— Ура! – воскликнул Светоч. – То есть… я всё понял, — очкарик поспешно вышел вон из палатки-шатра.
Шер немного удивленно посмотрел ему в спину и вновь склонился над записями.
А Светоч направился к костровищу, мимо ряда студенческих палаток.
— Стой! – из своей палатки вылез Джордж. Дальше двинулись вместе.
— Отдал?
— Да.
— А он?
— Взял.
Костровище включало в себя собственно костер, посуду и длинный обеденный стол, врытый в землю! Поварихой сегодня была Настя Тихонова, а помогал ей длинный Вася с рыбьим взором. Возле костра стояла общественная посуда с завтраком (казан с кашей и ведро с чаем). Личная посуда: чашки-ложки-кружки, лежала чуть в сторонке, под куском брезента. На деревянной чурке присела, позёвывая, повариха. Её помощник бухнул рядом с костром охапку дров, взял чашку каши и отошел к обеденному столу. Подошли лучшие друзья, тоже стали брать завтрак.
За обеденным столом сидели археологи, ковыряя кашку и попивая ароматный чаек. Томочка Любимая с превосходством рассказывала:
— Ночью я проснулась, хотела вылезти «попудрить носик». Гляжу, стоит Шер и делает пи-пи. Потом… профессор двинул к лесу. Я следом, страшно, конечно, но… интересно куда по ночам ходит Шер!
Томочка нарочито сдавленно прыснула, нарываясь на вопрос, и замолчала.
— И куда же ходит Шер по ночам? – длинный Вася озвучил любопытство всех. Археологи благодарно на него взглянули.
— Наш уважаемый и учёный профессор сегодня ночью ходил… на секс с деревенской дефкой! – Томочка ехидно рассмеялась. – Лично видела, как профессор повалил Дашу на траву и отлюбил!
Незамедлительно последовала реакция на данные слова. Слова – это вообще такая материя, которая часто вызывает реакции...
— Профессор тоже имеет право, – размыслила Люся.
— А может, у них любовь, – предположила Лада.
— Да ладно! – подмигнула Томочка. – Лесбиянки, канешн, глубоко лиричные дефки! – она подмигнула.
Подколку, вопреки ожиданиям, никто не поддержал.
— Ты, Томка, думаешь только о пошлостях, — заявила Олесия Магнитсон.
— Томка, ты глупа, даром, что имеешь большие сиськи, — пожурил Тимофей Рыжиков.
Длинный Вася – в знак протеста — демонстративно отошел, захватив свою посуду с едой.
— Дура, — заключил Гриша Масленкин.
Ситуацию ликвидировал Михайло Светоч, что как раз подошел. Он встал во главу стола и три раза стукнул ложкой по кружке:
— Граждане археологи. Секунду внимания.
Длинный Вася вернулся. Студенты воззрились на однокурсника. И очкарик сказал пламенную речь:
— Объявление! Шер дал ценное указание: нам за сегодня надо сделать все то, что мы хотели растянуть на неделю! На кургане, который копаем в поиске могилы монголо-татарина. Стратегический план таков! Утром мы снимаем остатки культурного слоя – это около двух штыков земли. Днем, как всегда, отдыхаем. Вечером чистим и метем дно раскопа, готовя могилу к вскрытию. Профессор вскрывает могилу, мы достаем из неё всё то, что может там оказаться. Утром профессор сделает последнюю фотосъемку, мы пакуем найденные предметы старины, и уезжаем в Астрахань – домой.
Судя по виду археологов – никто не ожидал таких раскладов от ботаника, глубоко известного, к тому же. Но археологи молчали. Поездка на раскопки – дело добровольное, и коли ты приехал, то будь ласков подчиняться приказам руководителя. Светоч у профессора в любимчиках, и логично, что именно его просили донести информацию… А город есть город, по-любасу, если сравнивать с селом!
— Да… меня профессор назначил старшим! – вспомнил Светоч. – И кто меня не будет слушать, тот пожалеет, что сюда приехал. Через пятнадцать минут выдвигаемся на раскоп. Всё.
— Браво, Михайло Васильевич, — вознес хвалу своей интуиции Гейзер, подходя с завтраком и садясь за стол.
* * *
Шер дописал последнее слово, поставил точку, отложил тетрадь с планшетом, с наслаждением потянул руки вверх:
— Теперь можно и чайку глотну-ууть!..
Удовлетворенный взгляд зацепился за ножовку. Профессор взял инструмент, провел пальцем по зубцам пилки. Они почти стёрлись.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я ж давал почти новую, — подражая скряге, проворчал Шер. – Он что, пилил металлическую сваю?..
Учёный муж подтянул к себе брякающую полевую сумку, порылся в ней, достал новую пилку. Стал откручивать от ножовки зажим, собираясь пилку заменить. Из пазов, между пилкой и основанием ножовки, пролилась струйка жёлтых крупинок. Прямо на колени, согнутые по-турецки! Профессор нахмурился, отложил ножовку… Снял очки… собрал крупинки в ладонь… вгляделся и обнюхал...
— Золото?! – в шоке пробормотал Шер.
4. Дилеммы Шера
Раскоп представлял собой круглую яму полутора метров глубиной и диаметром около 15 метров. Со всех сторон его окружали кучи земли, лишь в одном месте был оставлен проход 2-х метров шириной.
Студенты, по очереди, прошли в проход, и спрыгнули в раскоп.
— Пожалуйста, подойдите ко мне, — попросил Светоч. Археологи сгруппировались вокруг очкарика и тот воодушевленно сказал:
— Что такое усыпальница монголо-татарина?.. Это земляной курган, в глубине которого покоится собственно могила. Речь, конечно, о знатном монголе, простых хоронили менее помпезно… Когда знатный воин умирал, то ему рыли персональную могилу, а вокруг копали ров. В назначенный день мертвеца закапывали, вместе с его лошадью, оружием, личными вещами, драгоценностями. После этого родственники и друзья рассаживались вокруг могилы и устраивали поминки. Резали коней, быков, баранов, жарили мясо, пили кумысную водку. Поминки могли продолжаться несколько дней… Объеденные кости кидали в ров, чтобы не осквернять могилу. Языческий обряд.
— После того, как похороны свершались – по месту захоронения прогоняли табун лошадей, — дополнила Люся.
— Для того чтобы никто не мог найти могилу, — расшифровала Лада. – На предмет грабежа ценностей знатного воина.
— Тем не менее, большинство таких могил всё же ограблено, — грустно усмехнулся Тимофей Рыжиков.
— Ещё в средние века, — поддержал Гриша Масленкин.
— Большинство – не все, — подмигнул Гейзер. – Вполне, что эта могила не разграблена, — он топнул ногой по дну раскопа.
— Кому что делать-то? – нетерпеливо спросила Томочка.
— Сейчас распределю, — пообещал Светоч и… нахмурился: — А где Олесия Магнитсон?
* * *
Из шатра-палатки быстро вышел Шер. Сделал несколько уверенных шагов, встал на месте и бросил кругом два точных взгляда!
У костра – спиной к профессору – сидел длинный Вася. Поварихи Насти не наблюдалось.
На расстоянии видимости чернел раскоп, из него взлетали комья земли – работа явно кипела.
Шер опустился на корточки и юркнул внутрь палатки Светоча. Обшарил внутренность опытным взглядом… подтянул в себе рюкзак студента… запустил туда руки. Вытащил увесистый полиэтилен, развернул, мутно блеснула солидная жёлтая кучка!.. Профессор снял очки, взял добрую щепоть… потрогал её пальцами. И размыслил вслух:
— То самое золото. И это… опилки, мамой клянусь! – Шер широко открыл глаза: — Золотые опилки!?
Профессор напялил очки, лихорадочно оглядел палатку:
— Но где же то, что Михаил пилил?
* * *
На раскопе работа ладилась! Все были в мыле и довольные! Труд на ниве археологии – гораздо благодарное занятие! Он создаёт иллюзию славы и богатства, в 20 лет особенно!
Светоч задвинул свою подборку в земляную кучу. С целью землю подобрать и кинуть её за раскоп. Возле кучи встали точеные ножки, рядом с ножками – штыковая лопата. Михайло поднял взгляд по этим ножкам, выпрямляясь сам. И увидел Олесию Магнитсон, на уже помянутых ножках — эротичные шортики, в страстных ручках – лопата.
— Миша, я ходила «попудрить носик». И вот – вернулась! – маняще улыбнулась Олесия. На самом деле любая девушка знает, что хороша, если она хороша. Закон биологии.
