согласились продлить перемирие до 15 июля, но не далее. Это было всего за две недели до предполагаемой даты отплытия экспедиции Генриха V[526].
Французские послы высадились в Дувре 17 июня 1415 года. Генрих V назначил местом проведения переговоров Уинчестер. В начале XV века это было непрезентабельное место, находившееся в состоянии физического и экономического упадка, но удобно расположенное недалеко от назначенных пунктов посадки армии на корабли в Соленте. 30 июня французы были встречены в миле от города епископами Лэнгли и Куртене, графами Дорсет и Солсбери и доставлены прямо к королю. Генрих V принял их в зале замка Вулвси, старинной усадьбе епископов Уинчестера XII века, фрагменты которой до сих пор можно увидеть в юго-восточном углу городских стен. Это была короткая и формальная аудиенция. Генрих V сидел на троне в дальнем конце зала, одетый с головы до ног в одежды и золотой ткани, вместе со своими тремя братьями, Кларенсом, Бедфордом и Глостером, и толпой дворян, епископов и чиновников. Французы вручили ему личные письма от Карла VI и герцога Беррийского. Генрих V поинтересовался здоровьем французского короля. Затем он пригласил послов разделить традиционное мирное подношение вина и пряностей, после чего отпустил их. На следующее утро французская делегация присутствовала на грандиозной мессе, которую пели двадцать восемь капелланов, после чего состоялась публичная аудиенция, полностью посвященная официальным делам. Архиепископ Буафратье выступил с ученой и красноречивой речью о достоинствах мира, наполненной признаниями доброй воли. Канцлер Бофорт ответил другой речью, в которой колко заметил, что послы приехали очень поздно и должны быстро закончить дела[527].
Если эта речь была направлена на то, чтобы заставить французов чувствовать себя неловко, то очевидно, что канцлеру это удалось. Но их положение и без этого не было легким. Мало кто из них говорил по-английски, если вообще говорил. Они были окружены свидетельствами военных приготовлений и прекрасно осознавали враждебность окружающих. Они ели и спали под одной крышей в здании францисканского монастыря у разрушающейся северной стены города, под суровым надзором архиепископа Буафратье. Он неоднократно говорил своим коллегам, чтобы они не выходили за пределы своего жилища, не встречались с англичанами, не ввязывались в уличные драки, споры или неосторожные разговоры и ни в коем случае не обсуждали внутренние разногласия Франции на публике. Архиепископ подозревал, что один человек из его свиты, который имел привычку разговаривать с англичанами и часто отсутствовал на общей трапезе, шпионит в пользу врага. Тревожные слухи нарушали душевное спокойствие послов, говорили, что в коридорах замка Вулвси видели герольда герцога Бургундского, что армада Генриха V должна отплыть через двадцать четыре часа, что король уже приказал седлать своих лошадей[528].
Несмотря на явное нетерпение англичан, дела посольства начались только 2 июля, когда все главные английские советники собрались в часовне замка Вулвси. Канцлер предложил, чтобы французы, вместо того чтобы болтать без умолку, сразу перешли к своему лучшему предложению. Задержка, по его словам, уже нарушила военные планы короля (что было неправдой), и у них есть время только до следующей субботы, 6 июля, чтобы достичь соглашения, а срок охранных грамот посольства истекал 7 июля. Буафратье ответил, что они уже сделали щедрые предложения, которые письменно зафиксировали в меморандуме, переданном англичанам по окончании переговоров в Париже. Бофорт ответил, что этого недостаточно. Англичане изложили свои требования по тому же поводу и не собирались отступать ни от одного из них. Были предъявлены документы, в которых были записаны конкурирующие мартовские заявления. Бофорт зачитал французские предложения, после чего в конце документа была сделана приписка о том, что французский король направит в Англию послов, которые должны сделать важные заявления от его имени. Сейчас самое время сделать их, сказал он. Буафратье ответил, что в свое время они сделают более щедрые предложения, но предложил начать с вопроса о приданом Екатерины Французской. Остаток того дня и весь следующий был отдан переговорам о приданом, в то время как англичане тщетно пытались вернуть дискуссию к территориальным уступкам, которые представляли для них гораздо больший интерес. Только 4 июля, после достижения соглашения о приданом в 850.000 экю, этот вопрос был рассмотрен. Для французов вопрос территориальных уступок (или "справедливости", как называли его англичане) был настолько щекотливым, что только трое из послов, сам Буафратье, граф Вандомский и сеньор де Иври, были уполномочены обсуждать его, и то только с самим королем. Король, окруженный своими братьями и целым сонмом епископов и дворян, принял их в то утро в покоях епископа Уинчестерского. Архиепископ Буафратье сообщил, что в дополнение к территориям, которые герцог Беррийский предложил уступить в августе 1414 года и в марте предыдущего года, они готовы добавить весь Лимузен, включая область Нижнего Лимузена вокруг города Тюль, но не графство Пуату, принадлежавшее Иоанну Беррийскому. Это представляло собой сделку, примерно сопоставимую с той, что была предложена Ричарду II в 1393 году и была отклонена Парламентом из-за проблемы суверенитета. Буафратье отметил, что это было щедрое предложение, включающее пятнадцать кафедральных городов и семь графств Франции. Некоторые члены Совета Карла VI не хотели заходить так далеко, считая предыдущие предложения достаточно щедрыми. Англичане не были удовлетворены. Повторяя опасения Парламента в 1394 году, они хотели знать, на каком основании их король будет владеть этими провинциями. Будут ли они находиться под его полным суверенитетом? Или как фьеф Франции? Французские послы должны были четко ответить на этот вопрос, так как на нем срывалась каждая крупная англо-французская конференция до 1396 года. Но у них не было четкого ответа на него. Английский король собрал своих советников и родственников в одном конце комнаты и долго совещался с ними. Наконец он подозвал французов и сказал им, что ему нужно еще подумать, и что они получат его ответ во второй половине дня после ужина[529].
На самом деле послам пришлось ждать два дня. Возможно, это произошло потому, что Генрих V искренне думал принять предложение французов. Но последующие события показывают, что он просто разыгрывал роль для широкой аудитории. В девять часов 6 июля 1415 года, в последний день, отведенный для конференции, французские послы прибыли в замок Вулвси. Это был долгий день. Их встретили епископы Лэнгли и Куртене и провели в палату на первом этаже дворца. Епископы объяснили, что рассматривается альтернативное предложение: длительное перемирие, по крайней мере, на сорок лет, а возможно, и на пятьдесят, во время которого англичане будут занимать уступленные провинции, пока стороны будут вести переговоры о заключении постоянного мира и решать такие сложные вопросы, как суверенитет. Если срок перемирия
