Ему казалось очень важным помириться с кошкой, даже если на это понадобится ещё полчаса. Только после этого она позволяла брать себя на руки и принималась мурлыкать и тереться большой квадратной головой о жилет. А Ганс неподвижно замер в кресле, поглаживая её шерстку. Он так устал, будто не отдыхал уже много недель.
Так он и сидел с кошкой на коленях, пока в комнате не стало темно и холодно. Ганс не любил темноту с тех пор, когда в юности ему, дрожащему от страха и волнения, приходилось выходить в поисках еды на полные опасностей улицы после комендантского часа. Мать и сестренки всегда были голодны. Они думали, что он храбрец и ему нравятся ночные вылазки.
Когда война закончилась, он поклялся, что всю оставшуюся жизнь будет брать все, что захочет, везде, где сможет. И любыми средствами...
Он будет подчинять людей своей воле. Если увидит лицо, которое захочет написать, то его получит. Вот и сейчас... В ангельском облике молоденькой мисс Берни было все, о чем Ганс мечтал. Огромные голубые глаза, золотое сияние волос...
В доме стояла тишина. Ганс с кошкой в руках поднялся в комнату мисс Барт. Света он не включал, и когда в углу что-то шевельнулось, вздрогнул от испуга.
Мисс Барт незаметно вернулась?
Ганс покрылся испариной. Он потянулся к выключателю, включил свет и рассмеялся. В окно дул сильный ветер, шевеливший старое черное пальто на вешалке.
- Ах, старая карга! - Ганс подошел к окну, чтобы задернуть шторы, и в тот же миг раздался звонок в дверь.
Ганс мгновенно выключил свет и застыл неподвижно, понимая, что кто бы ни стоял за дверью, он видел свет в комнате мисс Барт, а в деревне все знали, что та открывает дверь, только когда захочет.
Ганс не двигался с места, в дверь застучали снова, потом раздался звонкий и уверенный голос Дженни:
- Поторопись, Ганс. Я знаю, что ты дома. Видела тебя в окно.
Тогда Ганс медленно вышел из комнаты, заперев кошку. Когда он подошел к дверям, ему казалось, что он сумел взять себя в руки. Но так попасться дважды в день... нет, он не выдержит такого напряжения.
- Дженни, милая! Какая неожиданная радость!
- Ты слишком долго шел открывать. О чем это ты разговаривал с мисс Барт?
- Ну, говорила мисс Барт, а я только слушал. Она вернулась после долгой прогулки, очень устала, поэтому ужин я готовлю сам.
- Почему она не кормит кошку? - спросила Дженни. - Бедняжка уже осипла...
- Она просто избалована. Ты зайдешь, Дженни?
- Конечно. Если мисс Барт не собирается кормить тебя ужином, этим займусь я. Ты тоже избалован.
Ганс понурил голову.
- Знаю... Я очень тебе благодарен, Дженни, но сейчас не могу долго тебя принимать. Мне нужно уйти.
- Куда это?
- К Клайву.
- Но ты же вчера был у него.
- Да, но неожиданно вернулась домой его жена. Я должен её видеть. Так надо, Дженни, милая. Бедняжку Луизу нужно поддержать. Пойдем, сначала я провожу тебя домой. Да, подожди, я предупрежу мисс Барт, что ухожу.
Подойдя к лестнице, Ганс громко крикнул:
- Я выйду на часок, мисс Барт. А ужин приготовлю сам, когда вернусь. Не беспокойтесь.
Подождав мгновение, будто прислушиваясь, он пожал плечами:
- Похоже, она и не думает беспокоиться.
- Почему ты от неё не избавишься? - спросила Дженни. - Зачем так мучиться?
В полутьме Ганс разглядел её бледное странно манящее лицо и неожиданно притянул девушку к себе.
Через минуту Дженни откинулась назад.
- Ты делаешь мне больно. Хватаешь так, будто боишься, что я убегу.
- Ну, нет. Я тебя не отпущу. Теперь я беру все, что мне нравится. Этому научила меня жизнь.
- Глупенький, - Дженни взъерошила ему волосы, опять откинулась назад, чтобы взглянуть на Ганса, и вздохнула: - Один Бог знает, почему меня к тебе так тянет к тебе. Ведь ты уже не молод и не красив. Порою ты похож на забытую хозяином собаку. Но ты касаешься меня, и я схожу с ума в твоих объятиях. Такого у меня никогда раньше не было.
- Это любовь, - решительно ответил Ганс.
Он проводил Дженни до "Короны", она даже уговорила его зайти выпить, прежде чем расстаться. Потом Ганс быстро поцеловал её и сказал:
- Мне нужно бежать, любовь моя.
Окольными путями Ганс вернулся домой, открыл дверь и вздрогнул от истошного мяуканья кошки.
Значит, мисс Барт ещё не вернулась. Он может заняться делами.
Клайв настоял, чтобы Саймон остался с ними выпить. Что бы его ни волновало, он быстро взял себя в руки и восхищался картиной. Впрочем, не столько картиной, которую он определил как бездарную мазню подражателя Рембрандту, сколько её рамой. Прекрасный экземпляр начала семнадцатого века, да ещё в приличном состоянии. Немного подреставрировать, и в неё можно будет вставить прекрасное старое полотно.
- Раз так, тогда по рукам, - согласился Саймон. - Я заплатил за неё всего пять фунтов.
- Друг мой, ты никогда не заработаешь, если будешь так честен. Я бы поверил, даже потребуй ты двадцать пять. Возьми с меня хорошие комиссионные. Выпей еще. Где вы встретились? Быстро нашли дорогу, Мэг?
- Да, спасибо, мистер Уилтон.
- Как там Ганс? Возится с красками и холстами?
- Он в самом деле хочет меня писать. Если не возражаете, мистер Уилтон.
- Не возражаю. Я этого ожидал. Если сочтете нужным ему позировать, пожалуйста. Вдруг он создаст шедевр? По крайней мере, модель этого достойна. - Клайв улыбнулся. - Согласен, Саймон?
- Она заслуживает лучшего мастера, чем Ганс Крамер, - буркнул тот.
- Возможно. Но на Ганса я все-таки надеюсь. Похоже, он страдает от творческого кризиса. Но когда-нибудь его преодолеет и увидит мир по-новому. Интуиция меня не подводит.
- Думаешь, Мэг сможет сотворить чудо?
- Я думаю, на это способен любой источник вдохновения. А Мэг особенно, потому что Ганс её обожает. Должно быть, она тебе про это рассказывала. Знаешь, сумей он создать шедевр, портрет Мэг можно было бы вставить в эту раму.
- Но я не так стара, как эта рама, - запротестовала девушка. - И не валялась забытая на протяжении двух веков.
Мэг шутила, но мужчины не улыбнулся. Лениво прищурившись, Саймон взглянул на Клайва. А тот удивился:
- Мэг, дорогая моя, какие ужасные вещи вы говорите!
Странно, что он не понял шутки. Или при всем его уме и утонченности, у Клайва не было чувства юмора? Или он не любил шуток о смерти?
- Жаль, что я не видела загадочной экономки Ганса, - Мэг решила сменить тему разговора. - Похоже, Ганс теперь нянчит её кошку.
- О, да, мисс Барт совсем выжила из ума. От неё давно пора избавиться. Не знаю, почему Ганс этого не сделает.
- Он собирается отправить её к сестре.
- С этим следует поторопиться, пока она окончательно не впала в маразм.
Клайв исчерпал эту тему и повернулся к Саймону.
- Мэг уже сообщила тебе нашу новость? Луиза дома, вернулась из больницы.
- Как она себя чувствует?
- Совсем неплохо, верно Мэг? Я говорил с врачом; он утверждает, что несколько дней дома перед операцией, - то, что ей больше всего нужно. Пора ей возвращаться к нормальной жизни. Пока она очень чувствительна, но этого следовало ожидать.
- Конечно.
- Боюсь, пока я не смогу уговорить её появляться на людях. Но она уже здорова и, слава Богу, следующая операция станет последней. Потом я надолго увезу её путешествовать. Луизе хочется в Италию, - туда мы и отправимся.
Он глубоко вздохнул.
- А там, как я надеюсь, жизнь пойдет своим чередом.
- Значит, ты здесь останешься недолго, - заключил Саймон.
- Все зависит от того, сколько времени займет операция. Вернувшись из Италии, Луиза может пожелать перебраться в другое место. Тогда я продам дом. Да я и сам не против. В этой деревне меня преследовали несчастья.
Клайв залпом осушил стакан и быстро произнес:
- Но это все впереди. Вполне хватит времени, чтобы написать портрет Мэг, например. Я уверен, она не пожалеет, если даст Гансу шанс.
За дверью послышался какой-то шорох, голос Луизы произнес:
- Клайв, ты считаешь, Мэг может позировать Гансу? С тех пор, как я это сделала, меня преследуют несчастья.
Раздался звон разбитого стекла. Клайв тихо чертыхнулся, достал носовой платок, чтобы перевязать порезанный палец, и ласково ответил:
- Луиза, ты меня напугала. Почему же ты не заходишь, дорогая, если все равно нас слушаешь? Здесь только Саймон, я тебе о нем рассказывал. Зайди и познакомься.
Луиза медленно вошла в гостиную. Черное платье подчеркивало её хрупкость. Легкая вуаль скрывала лицо.
- Вы друг моего мужа? - спросила она Саймона. - Я спрашиваю потому, что мало их встречала. Только Ганса и...
- Дорогая Луиза, мы же переехали сюда перед самой аварией. Как же ты успела бы познакомиться с людьми?
- Да, я знаю, - послушно кивнула Луиза. - А до этого я училась правильно говорить по-английски. Зато теперь я говорю вполне прилично. По крайней мере, так сказали сестры в больнице. И Мэг тоже.
Луиза покосилась на Мэг и весело добавила:
- Странно, что Мэг думала, будто встретила меня в Италии! Но нет, там был кто-то другой.
