Гейзер почти вышел на берег, но в полуметре от него… вскрикнул, заплясал на одной ноге!
Светоч щёлкнул резинкой трусов, надел очки с круглыми линзами, спросил равнодушно:
— Ногу ушиб, да?
— Заметно? – простонал Гейзер, кривясь от боли. Он наклонился и достал из-под воды увесистый булыжник – причину своей боли.
— Сволочь! – обругал камень Джордж. И с размахом его швырнул! Булыжник описал в воздухе небольшую траекторию, и врезался в обрыв!
Гейзер, прихрамывая, вышел на берег, сел на песок, и разглядел большой палец на ноге. Палец хорошо вспух!
— Уууу! – поцокал Джордж языком. – Вряд ли я теперь работник на раскопе. На кухню дежурным проситься? Как думаешь, Михайло Васильевич? – он покосился вбок.
Фрэнда Гейзер не увидел. А от косогора раздался жизнерадостный голос:
— Георгий, иди-ка сюда! Кажется, благодаря твоей ушибленной ноге, мы нашли золото!
— Золото! – подскочил Джордж, забыв про ногу. Гейзер прямо-таки подбежал к обрыву – на всех парах!
Светоч стоял возле места, куда стукнулся камень. Под ногами кучка осыпавшейся глины. Камень ударил в косогор, от удара глина и осыпалась, обнажив кусок монолитной болванки, тусклого жёлтого цвета, с утолщением на конце. 12-ти сантиметров в диаметре, длиной столько же!
Вероятно, раньше речка была рекой, но постепенно мелела, все более отдавая территорию берегу. Косогор – часть берега, что со временем ветшал и рушился, обнажая все новые и новые свои глубинные пласты. Вместе с предметами там скрытыми… Закон природы.
— Это золото! – возбужденно прыгал Светоч. – Так сразу не скажешь, конечно… пятьсот, а то и больше, лет во влажной почве – приличный срок... Но это золото, ручаюсь!.. Только что за изделие, не ясно!
Гейзер основательно провёл пальцами по желтому монолиту, сметая глиняную пыль. Исследовал болванку опытными пальцами, привыкшими тонко ощущать чувствительное женское тело… и уверенно заявил:
— Я скажу, что за изделие! Это то самое, о чём профессор рассказывал намедни ночью.
— Да ладно! – поразился Светоч. – Я не верю в легенды, а рассказ профессора – легенда.
— Общий вес легенды, которую мы сейчас трогаем… тонны полторы, — усмехнулся Гейзер. — Кажется, у Шера звучала такая цифра?..
![]()
* * *
— …И вот хан Батый из награбленного золота отлил двух коней в натуральную величину! Дабы доказать всему миру своё могущество, богатство и значимость, — рассказывал профессор намедни ночью. — Этих коней он поставил у ворот своей столицы – Сарай-Бату.
Профессор Шер представлял собою 44-летнего мужчину. Черные усы, очки с прямоугольными линзами, взгляд с грустной искринкой. Он сидел у ярко пылающего костра, пыхая трубкой. Рядом расположился десяток студентов-археологов, а на огне, на двух рогатинах, висело ведро с чаем!
— Ханы смертны. В положенный срок Батый умер, власть в Орде перешла к его младшему брату Берке. Он воздвиг новую столицу и назвал её Сарай-Берке... – профессор затянулся последний раз и стал выбивать трубку о землю. – Данный город находится в пяти километрах от нас. Как известно…
— Там всё давно уже выкопали! – с важностью сказала отличница Люся.
— Московские и французские археологи! – с превосходством дополнила отличница Лада.
— Поэтому удел провинциальных археологов – копать курганы-могильники, — грустно вздохнул Тимофей Рыжиков.
— Коих в окрестностях тьма, — авторитетно поддержал Гриша Масленкин.
Длинный Вася молча переводил рыбий взор туда-сюда. Олесия Магнитсон и Настя Тихонова вполголоса шушукались.
— Не съезжайте с темы! – вознегодовала Томочка Любимая. Ехидная особь женского пола! И спросила с придыханием: — Профессор, а что было дальше с золотыми конями?
Шер снял очки, потёр утомлённые глаза, вновь надел. Начал набивать очередную трубку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Берке перевёз золотых коней в свою столицу. Шло время, менялись правители, кони переходили от одного хана к другому… Когда скончался хан Мамай, то его погребли под стенами Сарай-Берке, а в могилу опустили одного коня. Через несколько лет полчища Тамерлана разгромили город. Конь из могилы бесследно исчез.
— А вторая конина? – зачарованно спросил Джордж Гейзер.
Профессор прикурил от головни, с удовольствием пыхнул. Потом с улыбкой оглядел студентов.
— Судьба второго коня немного драматичней. В год смерти Мамая отряд русских головорезов напал на Сарай-Берке. Русские отлично пограбили! В числе трофеев унесли и золотого коня, которого сдернули с его постамента у ворот!.. Монголы очухались, собрали армию и устроили погоню. Поняв, что им не удрать, русские утопили коня в реке, что встретилась на пути. Возможно в той самой, что течет рядом с нашим лагерем... А сами приняли бой. И всё до единого там погибли. И… унесли в небытие тайну клада.
У костра наступила глубокомысленная тишина.
— Сколько мог весить один такой конь? – деловито спросил Михайло Светоч.
— Тонны полторы или около того, — пожал плечами профессор. – Однако, золотые кони Батыя, не более, чем красивая легенда. Миф, если хотите, народный фольклор.
* * *
— Да иди ты! – Светоч ошалело взглянул на Гейзера, потом потрогал монолитную болванку, торчащую из косогора: – Значит, это копыто и конь зарыт здесь… Это же грандиозное открытие! Если эта твоя гипотеза верна… а эта твоя гипотеза верна, то… надо идти быстрее к профессору и всё рассказать! Других участников экспедиции будет глодать вечная зависть! И не только их! Вероятно, коня искали, несмотря на его легендарность. А открылась находка нам!
Гейзер прослушал речь друга со снисходительным видом, и внушительно произнёс:
— Золото открылось нам, Михайло Васильевич. В этом ты прав! Только не прав по поводу его судьбы! А судьба золоту светит одна — владеть металлом будем мы. Двое – ты и я!
— Конь – наследие государства! – не согласился Светоч. — Умолчав о нём, мы совершим уголовное преступлени...
— Хаааа! – прямо в лицо Светочу рассмеялся Гейзер. – Вот скажи-ка мне, что такое государство? Давай-давай!
— Нууу, — озадаченно протянул очкарик. — Государство – это политическая организация общества во главе с правительством и его органами, с помощью которых…
— Государство — это кодла жадных чуваков, грабящих тебя и меня! – перебил Гейзер. — Так было, есть и будет. Если мы сообщим о животном, его оттортают в столицу, где оно просто исчезнет. Бесследно, типа как другая конина из могилы Мамая. На голову чиновники срубят себе виллы, ноги станут яхтами, туловище… тупо банковским счётом!
— Вполне, что золотого коня поставят всё же в музей, — задумчиво изрек Светоч. – И тогда… нам с тобой дадут прибавку к стипендии!
— Или не дадут! – усмехнулся Гейзер. – Ученые будут конину изучать, публика глазеть. И те, и те будут стараться умыкнуть по кусочку.
— А на скрижалях истории будет отбито, что реликт отрыл профессор Шер, — с печалью сказал Светоч. – Про нас никто и не узнает… — Михайло решительно повел узкими плечами: — Командуй, Георгий!
Гейзер удовлетворенно кивнул и направился к своей одежде, чуть прихрамывая. На ходу подытожив:
— Надо придумать план по незаметной доставке лошади в цивилизацию.
— Это конь, Георгий! – крикнул Светоч в спину фрэнду. — Профессор сказал, что Батый отлил коня!
— А есть разница?.. – озадачился Джордж, остановившись.
— Вообще-то, да! – воодушевленно воскликнул очкарик.
Гейзер вернулся к косогору, вплотную подошел к Светочу. С непривычно серьёзным выражением лица. И сказал, чуть с запинкой, подбирая слова:
— Такой момент, Михайло Васильевич… Монголы отлили конягу. И я не думаю, что они отлили коняге и половые признаки! И… пусть каждый… называет конягу так, как желает. Если тебе нравится слово «конь», то называй «конь». Мне… мне фиолетово, как называть этот кусок Аурума, зарытый на берегу этой реки! И я его назвал лошадью только потому, что мне надо было его как-то назвать! И первое название, которое дёрнуло сейчас мой язык, было слово «лошадь»! Надеюсь, данную тему мы прояснили раз и навсегда?
