На другой день он долго думал-раздумывал, как бы ему получше спрятаться, но все было напрасно. Взял он тогда ружье и вышел поохотиться. Он заметил ворона и нацелился в него; но только собрался охотник спустить курок, а ворон ему и говорит:
– Не бей меня, я за это тебе службу сослужу!
Охотник стрелять не стал, пошел дальше и подходит к озеру, и видит – выплыла из его глубины наверх рыба. Только он прицелился, а рыба как заговорит:
– Не бей меня, я тебе за это сослужу службу!
Он дал ей нырнуть в воду, пошел дальше и повстречал лису, она шла прихрамывая. Он выстрелил в нее, но не попал, и крикнула лиса:
– Ты лучше ко мне подойди да вытащи мне из ноги занозу.
Охотник так и сделал, а потом собрался лису убить и содрать с нее шкуру. А лиса говорит:
– Оставь меня в живых, я тебе за это службу сослужу!
Отпустил юноша лису, она убежала, а когда стало смеркаться, он воротился домой.
На другой день надо было ему прятаться, но что он ни придумывал, как ни ломал себе голову, а придумать не мог, куда бы ему спрятаться. Пошел он в лес к ворону и говорит:
– Я оставил тебя в живых, так скажи мне, куда б это мне запрятаться, чтоб не увидела меня королевна.
Опустил ворон голову, долго-долго раздумывал, наконец прокаркал:
– Я надумал!
Он принес из своего гнезда яйцо, разбил его на две части и сунул в него юношу. Потом ворон слепил яйцо и уселся на него. Подошла королевна к первому окошку, не могла его найти, не нашла она его и в следующем окне. Она стала уже побаиваться, но в одиннадцатое окно она все-таки его увидела. Велела тогда королевна убить ворона, принести яйцо и разбить его, – и пришлось юноше из него вылезти. И сказала королевна:
– На первый раз я тебе прощаю; а не придумаешь что получше, пропал ты тогда.
Отправился он на другой день к озеру, кликнул рыбу и говорит:
– Я оставил тебя в живых, так скажи мне, куда б это мне спрятаться, чтоб не нашла меня королевна?
Подумала-подумала рыба и наконец воскликнула:
– Я уж знаю! Я спрячу тебя у себя в животе.
Она проглотила его и опустилась на самое дно озера.
Посмотрела королевна в свои окна, не увидела его и в одиннадцатое окошко, запечалилась, но в двенадцатое все таки наконец его заметила. Она велела поймать рыбу, разрезать ее, и юноша был найден. Можете себе представить, что творилось у него на душе! И говорит королевна:
– Дважды тебе прощено, но уж будет твоя голова на сотом колу торчать.
Вышел он в последний день с тяжелым сердцем в поле и повстречал там лису.
– Ты умеешь находить всякие лазейки, – говорит он ей, – я оставил тебя в живых, так вот посоветуй мне, куда бы мне спрятаться, чтоб не нашла меня королевна?
– Трудное это дело, – ответила лиса. Было видно, что она призадумалась.
Наконец она воскликнула:
– Я уж придумала!
Она подошла с ним к роднику, окунулась в него – и вышла оттуда в виде продавца разных зверей. Юноше она тоже велела окунуться в воду, и он обратился в маленькую морскую рыбку.
Отправился продавец зверей в город и стал показывать людям послушную рыбку. Сбежалось много народу поглядеть на рыбку. Наконец явилась и королевна, а так как ей рыбка очень понравилась, то она купила ее и заплатила за нее продавцу немало денег. Но прежде чем ее отдать, сказал он рыбке: «Если подойдет королевна к окошку, ты быстро заберись ей под косу».
Подошло время, когда королевна должна была его разыскивать. Она подходила по порядку ко всем окнам, с первого до одиннадцатого, но нигде его не увидела. Когда она не заметила его и в двенадцатое окошко, она испугалась, разгневалась и так сильно захлопнула окошко, что разлетелись стекла во всех окнах на тысячи осколков и даже задрожал весь замок.
Вернулась она назад и почувствовала у себя под косой морскую рыбку. Она схватила ее, бросила на пол и крикнула:
– Прочь с моих глаз!
Кинулась рыбка к своему продавцу, поспешили они вдвоем к роднику, окунулись в него, – к ним и вернулся их прежний вид. Поблагодарил юноша лису и говорит:
– Ворон и рыба по сравненью с тобой сущие дураки, а ты и вправду на хитрости мастерица!
И пошел юноша прямо в замок. Королевна его уже там дожидалась и судьбе своей покорилась. Отпраздновали они свадьбу, и сделался юноша теперь королем и всего королевства хозяином. Однако он никогда не рассказывал ей, куда он спрятался в третий раз и кто ему помог, – она верила что все это сделал он по собственному умению, и она его уважала, и думала, про себя: «А он-то умеет больше меня!»
192. Ловкий вор
Сидел раз старик со своей старухой у бедной избушки, и захотелось им немного отдохнуть от работы. Вдруг подъезжает пышная, запряженная четверкой вороных карета, и выходит из кареты богато одетый господин. Крестьянин поднялся, подошел к господину и спрашивает: что, мол, будет ему угодно и чем он мог бы ему услужить. Незнакомец подал старику руку и говорит:
– Хотелось бы мне только всего – отведать разок деревенской пищи. Наварите мне картошки, как вы ее обычно приготовляете, а я сяду с вами за стол и с удовольствием поем.
Улыбнулся крестьянин и говорит:
– Вы, пожалуй, граф или князь, или даже сам герцог. У знатных людей иной раз является такая охота; ваше желанье будет исполнено.
Хозяйка пошла на кухню, начала мыть и чистить картофель, собираясь приготовить клецки, какие обычно едят крестьяне. В то время когда она занималась на кухне хозяйством, крестьянин говорит незнакомцу:
– Пока что пойдемте ко мне в сад, мне надо там кой-какую работу закончить.
А были в саду накопаны ямы, и собирался старик сажать деревья.
– Что, разве у вас нет детей, – спросил незнакомец, – которые бы помогли в работе?
– Нету, – ответил крестьянин. – Был, правда, у меня сын, – добавил он, – но много лет тому назад как ушел он странствовать по свету. Парень он был разбитной, умный и расторопный, но учиться ничему не хотел и занимался всякими дурными делами; в конце концов он от меня убежал, и с той поры я о нем ничего не знаю.
Взял старик деревцо, посадил его в яму, а рядом вбил колышек; засыпал яму землей, утоптал ее, подвязал ствол деревца внизу, посередине и сверху соломенным жгутом к колышку.
– А скажите, пожалуйста, – спросил господин, – почему вы не подвязываете к колышку и кривого, суковатого дерева, что пригнулось почти до самой земли, чтоб выросло оно ровное?
Улыбнулся старик и говорит:
– Судя по вашему разговору, я вижу, ваша милость, что вы садоводством не занимались. Это ведь дерево старое, все покореженное – его никак уж не выпрямишь; деревья надо растить смолоду.
– Это как и с вашим сыном случилось, – учили бы его с малых лет, и не убежал бы он от вас; а теперь он уже огрубел; и тоже покорежился.
– Что правда то правда, – ответил старик. – Много лет прошло с той поры, как он ушел от меня: может, он и изменился.
– А вы бы узнали его, если б он к вам явился? – спросил незнакомец.
– В лицо трудно было б узнать, – ответил крестьянин, – но есть у него примета, родинка на плече, она похожа на боб.
Только он это сказал, как снял незнакомец камзол, открыл плечо и показал крестьянину родинку.
– Боже ты мой! – воскликнул старик. – Как же это так, что ты, мой сын, да таким знатным господином сделался и живешь в богатстве и роскоши? Каким путем ты этого добился?
– Эх, отец, – ответил сын, – молодое-то дерево к колышку не было привязано, и выросло оно кривое; теперь-то уж оно и вовсе состарилось, сейчас уж его не выпрямишь! Как я всего этого добился? Я сделался вором. Но вы не пугайтесь; я воровских дел мастер. Не существует для меня ни замков, ни запоров: что мне понравится, то и мое. Вы не думайте, что я ворую как простой какой-нибудь вор; я беру только то, что у богачей лишнее. Бедных людей я не трогаю: я им даю, а у них ничего не забираю. Также я не беру и того, что мог бы взять без всякого труда, без хитрости и ловкости.
– Ох, сын мой, – сказал отец, – мне все-таки дело это не нравится: вор, как ни говори, вором и останется; скажу я тебе, это добром не кончится.
Повел он его к матери; и как услыхала она, что это ее сын родной, на радостях расплакалась, а как сказал он ей, что он воровских дел мастер, – потекли у нее слезы по лицу ручьями.
– Хотя он и вором сделался, а все ж таки мне он сын, и вот довелось мне увидеть его еще раз своими глазами.
Сели они за стол, и он отведал снова вместе со своими родными простой пищи. И сказал отец:
– Если наш граф, что в том замке живет, доведается, кто ты такой и чем занимаешься, он не станет тебя на руках носить и баюкать не будет, как было это, когда он держал тебя над купелью, а велит тебя повесить, чтоб качался ты на веревке.
– Вы, батюшка, об этом не беспокойтесь, он мне ничего не сделает, – я своему ремеслу хорошо обучен. Я вот сам к нему нынче наведаюсь.
