно-кирпичной новостройкой. Чуть левее, склонив усики проводов набок, припарковалось три бело-синих троллейбуса. Девушка удивилась охватившему ее волнению. Никогда бы не подумала, что эти транспортные тихоходы способны пробудить ностальгические чувства.
Совершенно дико на фоне окружающего ландшафта смотрелась Марта. Застывшее и, казалось, равнодушное ко всему окружающему лицо манекенщицы, иссиня-черные волосы, прямыми прядями ниспадавшие до плеч, изящные, несмотря на размер, руки с лиловыми ногтями. Искоса поглядывая на фигуру, возглавлявшую их процессию, Женя гадала, как на нее отреагируют прохожие.
– Кстати, не удивляйся, мы невидимы. Шокировать аборигенов – не в моих правилах. – Страйг угадал ее мысли и явно не в первый раз.
– Куда мы идем? – спросила Женя, обернувшись в сторону своего родного микрорайона, скрывшегося за поворотом.
– Вперед, – как всегда «предельно точно» ответил Страйг. – Однако здесь жарко.
Они шли в молчании еще минуты три, пока Женя не остановилась как вкопанная.
– А? Что это?
Через дорогу напротив у небольшого сосняка, где раньше в пейзаж так гармонично вписывался маленький белоснежный православный храм с зеленой черепичной крышей и двумя золотыми куполами, теперь располагалось приземистое одноэтажное здание блекло-серого цвета, переливающееся по периметру огоньками розовых лампочек. Крикливо светящаяся реклама утверждала, что сие заведение было ночным клубом «У Бори».
– Что-то не так? Не совпадает с твоим Городом? – остановился и Страйг.
– Ну, я же сказал: это вариант 13. Это не твой мир и не твой Город. Это его параллельный вариант, его производная, или наоборот.
Женя облегченно вздохнула. Бывает, значит, и такое.
– А что это? Ты можешь мне объяснить? – Теперь остановился Страйг и устремил свой взгляд на соседний девятиэтажный дом, торцом выходивший на проезжую часть улицы.
– Это жилой дом.
– Нет. Вот это что такое?
Странно было наблюдать, как такой воспитанный и сдержанный мужчина, каким ей казался Страйг, вопит во все горло. Наконец Женя догадалась, что его внимание привлек огромный пятиэтажный рекламный щит, укрепленный на торце здания. «Мужская классика» – загорелый красавец в белой футболке и небрежно расстегнутых джинсах демонстрировал плавки с модным лейблом.
– Это реклама мужского нижнего белья. – Женя едва сдерживалась, чтоб не рассмеяться во весь голос.
– Что, реклама на четверть неба? На фоне первозданной природы? – Страйг снова вспылил, глаза горели гневом. – Это часть вашей убогой культуры и средство формирования усредненного сознания.
– Кстати, в моем мире на этом доме изображена вполне цивильная тетенька. И не нужно воспринимать все так буквально.– Женя пожала плечами.
Тоже мне, эстет нашелся. Интересно, что рекламируют в его мире – комбинезоны женщин-воинов?
Внезапно окружающий мир на миг погас, и через секунду троица оказалась в другой части Города, через десять троллейбусных остановок от Женькиной окраины.
– Пешие прогулки меня утомляют, – ответил Страйг на Женькин немой вопрос, – вот мы и у цели.
Девушка без труда узнала шумный перекресток улиц Пушкинской и Революционеров. Здесь было людно. Летний жаркий полдень привлек в центр Города разодетую, праздно шатающуюся молодежь. Многочисленные бутики, располагавшиеся на первых этажах зданий постройки 50-х годов прошлого века, какими была богата Пушкинская улица, привлекали сюда много посетителей.
Женя окинула знакомый перекресток удивленным взглядом. Что это? Всем известный магазин «Школьный базар» был каким-то другим. Исчезли рекламные щиты с мишками и зайчиками, детскими рисунками. Строгие геометрические фигуры обрамляли фасад здания. «Компьютерный салон KELMI» – прочитала Женя. Ну, и метаморфозы. Левее располагалось знакомое девушке помпезное здание Национального банка. Напротив здания Национальной библиотеки, решительно выкинув правую руку вперед, взывал, видимо, к совести горожан каменный Вождь и Учитель.
Картинно сложив руки на груди, высоко вскинув подбородок и уподобившись некой скульптуре, Страйг сосредоточенно вглядывался в проходящих мимо и не замечающих его людей. Марта, застывшая рядом, как всегда была безмерно далека от окружающего мира.
– Спешат и не знают, какой сегодня день, – грустно усмехнулся Страйг.
– А какой сегодня день? – Поинтересовалась девушка.
– День начала конца. Сегодня на одном из городских кладбищ похоронили молодого человека по имени Дмитрий Николаев. Накануне в Городском парке, недалеко от пляжа хулиганы перерезали ему горло, – спокойно ответил Страйг.
– Что? – Женю забило мелкой дрожью. – Не может быть… Все же закончилось благополучно.
– В вашем мире – да, при участии Профессора. В этом мире мы не успели вмешаться. И уже ничего нельзя изменить.
– А что случилось со мной?
– С тобой – ничего. Тебя в этом мире вообще нет. Ты здесь не существуешь, не запланирована. Марта, нам снова пора. Вперед во времени.
Женька вновь оказалась неуклюжей игрушкой в руках гигантской леди. Тьма сокрыла все окружающее.
Странно, когда через несколько секунд девушка ощутила землю под ногами, тьма не отступила. Женя обнаружила себя и своих спутников в странных одеяниях. Над каждым возвышался купол из прозрачного плотного материала, отдаленно напоминающего целлофан. Скафандр (догадалась Женя) достигал земли и полностью изолировал своего владельца от внешнего мира.
«Где мы?» – подумала Женя. И тут же в ее голове зазвучал голос Страйга:
– «Там же. 200 лет спустя».
Глаза постепенно привыкали к темноте. Где-то на востоке ощущалось непонятное сиреневатое свечение. На фоне смутных расплывающихся нитей этого неверного света постепенно проступали очертания окружающего мира. Кучи гравия под ногами, вероятно, когда—то были основой мощеной дороги, по обеим сторонам которой угадывались остовы зданий. Развалины казались странно однотипными. Битые обломки, разнообразный мусор окружали стены, ровно обрубленные на уровне первого этажа. Черные провалы окон демонстрировали обрушившиеся перекрытия верхних этажей и полное запустение. Загоревшийся над скафандром Марты желтый фонарик осветил груду металла, в расплывшихся контурах которой с трудом можно было узнать нечто вроде автобуса, чуть поодаль к земле привалился почти целый автомобиль. Присмотревшись, Женя обнаружила, что машина выглядит более чем необычно. Размерами она, пожалуй, в два раза превосходила обыкновенный автомобиль. Дверцы салона плавно преобразовались в миниатюрные крылья. Рядом с машиной валялись шасси, явно выломившиеся из-под ее днища. Но и это непонятное «чудо техники» было покинуто и абсолютно мертво, так же как и все вокруг. Поражало отсутствие останков какой-либо растительности – ни травы, ни деревьев.
