— Конец сентября на дворе. Вода холодная. Скажи, Полин?
Он повернулся к Полине, но она во все глаза глядела на мускулистый торс Костырина. Во взгляде ее застыло восхищение.
— Вода-а ему не нравится, — насмешливо протянул Дмитрий, играя мускулами. — Струсил, так и скажи.
Кровь прилила Андрею к лицу.
— Ничего я не струсил! — как школьник, крикнул он.
— Я ви-ижу, — насмешливо протянул Дмитрий. — На словах вы все мастера. А как до дела дойдет — так в кусты.
Андрей покосился на Полину. Она быстро отвернулась от него, но он успел перехватить ее насмешливый взгляд. Андрей вспылил.
— Слушай! — крикнул он Дмитрию. — Достал ты меня уже своими наездами!
— Вот это другое дело! Узнаю друга Андрюху! Давай наперегонки? Туда и обратно. Кто первый доплывет — тот и Полинку… Ну, то есть, до дома проводит.
— Фу, какие дураки! — воскликнула Полина. Впрочем, лицо ее светилось от удовольствия.
Андрей посмотрел на черную воду Невы и поежился.
— Что, все-таки испугался? — поддел его Костырин.
— За тебя, дурака, испугался, — пробурчал в ответ Андрей. — Начнешь тонуть, мне тебя вытаскивать придется.
Он сплюнул себе под ноги и двинулся к Костырину, на ходу снимая джинсовку.
— А ну, расступись, немощь ходячая! — завопил Дмитрий. — Монстр идет! Даешь дорогу гигантам духа и титанам плоти!
Молодежь восторженно зашумела, предчувствуя новое развлечение.
— Ставлю пятьдесят рублей на Димыча! — крикнул кто-то.
— Стольник на Андрея! — ответили ему.
— Господа, я принимаю ставки! — крикнул черноволосый диджей, вынимая из кармана блокнот и ручку.
Пока делались ставки, Андрей и Дмитрий разделись. Андрею, худощавому и жилистому, было неловко стоять рядом с мускулистым Костыриным. Поэтому он крикнул:
— Хватит канителить! Командуйте старт!
Черноволосый диджей захлопнул блокнот:
— Все, господа, ставки больше не принимаются! Кто не успел — тот опоздал! Внимание спортсменов! — Он поднял тощую руку. — На старт! Внимание! Марш!
Чернявый дал отмашку, и два разгоряченных молодых тела с плеском взрезали черную воду Невы.
Холодная вода обожгла тело как кипяток. На какое-то мгновение Андрею показалось, что он не сможет дышать, так сдавило в груди, однако, вынырнув, он усиленно заработал руками и понял, что все в порядке.
Костырин был отличным пловцом. Он плыл ровными, монотонными рывками. Андрей плавал неплохо, однако серьезно никогда спортом не занимался. Тем не менее первые двадцать метров они держались рядом, ноздря в ноздрю. С берега неслись веселые подбадривающие крики.
— Давай!
— Андрюха, поднажми!
— Трусы не потеряй!
— Хозяйство не застуди!
Он работал руками изо всех сил, вкладывая в движение всю душу. И вскоре начал выдыхаться. Костырин вырвался вперед. Он по-прежнему плыл ровно и размеренно. «Прямо как на отдыхе!» — пронеслось в голове у Андрея. Он собрал в кулак всю волю и поднажал.
Острая боль пронзила левую икру Андрея. Судорога узлом стянула мышцу.
— А-а! — взвыл он, останавливаясь.
Костырин обернулся и тоже замедлил ход.
— Судорога? — не столько спросил, сколько констатировал он.
— Да! — выпалил Андрей, зачерпывая ртом воды.
Дмитрий развернулся и подплыл к Андрею.
— Держись за мое плечо.
Андрей схватился за мускулистое плечо противника.
— Вот так, — похвалил тот. — Теперь успокойся. Все будет в порядке. Расслабь ногу и помассируй больную икру.
Андрей, морщась и шипя от боли, помассировал икру.
— Молодец, — похвалил Костырин. — А теперь давай потихоньку к берегу… Держись крепче.
Молодежь явно была разочарована.
— Слабаки!
— Пижоны!
— Дохлики!
Андрей, опустошенный болью и усталостью, почти не обращал внимания на эти выкрики. Но Дмитрий, похоже, разозлился не на шутку.
— Ну погодите у меня… — проговорил он, широко и плавно загребая руками. — Вот доберусь до берега, посмотрим, кто из нас лабух.
Берег был все ближе и ближе. Вот наконец Дмитрий ухватился рукой за гранитный бортик.
— Что случилось? Кто выиграл? Почему вернулись? — посыпались на соперников вопросы, пока они выбирались из воды.
Андрей, хрипло и шумно дыша, тяжело рухнул на гранит.
— Слабаки! — весело гаркнул кто-то.
Костырин вздрогнул и медленно повернулся на голос. Лицо у него было бледное и мокрое, губы посинели от холода.
— Кто это сказал? — медленно, постукивая от озноба зубами, проговорил он.
— Слабаки! — все с той же веселостью повторил тот же голос.
Это был высокий, плотный, смуглый, как цыган, парень с маленькой черной бородкой и огромною серьгою в ухе. Он весело ухмылялся в лицо Костырину.
— Слабаки, значит? — переспросил его тот, растягивая обескровленные губы в улыбку.
— А то! Конечно, слаба…
Договорить парень не успел. Дмитрий молниеносно выбросил вперед руку, схватил парня за серьгу и быстро пригнул его голову к земле.
— Ва-у-у! — взвыл тот от боли.
Продолжая тянуть за серьгу, Костырин подтащил парня к краю гранитного парапета, крутанул того вокруг собственной оси и мощным пинком в зад швырнул его в черную, холодную воду Невы.
Парень заорал, как будто его режут. Вокруг засмеялись. В темноте никто из присутствовавших не заметил, как Костырин брезгливо швырнул в воду серьгу, на которой болтался кусочек окровавленной кожи.
Пока смуглолицый с воплями бултыхался в воде, Дмитрий подошел к Андрею, на плечи которому кто-то успел накинуть джинсовую куртку, и медленно и четко произнес:
— Я выиграл, парень. Девчонка идет со мной.
Андрей обреченно махнул рукой. Ему уже было все равно.
Это был последний раз, когда он видел Полину.
Глава третья
ВНЕДРЕНИЕ
1
Проснулся Андрей в холодном поту. А проснувшись, долго еще не мог понять, где он находится. Перед глазами все еще стояла мерзкая физиономия лысого, круторогого демона. Длинные узкие губы ухмылялись. Серые глаза смотрели не мигая — жестко и холодно. И еще эти руки — красные, словно обваренные в кипятке, с короткими, толстыми пальцами. Наверное, такие пальцы были у Роттердамского душителя, подумал вдруг Андрей.
Постепенно он пришел в себя. Сердце билось уже не так часто. Правда, голова еще слегка кружилась с похмелья, и в висках стучало, но тошноты не было.
«И на том спасибо», — садясь в постели и морщась от головокружения, подумал он.
Встав наконец с постели, Андрей напился на кухне воды и залез под душ. Жесткие струи холодной воды привели его в порядок. После душа он хорошенько растерся полотенцем, затем отправился на кухню и сварил себе кофе.
Десять минут спустя, стоя у письменного стола с чашкой черного кофе в руке, он раскрыл дневник и записал:
«Дмитрий Костырин. Нужно его разыскать!» Подумал немного и дописал: «Попробовать через дядю Ваню. Он раньше работал в милиции».
Затем убрал дневник в стол.
— Алло, дядь Вань!
— Кому дядь Вань, а кому — Иван Иваныч. Кто это?
— Это Андрей. Черкасов.
— А, Андрей! Давно не звонил. Забыл совсем дядьку!
— Да вы и сами не часто о нас вспоминаете. Почему в гости не приезжаете? Мать сердится.
— Да дел, Андрюх, понимаешь, по горло. Ты передай матери, что заеду как-нибудь на днях.
— На днях?
— Ну, в этом месяце точно. Дело вот только скину — и сразу. Как оно вообще?
— Нормально. Дядь Вань, у меня к вам просьба.
— Излагай.
— Вы можете найти мне одного человека?
— Какого человека? Зачем?
— Да друга старого хочу повидать. Он в прошлом году из универа отчислился и уехал куда-то, а координаты свои не оставил. А недавно, я слышал, вернулся. Вроде как работает здесь.
— И что?
— Как что? Встретиться хочу!
Дядь Ваня выдержал паузу, потом спросил:
— А почему ты решил, что я могу его найти?
— Ну вы ведь раньше в милиции работали. Связи-то старые должны были остаться!
— Что ж, в логике тебе не откажешь.
— Поможете?
Дядь Ваня вздохнул:
— Не знаю, Андрей, у меня сейчас дел по горло.
— Но это же не сложно. Наберете нужный телефончик и…
— Все-то у вас просто, — проворчал дядь Ваня. — А на что он тебе вообще сдался?
— Да понимаете… денег я ему должен. Немного, но все ж-таки.
— За что должен? Сколько?
— Да немного. Ну, то есть, относительно немного. Пятьдесят баксов. Мы девчонок в ресторан водили — на двоих. А я свой толстый бумажник дома забыл. Вот и пришлось ему за всех платить.
— Сплоховал ты, племяш. Только он ведь, поди, и забыл давно — друг этот твой.
— Он — может быть. А я нет. Долг чести, дядь Вань.
