Ожидание растянулось на целую вечность. Его снова начали одолевать страхи. Он почти успел убедить себя отказаться от задуманного.
Но они были уже совсем рядом. Пара солдат впереди; двое сзади; один на веревке ведет Талли, а другой время от времени подгоняет его хорошим пинком под зад. Так. Нож Смеда сам собой скользнул в руку. Это был все тот же нож.
Он рванул вперед, не чувствуя ног под собой. Солдаты даже не успели повернуться, чтобы разглядеть, что происходит. Мелькнули вытаращенные от ужаса глаза Талли, в последнем отчаянии видящие только нож, сверкнувший у его горла.
Смед споткнулся, зацепился за веревку, полетел кувырком, тут же вскочил на ноги и секунду спустя оказался в спасительной темноте переулка. Пальцы все еще крепко сжимали рукоятку. С лезвия на землю тихо падали капли крови его единственного родственника… Опомнившись, солдаты подняли крик. Позади раздался шумный топот. Погоня.
Смед почти не испытывал ни физического напряжения, ни душевного волнения. Прислушался к топоту преследователей. Похоже, двое, решил он. Бегут изо всех сил. Решили догнать его, ублюдки. Оторваться не получится.
Смед не имел ни малейшего желания с ними связываться, но придурки сами не оставили ему другого выбора.
Это место он хорошо знал. Отсюда было всего несколько ярдов до той кучи щебенки, куда он запихал мешок. Можно попробовать фокус лекаря: они проскочат вперед, а он попытается ускользнуть в другую сторону.
Он даже удивился. Неужели это он, Смед Стах, напуганный до предела, все же еще в состоянии рассуждать?
Он притаился в проломе кирпичной стены, оставшемся незаделанным со времен погрома Хромого. — Кто-то пользовался этим лазом. Может быть, грабители. А может, незаконные жильцы, скваттеры. Они даже слегка расширили эту брешь. Сейчас Смед, наверно, мог проскользнуть внутрь и уйти от погони. Если бы не мысль о мешке, в котором находилось все его имущество.
И он остался.
Он подобрал обломок толстой доски и стал ждать.
Услышав, что топот его ног стих, солдаты перешли на шаг. Они шепотом обменялись несколькими словами на незнакомом языке. Смед напрягся. Если они двинутся вперед вместе… Что ж, тогда он уйдет через дом.
Один из солдат рывком бросился вперед, почти сразу оказавшись ярдах в ста впереди Смеда. Оттуда он окликнул товарища, и они медленно двинулись навстречу друг другу.
Тот, который приближался сзади, был гораздо ближе. Он так и не заметил пролома в стене, пока Смед не всадил ему нож в спину. Солдат издал только один странный звук, тихий удивленный возглас, сразу же перешедший в болезненный всхлип.
Когда он упал, второй солдат закричал, побежал обратно. Смед лихорадочно дергал нож, пытаясь освободить его. Ну что за непруха! Чертова штука опять застряла!
Шаги стремительно приближались. Тогда он схватил доску, размахнулся и въехал изо всех сил. Страшный удар отбросил подбежавшего солдата на стену. Смед уже не мог остановиться. Он ударил опять, потом еще и еще, слыша, как хлюпает кровь и трещат переломанные кости. Он бил до тех нор, пока бесформенная куча у стены не перестала издавать звуки.
Он стоял, тяжело дыша и не подозревая, что по его лицу блуждает страшная улыбка. Послышался топот. Сюда бежали. Тогда он метнулся к тому месту, где спрятал мешок, но понял, что не успеет достать его, кинулся обратно и опять попытался вытащить нож. Тщетно. У него не оставалось времени даже на то, чтобы завладеть оружием мертвецов. Тогда он проскользнул через пролом внутрь дома.
Мгновение спустя из переулка донесся неистовый, яростный рев.
По улице Смед шел, слегка опустив голову. Прохожих было мало; никто из них не обращал на него ни малейшего внимания. Он шагал быстро, но все же не настолько, чтобы это могло показаться подозрительным.
Что дальше?
Искать Рыбака сейчас нельзя. Смеда в любой момент мог случайно опознать какой-нибудь проклятый солдат.
Но до Рыбака и так дойдут слухи про Талли. Старик все поймет. Самое лучшее — вернуться в «Скелет» и ждать. Старый Рыбак наверняка появится там.
Возбуждение постепенно улеглось. Унялось сердцебиение. Зато напомнил о себе сосущей пустотой желудок, в котором со вчерашнего дня не побывало ни крошки. Где же можно хоть что-нибудь раздобыть? В «Скелете» сейчас — шаром покати. Съестные припасы в городе подходили к концу, и никто не хотел ничего продавать.
Все же это была хоть какая-то пища. Котелок вонючего супа и ломоть черствого хлеба. Вдобавок жирный хмырь, владелец грязной лавчонки, даже не сделал попытки ободрать Смеда как липку. Благодетель.
Он доел уже почти все, когда в лавчонку с улицы ворвался мальчишка.
— Бегите, мистер! Вербовщики идут! — завопил он и тут же улетучился через черный ход.
— Что за черт? — спросил Смед.
— Команда вербовщиков, — флегматично пояснил сальный толстяк хозяин. — Серые шарят по всей округе. Выгребают всех молодых парней. Кого смогут найти.
Хлопнув дверью, внутрь ввалились двое серых. Один ухмыльнулся и сказал:
— Ну вот, нам попался еще один подающий надежды патриот.
Смед только презрительно фыркнул и снова уткнулся в свой котелок. Удивительно, но он ничего не почувствовал. Совсем ничего.
Увесистая деревянная дубинка стукнула его по плечу.
— Поднимайся, парень. Пойдешь с нами;
— Проверь-ка лучше, нет ли в твоей деревяшке заноз, морда, — ответил Смед, не повышая голоса. — Только дотронься до меня еще раз, и я затолкаю ее тебе в задницу.
— Смотри-ка, Шнурок, опять нам крутой попался. Мы страсть как любим крутых, верно? Как тебя зовут, малыш?
В ушах Смеда вдруг ожили голоса всех мерзавцев, когда-либо изводивших его. Он вздохнул, повернулся, поймал взгляд серого.
— Сегодня меня зовут Смерть, — сказал он.
Солдат отшатнулся. Может, увидел в глазах глянувшего на него парня тусклый отблеск семи убийств. Второй, которым молчит, может оказаться более опасным, мельком подумал Смед.
Он не ощущал никакого страха. Наоборот, чувствовал себя неуязвимым.
Он медленно встал из-за стола, швырнул в морду болтуну огрызок хлеба и тут же ударил его ногой в пах. Однажды он испробовал это на собственной шкуре. Затем швырнул свой стул в ноги второму и, пока тот разбирался с мебелью, плеснул ему в лицо остатки супа. Затем, выхватив у первого деревянную дубинку, он принялся месить их всерьез.
Он, наверное, убил бы обоих, если б к ним не подоспела помощь. Еще шестеро серых.
Солдаты избили его, но не слишком. Больше для порядка. Похоже, они считали, что болтун получил поделом, и предпочли свести случившееся к милой шутке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
