стояла полицейская машина, и около нее два карабинера непринужденно трепались о чем-то. Эмберли двинулась вперед, поближе, чтобы лучше расслышать слова.
– Парень. Белый. Пару раз проходил по нашим сводкам, но ничего серьезного – мелкое воровство в супермаркетах. Похоже, оторвало кисти рук. Ну, если и не совсем оторвало, то там мало что осталось. Вряд ли удастся восстановить. Сам видел. Будто пальцы через мясорубку решил перекрутить.
Эмберли передернуло, словно внутри сработал щелчок оружейного затвора. Вклинившись в толпу зевак, она стала вглядываться в темное жерло подъезда. Через несколько минут показались парамедики, бережно катящие носилки с прикрепленной капельницей. Пока они укладывали пострадавшего в машину, девушка разглядела его лицо.
То самое! Которое нагло улыбалось ей несколько дней назад с экрана лэптопа. Только сейчас оно было застывшим и безжизненно серым. Из-под полузакрытых век виднелись белки закатившихся глаз в ярко-красной сетке сосудов.
Клептоман. Как его? Майк Уоррен?
Во рту появился привкус тухлого лука. Настолько острый, что Эмберли почувствовала тошноту. Может быть это из-за случайного взгляда на драный пакет с продуктами в руках старика-афроамериканца, который стоял от нее всего в нескольких шагах?
Девушке не хотелось, чтобы ее вывернуло прилюдно. На подкосившихся ватных ногах она кое-как убралась в ближайшую подворотню, которая к привкусу лука добавила еще и едкий запах мочи и пищевых отходов, и там уже согнулась, больше не в силах сдерживать рвотные позывы.
Только это не помогло. Руки тряслись, желудок противно сжимался, перед глазами стояло лицо человека на носилках, пятна крови, расползавшиеся по покрывалу – скорее всего, в том месте, где находились изуродованные руки.
Боже! Что это? Случайность? Совсем недавно она вынесла приговор, а сегодня увидела последствия его исполнения. Может ли быть такое?
Стремглав пронеслась мысль: надо узнать, был ли Уоррен клептоманом! Надо вернуться, послушать, что говорят соседи! Наверняка же кто-то в курсе.
Эмберли шла и молилась, чтобы все оказалось лишь ее разыгравшейся фантазией. И пострадавший не Майк, не Уоррен. Просто мелкий пакостник из муниципального района, который сам баловался со взрывчатыми веществами. Да мало ли зачем ему это понадобилось!
А внешность… Ну, обычный белый парень. Легкое сходство. Привиделось.
– А! – неожиданный толчок едва не сбил Эмберли с ног.
Не то чтобы сильный, просто коленки и сами по себе подгибались, ее слегка покачивало – от слабости, от мыслей. Поэтому хватило и легкого тычка в бок оттопыренным локтем.
– Смотри, куда прешь, – раздался хрипловатый голос.
Эмберли с трудом удержала равновесие, выпрямилась, обернулась, но увидела только спину. Вроде бы мужчина. Невысокий, узкоплечий.
– Сам смотри, – огрызнулась она в ответ.
Получилось совсем тихо и ничуть не грозно, но мужчина все равно услышал и тоже обернулся, мрачно глянул из-под натянутого на глаза капюшона, но только снисходительно усмехнулся и двинулся дальше.
Народ у подъезда, как ни странно, уже рассосался. Машина скорой помощи уехала. Болтающие полицейские сменились другими – молчаливыми, сердитыми. Лишь старик-афроамериканец флегматично выгуливал мелкодрожащую облезлую собачку непонятной породы. Та подбежала к Эмберли и принялась обнюхивать ее ботинки.
– Элси, фу, – хозяин дернул за поводок, но его питомица уперлась.
Девушка присела к ней, скрывая брезгливость, потеребила за ушами.
– Привет, Элси, – сказала нарочито-бодро. – Ты хорошая девочка?
И старик расцвел, подошел ближе:
– Любите собак? – склонился над девушкой.
– Наверное, – пожала плечами Эмберли.
– Я люблю. Ну, во всяком случае, больше, чем людей, хоть это и не оригинально звучит.
Старик опять дернул за поводок. Собака, наконец, отвлеклась от ботинок Эмберли, и тогда девушка поспешно встала. Боясь, что собеседник сейчас уйдет и ничего выяснить не удастся, поинтересовалась, кивнув в сторону полицейских:
– А что здесь случилось?
Афроамериканец недоуменно покосился на девушку. Какие-то невысказанные соображения, буквально витающие в воздухе, провисли пыльной паутиной и растаяли. Эмберли съежилась. Ей показалось, будто старик подозревает ее в причастности к произошедшему. Но ведь этого просто не могло быть! По всем параметрам. Случайный свидетель не мог ничего знать о тестировании, а сама Эмберли никак не могла быть связанной с реальным происшествием.
Просто бред какой-то! Где игра, а где жизнь? Им никогда не соединиться в единое целое, не проникнуть друг в друга. Это за гранью вероятного. К черту нелепое чувство вины, к черту глупые фантазии и взаимосвязи! Их не существует. И сейчас Эмберли это докажет, докажет самой себе в первую очередь.
Она решительно посмотрела в лицо старику:
– А вы не знаете, как его зовут? – голос все же предательски дрогнул. – Ну… этого. Парня. Пострадавшего.
Афроамериканец склонил голову к плечу, задумчиво свел брови, пожевал губами и только тогда произнес:
– Точно не знаю. Вроде бы Майкл. Или просто Майк. – Он глянул на свою собачонку, словно ждал от нее подтверждения, но та продолжала вертеться у его ног, ни на что не обращая внимания. Тогда старик добавил: – Во всяком случае… так его кличет подружка. – И пожаловался напоследок: – Они всегда слишком громко разговаривают. И не только разговаривают.
Эмберли судорожно сглотнула. Хотя она по-прежнему пыталась утешить себя тем, что имя довольно распространенное и это с большой вероятностью может быть совсем другой Майк или, действительно, Майкл. Просто так уж совпало.
– А фамилия?
Старик помотал головой, видимо, показывая, что понятия не имеет, и еще раз пристально глянул на Эмберли.
Та осознавала, что своим вопросом только добавит подозрений, но все равно не удержалась, спросила:
– Уоррен?
– Вот уж не знаю, – собеседник на радость пожал плечами. – Но, если хочешь, спроси у домовладельца. Он сейчас на месте. Недавно его видел.
– Да, – согласно кивнула Эмберли.
«Если хочешь». Но она совсем не хотела.
Хватит себя успокаивать! Хватит искать отговорки – все равно не поможет. Уж слишком много совпадений: имя, факт, наказание… и копы болтали – Эмберли вспомнила – про мелкие кражи в магазинах. Пусть не совсем точны, но все-таки слишком очевидны параллели между несчастным случаем и вынесенным ею приговором. Руки! Ведь парень лишился рук.
– Ладно. Ерунда. Спасибо! – Эмберли заставила себя улыбнуться и даже легко махнуть, словно речь шла о каком-то мелком происшествии. А потом якобы беззаботно двинулась прочь.
Ей было уже не до магазина и не до еды, в голове билось пойманной птицей: сегодняшние совпадения не случайность. И игра, вполне возможно, не совсем игра. Но тогда, значит, предыдущие осужденные тоже существовали в реальности, и каждый вынесенный Эмберли приговор…
Дьявол! Как же их звали? Тех, других! Сэмюэль… Сэмюэль… Адлер. Кажется, так. И кто там был еще? Ведь недаром имя обвиняемого показалось смутно знакомым. Эмберли определенно слышала его и раньше. Руперт? Нет! Купер… Купер Швайгман.
Скорее вернуться домой, найти, проверить, есть ли они на этом свете. Не то чтобы Эмберли предполагала, будто их не стало по ее вине, – необходимо было просто узнать, существуют ли
