Поэтому мне эта футбольная команда сразу пришлась по сердцу. Понравились и тогдашние ее лидеры – Косолапов, Смирнов, Гарин, Чугайнов… За ними потянулась талантливая молодежь. Тогда пригласили в клуб Соломатина, Елышева, Овчинникова… Чуть позже к ним присоединились Лоськов и Евсеев… Так что с этой стороны все было здорово.
– В середине 1990-х, когда Семин прочно поставил «Локомотив» на ноги и команду укрепили перечисленные вами перспективные футболисты, один из моих коллег у него спросил: «А что, собственно, этих ребят так у вас вдруг привлекло?» Ответ Юрия Павловича был примерно такой: у нас, в «Локо», прекрасный президент, неплохой тренерский состав, отличная медицина, в конце концов – один из лучших автобусов… Прокомментируете?
– Не вопрос! Про автобус, конечно, шутка. Но при этом правдивая. Все остальное – то же самое. Причем, без шуток. Прежде всего скажу о том, что мне всего ближе – про появление суперсовременного медицинского центра.
А ведь поначалу то, что я застал по врачебной части, меня, мягко говоря, шокировало. На спортбазе в Баковке, по существу, отсутствовали материальные условия для серьезной медицинской работы. Ну, к примеру: перевязки и инъекции делали в комнате, где… жил доктор. А ведь по соседству располагались три просторных смежных помещения, вполне пригодных для развертывания нормального медцентра.
Словом, во всем наблюдались разор и запустение. Запыленная, частично неисправная аппаратура бесполезной грудой лежала сваленной в углу – к ней никто годами не прикасался. Просроченные медикаменты в беспорядке валялись по всей комнате, которую, словно в насмешку, называли складом. Массажные столы, видно, наспех сколачивали из досок. Отсутствовали элементарные тренажеры, крайне необходимое диагностическое оборудование для контроля функционального состояния футболистов…
Да и вся база представляла собой тесное двухэтажное здание. Игроки и руководители команды жили в комнатах наверху. Внизу – столовая и технические службы. В первые же дни пребывания на базе я стал свидетелем того, как спортивная форма ребят после тренировок, вместо того чтобы попасть в прачечную, развешивалась «для проветривания» на балконе и перилах лестниц… Представляете уровень антисанитарии?
– Не только представил, но и вспомнил давно позабытую атмосферу коммуналки. Не пожалели тогда о переходе в «Локо»?
– Полагаю, окажись иной мой коллега на этом месте, наверняка бы, не мешкая, попрощался бы с «железнодорожниками». Однако безвольно опускать руки – не в моем характере. Поэтому после первого же обстоятельного обсуждения с Семиным сложившейся ситуации взялся засучив рукава за дело. Для начала добился, чтобы вещи на перилах не сушили. Затем обустроил собственное рабочее место. Причем так, чтобы это стало заделом для будущего, по крайней мере, мини-медцентра. После того как с помощью администрации Баковки мы расчистили три вышеупомянутые комнаты, в одной из них разместилась физиотерапия, другая стала кабинетом врача, а третья превратилась в перевязочную.
– Каким образом удалось оперативно нашпиговать их современным оборудованием? Оно ведь стоит немалых средств?
– Первым, к кому я обращался, был, естественно, главный тренер. Обычно я «на мягких лапах» подбирался к Палычу: хорошо бы, дескать, купить то-то и то-то – ну, крайне необходимо… И что характерно! Внимательно выслушав, Семин почти всякий раз отвечал одной фразой:
– Нет проблем – пиши заявку!
Ну, первым делом я представил Семину список самой необходимой техники. Для моей работы над программами, позволяющими объективно определять функциональное состояние футболистов, нужно было приобрести несколько компьютеров. Получив благословение главного тренера, отправлялся решать практические вопросы к президенту клуба Валерию Николаевичу Филатову. (Это к вопросу о «крестных отцах»). Под его финансовые гарантии и консультируясь со знакомыми специалистами, я подбирал нужную лечебную и диагностическую аппаратуру. Причем в основном отечественного производства.
Например, электрокардиограф и компьютер с диагностическими программами для оценки регулярных утренних обследований игроков. Превысив, каюсь, свои служебные полномочия, приобрел компактный, но вполне многофункциональный тренажер «Геркулес», оборудование для солярия, необходимого для профилактики простудных заболеваний…
– Неужели все уместилось на нижнем этаже базы?
– Не вполне. Пришлось временно занять еще и пустой холл на 2-м этаже.
– Почему вы сделали оговорку «временно»?
– Потому что второй, наиболее кардинальный этап переоборудования медцентра начался позже – параллельно с генеральной реконструкцией базы. Тогда – вскоре после своего назначения весной 1997-го – в Баковку приехал новый министр путей сообщений России Павел Емельянович Аксененко (1949–2005). Увидев нашу «деревяшку», он сразу решил:
– Будем на ее месте возводить новую, двадцать первого века базу.
После того как архитекторы подготовили проект, меня пригласили, чтобы я посмотрел, какое место они выделили медицине. К моему удовольствию, они предусмотрели чуть ли не все, о чем можно было только мечтать: две комнаты для физиотерапии (одну потом заполнили спецаппаратурой, другая стала кабинетом функциональной диагностики); кабинеты врача и хирурга для неоперативной помощи (уколы, «блокады» и т. д.); массажную; бассейн, как вспомогательное средство для восстановления игроков; и, наконец, две сауны – команда по-прежнему пользовалась старенькой баней в котельной…
– Однако все перечисленное вы увидели на бумаге. А у нас по традиции туговато с реализацией заманчивых задумок…
– Тогда мне и клубу здорово повезло. На один из сборов, проходивший в Чокко (Италия), с нами поехал Иван Тихонович Авдюхин, начальник финансовой службы Московской железной дороги (тогда начальником МЖД работал замечательный мужик – Иван Леонтьевич Паристый). Его, дабы тот отдохнул от цифр, в расположение команды пригласил сам Палыч. Когда Авдюхин шел гулять, я к нему старался присоседиться. И, составив таким образом компанию, как бы между прочим делился информацией о проблемах «Локо». Гость между тем впервые увидел тренировки футболистов. Например, как в ненастную погоду им несколько часов подряд приходится месить грязь на поле. После чего Иван Тихонович признался:
– Даже не предполагал, что ребятам приходится столько трудиться.
Тут-то и подвернулся нужный момент ему сообщить:
– В этом и все дело. После такого напряга их надо лечить, восстанавливать. А как? С помощью чего? Медицинская аппаратура у клуба сама себя пережила. Срочно все надо менять.
Иван Тихонович, надо отдать ему должное, сразу проникся. И даже дал дельный совет:
– Все купим! Только, знаешь что, не приходи к нам с каждым счетом отдельно. Выбирай технику, собирай счета. Бухгалтерия все оплатит.
По возвращении домой я вступил в переговоры с экспертами московских представительств некоторых зарубежных фирм – производителей медоборудования. После чего, как на работу, приходил в офис МЖД, где Паристый и Иван Тихонович подписывали все наши заявки. Диалог между нами, как правило, проходил в стремительном стиле:
– Что еще нужно?
– Компьютер!
– Пожалуйста!
Таким же образом на базе появились массажные кушетки, оборудование для комнаты функциональной диагностики, столики для операционной…
Тем временем мои «аппетиты» росли как на дрожжах. В конце концов, я «замахнулся» на аппарат ударно-волновой терапии (благодаря ему токи ультравысокой частоты с помощью ударной волны проникают в ткани, вызывая ответную реакцию). Это чудо современной медицины стоило аж 25 000 долларов! Когда фирмачи назвали мне цену, я засомневался, что затея выгорит. Но когда Баковку в очередной раз посетил Аксененко и стал осматривать наше медицинское хозяйство, я не выдержал:
– Николай Емельянович, есть такой шанс…
Министр выслушал меня внимательно. И тут же обернулся к Филатову:
– Подготовьте письмо – министерство перечислит валюту.
Так клуб стал обладателем оборудования, которое тогда можно было увидеть от силы в 3–4 столичных клиниках. Вообще в бытность Аксененко главой РЖД я не помню отказа нашим просьбам. Представьте, за 120 000 долларов приобрели супертренажер с программным обеспечением процесса реабилитации футболистов. Затем купили у немцев прямо-таки уникальный в те годы аппарат вакуумной терапии…
Так уж совпало, что в те 1990-е годы у Лоськова обнаружилось плоскостопие. Причем в такой степени, что потребовались специальные стельки, чтобы наш капитан мог нормально тренироваться. К тому же к первой беде добавилось хоть и незначительное, но искривление позвоночника, что, разумеется, также вызывало дискомфорт. Вместе с Лоськовым я отправился в мюнхенский клуб «1860». Эта команда располагала очень хорошим восстановительным центром и высочайшей квалификации доктором, которого регулярно привлекали для работы в сборной Германии.
