который кормится от титьки своей мамаши-собаки?!
Где-нибудь в животном мире существует кормление грудью до двухлетнего возраста? В два года собака является уже взрослым, матерым псом, согласны?
Однажды у меня был опыт съемки волчьей семьи в логове. Где-то около года я время от времени снимал их на видео, потому, что это волчье логово находилось недалеко от нашего дома, метров за шестьсот. И кстати, за все эти годы в нашем селе не было растерзано ни одно домашнее животное. Волки всегда охотятся далеко-далеко от того места, где живут.
Односельчане знали про волков и не трогали их, потому, что когда около деревни есть волчье логово, это селенье защищено от других хищников.
Когда детеныши родились и только-только открыли глаза, когда они начали выходить из норы неуверенной шаткой походкой, с этого момента я начал их снимать.
В этот период волчица кормит детенышей только своим молоком, а потом, когда малыши подрастают, она начинает отрыгивать для них полупереваренное мясо. Щенки тыкаются носом, фыркают, отворачиваются и тянутся к соска’м. Но мамаша не подпускает их к себе.
Получается так, что всегда между волчицей и щенками оказывается это мясо. Они визжат, плачут, обижаются: «Как это так?! Не кормят!» – и носиком тычутся в непонятную еду, облизываются, фыркают, но не едят.
Потом, когда уже голод одолевает окончательно, волчата вынуждены есть то, что принесла мамка. А когда все оказывается съеденным, волчица ложится и позволяет им сколько угодно сосать молоко.
Через некоторое время волчица приносит с охоты проглоченные, но непереваренные куски мяса. Щенки опять закатывают истерику. Зубы-то еще молочные, кусать трудно, вот и таскают эти куски мяса по земле. Вся морда в грязи, сами обиженные, что родители их заставляют трудиться, но все равно кушать-то хочется. Но постепенно они эту еду тоже как-то съедают. После этого волчица опять ложится и кормит их молоком.
И так с каждым разом их нагрузка все увеличивается и увеличивается.
Дальше мать приносит в зубах уже совсем сырое мясо. Следующая истерика, потому что большой кусок лежит неподъемный, а раньше были маленькие, можно было таскать.
Опять недовольство, писк, визг, обида, скандал. Тянут своими молочными зубками, целыми часами тянут, ни одного кусочка не могут оторвать. Но, все равно, со временем этому тоже как-то учатся.
Потом родители приносят целую тушу. Вначале мелкие волчата этой туши боятся, даже не подходят. Волчица в одном месте чуть откусывает, после уже они начинают грызть эту добычу.
И так, на каждом новом этапе, у щенков появляется сопротивление, обида на своих родителей.
Едва научились расправляться с целой тушей, им приносят полуживую жертву. В первое мгновение, когда щенки видят эту ходячую пищу, моментально бросаются наутек. Домой, в нору! Спрячутся там и сидят. Потом потихоньку смелеют…
Через некоторое время родители их берут на охоту. А если реально посмотреть – какая там охота! Они сами еле на ногах держатся, от ветра шатаются. Хоть у них лапы больше головы, но у щенков есть такой период в подростковом возрасте, когда они еле ходят, любого шороха боятся, ничего не могут. И все равно родители ведут их на охоту.
Законы природы заложены в инстинктах. Именно в тот момент, когда нужна ваша помощь, когда у ваших детей глаза еще не видят, Вы их кормите грудью.
Но ребенок развивается очень быстро. Приходит момент, когда ему надо дать «фарш», но Вы, из-за своей огромной любви, вместо «фарша» продолжаете кормить его грудным молоком.
У ребенка зубы выросли, «клыки прорезались», а вы все продолжаете кормить грудью. И кормите грудью даже тогда, когда ваш ребенок давным-давно должен на охоту ходить.
А потом в один прекрасный день в ваш дом он или она приводит самку или самца. И вы их тоже грудью кормите! И когда молоко иссякает, вы говорите: «Иди на охоту!»
А как он может идти на охоту? Как?! Если в жизни куска мяса не видел!
Теперь скажите – он виноват в том, что вы являетесь источником его благополучия и материальных благ? Вы являетесь той дичью, через которую он все свои прихоти удовлетворяет.
И ваши дети, да и подавляющее большинство взрослых, являются инфантильными людьми, абсолютно беззащитными и беспомощными, но зато потребителями высшей категории!
У многих людей такое понятие, как свобода, вообще не существует. Такой человек обязательно ищет – куда бы себя пристроить, к чьей бы соске присосаться!
У взрослых людей я часто вижу такое детское поведение, только оно очень вычурное, замаскированное под другие желания. Отсутствие всякого стремления к чему бы то ни было и прежде всего к познанию. Весь интерес начинается с того места, куда еда вкладывается, и заканчивается там, откуда выходит…
Вы согласны, что вся реклама рассчитана на большинство, на толпу? Когда я смотрю телевизор, у меня складывается такое впечатление, что вся страна состоит из двух частей: верхняя часть туловища – это рот, нижняя – противоположное отверстие. «Орбит» с крылышками закладываете, а ниже уже и памперс поджидает. И так каждый раз после еды. Целый день ходишь чистым и благоухаешь.
Реклама делается для большинства, не имеющего своего мнения.
Вы хотя бы раз видели рекламу, где что-нибудь предлагали для извилин? Нет! Потому что думающих – меньшинство. Такая реклама не окупается.
Закончили рекламную паузу, возвращаемся к нашим детям.
Если вас, дорогие читатели, не устраивает животный мир, разрешите опять лечь на исследовательский стол, под ваши глазки-микроскопы. Я же все-таки челове-е-к! Давайте препарировать меня, такого же хомо сапиенса, как и вы.
Я благодарен своему отцу за то, что в свое время он заставлял нас работать. Мы приходили из школы, кушали, переодевались и уходили пропалывать хлопковые поля. Бригадир хлопкового поля был наш сосед, который с отцом находился в очень хороших отношениях. Он платил нам зарплату каждые 15 дней, и мы приносили эти деньги домой…
Свою первую зарплату за сбор хлопка я получил в возрасте семи с половиной лет. С той поры я работаю. До сих пор каждую купюру помню. Это были четыре красные десятирублевки, одна трехрублевая зеленая купюра, две пятнадцатикопеечные монеты и одна двадцатикопеечная.
Мы пололи хлопок, поэтому мои руки были испачканы землей и зеленые от травы, вечно были покрыты такой черно-зеленой коркой… Я бежал домой со всех ног, зажав деньги в кулаке. Стояла ужасная жара. Не было сил. Я устал, но не мог остановиться, потому что впервые в руке держал деньги, которые са-а-а-м заработал! Мою первую дичь!
Когда я прибежал домой, к своим родителям, и старший брат разжал мой кулачок, у меня на ладони оказался грязный зеленый комок.
Я испугался
