на него, ошалев от ужаса.
— Мама говорила, что никогда нельзя спрашивать о возрасте дамы, — шепнула я ему.
— Я не спрашиваю о её возрасте, — буркнул он. — Я назову его. Есть разница.
Арадия медлила, поглаживая грудь вороны, по-прежнему сидевшей у неё на плече. Та повернула к ней клюв и, казалось, что-то прошептала ей на ухо.
— Ладно, — сказала она. — Уверяю тебя, малыш, тебе никогда не узнать мой возраст, но в угадайку сыграть можешь. Отчего нет?
— У вас есть бумага и ручка? — храбро спросил Эди.
— Да, найдутся. Давай же приступим к этой твоей ма-а-агии, — она растянула это слово и так всплеснула руками, словно всё это было для неё не более чем шуткой.
С Эди так поступать не следовало. Он терпеть не мог, когда с ним говорили пренебрежительным тоном, особенно ещё ДО того, как у него появлялась возможность доказать, чего он стоит.
— Итак, вам будет нужно следить за моими словами и делать то же, что и я, — сухо сказал он. — И не показывайте мне свои вычисления, только итоговое число в конце. Умножьте ваш возраст на одну пятую от сотни, прибавьте сегодняшнюю дату, то есть пятнадцать, потому что сегодня пятнадцатое октября, помножьте это на двадцать процентов от двадцати пяти, прибавьте размер своей обуви и, наконец, вычтите пять, умноженное на сегодняшнюю дату, то есть пятью пятнадцать. Теперь позвольте мне взглянуть на ваш РЕЗУЛЬТАТ.
Пальцы Арадии так и мелькали, и я поняла, что большинство вычислений она делает с помощью калькулятора. Она развернула листок лицом к нам, чтобы показать итог:
70405
У Эди был растерянный вид, и он молчал, казалось, целую вечность.
— Ну? — шепнула я ему уголком рта. — Скажи, сколько ей лет и какой у неё размер ноги.
Я подумала, что у Эди сейчас голова закружится, так он дышал — быстро и тяжело.
Он посмотрел прямо в глаза Арадии и сказал:
— Вам семьсот четыре года, а обувь у вас пятого размера.
Я не могла поверить. Думала, я убью его.
— Семьсот четыре? — закричала я. — Эди, ты рехнулся? Ей примерно тридцать пять, даже мне это понятно. На этот раз ты полностью всё запорол.
Мне хотелось плакать. Наш единственный шанс. Я так доверяла Эди. Разве можно было быть такой безрассудной?! Его, наверное, нервы подвели. Всё было кончено. И как нам теперь выяснить, что находится по ту сторону?
Я ждала, что послышится тот свистящий звук и мир Арадии умчится прочь, но она всё ещё была здесь и смотрела на нас.
Я глянула на Эди, который, полагаю, был в шоке и онемел. Я посмотрела на неё. Арадия выглядела разгневанной. Она медленно нагнулась, а затем выпрямилась, держа в руке туфлю на самой высокой шпильке, какую мне доводилось видеть. Туфля была чёрная с красным, вся в блёстках, а каблук был похож на длинный чёрный шип. Она с силой придвинула туфлю к нам в зеркале, и я закрыла глаза и сжалась. Она намеревалась убить нас своим каблуком?
Ощущения, что в меня что-то вонзается, всё не было, так что я приоткрыла один глаз и теперь-то ясно разглядела, что на самом деле она показывает нам подошву своей туфли, на которой чётко видна чёрная цифра 5.
— Я под впечатлением, мальчик. Как ты узнал, что я родилась в 1313 году, а? Может, мне надо сменить крем для лица, — хмыкнула она. — Можешь проходить.
— И мой ассистент, — смело заявил Эди.
Арадия наградила меня суровым взглядом и нехотя выдохнула:
— И твой ассистент.
Тут зеркало, казалось, расступилось и открылось в стене, как раскрываются парные двери шкафа, пропуская нас внутрь. Мы стали приближаться к столу, за которым сидела Арадия. Пол и стены были сплошь из дерева, со встроенными деревянными панелями цвета ореха, а стол Арадии представлял собой закруглённую высокую стойку вроде тех, что бывают в холлах отелей. Я обернулась, чтобы проверить, видна ли отсюда наша прихожая, но повсюду были всё те же деревянные ореховые панели от пола до потолка. Наш дом и вход в него полностью пропали. Когда мы стояли примерно в двух шагах от её стола, ворона сорвалась с плеча Арадии и бросилась на нас. Я негромко вскрикнула от страха.
— Палома просто собирается проверить вас. Расставьте ноги и поднимите руки.
Чёрная ворона по имени Палома издавала негромкие каркающие звуки, пролезая промеж наших ног, у наших рук и облетая вокруг наших голов. Это было почти как в цирке, и ничего более странного я до сих пор не видела.
Когда с проверкой было покончено, Арадия кивком подозвала нас и вручила нам по серебряной пентаграмме. Они были точно такими же, как та, что прилипла к маминой туфле в тот раз, когда она прошла сквозь стену, а потом отрицала это. Я вспомнила, как следила за полётом пентаграммы вниз по лестнице и за тем, как она распалась на крохотные блёстки. Эти звёзды были сделаны из очень тонкого, гладкого материала, немного похожего на шёлк, как мне показалось. На ощупь они были хрупкими и в то же время прочными, вроде паутины. Арадия показала, чтобы мы прикрепили пентаграммы на грудь, как значки.
Я замешкалась. Как, скажите пожалуйста, приделать эту штуку к моей майке? Но стоило разок прихлопнуть её ладонью, и она прилипла как приклеенная, и даже когда я хотела снять её и переклеить пониже, она не поддалась.
— Проходите, — Арадия указала в сторону длинного коридора, а Палома полетела вперёд, видимо, чтобы показать дорогу. Мы воспользовались её любезностью и последовали за ней вдоль по коридору, в котором виднелось множество дверей.
На каждой двери был яркой краской указан номер. Мы шли довольно быстро, и я успела заметить ослепительно-оранжевый номер 57, номер 21 цвета фуксии, блестящий зелёный 15 и солнечно-жёлтый 13. Порядка в этой нумерации не было никакого, и я задумалась, имеет ли она какое-то отношение к тому, что скрывается за каждой из дверей.
Через некоторое время Палома остановилась напротив сияющего золотом номера 3 — самого маленького числа, что я тут заметила. Она постучалась клювом в дверь и улетела. Мне стало не по себе, и я украдкой взглянула на Эди, который казался невозмутимым.
— Что теперь, Эди? — отчаянно зашептала я.
— Не знаю, Розмари, но думаю, что мне может понадобиться чистое бельё.
Я невольно хихикнула.
Дверь со скрипом отворилась, и мы вместе шагнули вперёд, чтобы войти.
Когда наши ноги ощутили под собой не пол, а воздух, мой желудок взлетел к горлу, и, не успев осознать происходящее, мы
