любовная интрижка. Она слишком открыто встречалась со своим любимым, чего никогда не стала бы делать, если бы задумывала свергнуть мужа. Но предыдущее попустительство Клавдия побудило ее устроить спектакль, где она разыграла свою свадьбу с Гаем Силием.
В это время Клавдий отправился по делам из Рима в соседний порт Остию, и его окружение, ненавидевшее Мес-yf салину, сумело запугать его угрозой переворота и уговорить передать на один день командование преторианской гвардией вольноотпущеннику Нарциссу, злейшему врагу Мессалины, который, даже не получив на то приказа Клавдия, распорядился о ее казни (более подробно о гибели Мессалины рассказано в главе об императоре Клавдии).
Матери Британника в момент гибели было всего двадцать пять лет.
Античные авторы описывают Мессалину как женщину чрезвычайно развратную, но если глянуть на ее жизнь глазами непредвзятого человека, то слишком трудно упрекать юную девушку (выданную, возможно и без ее согласия, замуж за весьма пожилого и нелюбимого человека) в том, что она полюбила кого-то. Кроме того, следует помнить, что и Корнелий Тацит, и Светоний Транквилл, чьи труды, описывающие это время, сохранились, не были лично свидетелями этих событий, а опирались на сочинения более ранних авторов, которые писали в период правления тех, кто лично был заинтересован в том, чтобы изобразить Мессалину женщиной как можно более распутной.
Когда Британник потерял мать, ему было около семи лет. Решением сената все статуи Валерии Мессалины были убраны из домов и общественных зданий, а сделанные в честь нее надписи стерты. Возможно, семилетний мальчик и не до конца понимал, что случилось, однако, безусловно, потеря матери и ее осуждение были для него трагедией.
Вскоре Клавдий вновь решил жениться, и при дворе разгорелась яростная борьба между его придворными за то, чтобы он выбрал нужную им кандидатуру, причем каждый из фаворитов предлагал свой, более выгодный для себя вариант. В этой борьбе победил вольноотпущенник Паллант, сумевший убедить Клавдия взять в жены Агриппину Младшую. По римским законам, дядя не мог жениться на племяннице, но для Клавдия сенат сделал исключение, мотивируя это государственной необходимостью.
Став в 49 году женою Клавдия, Агриппина Младшая быстро взяла в свои руки бразды правления и очень скоро имела значительно большую власть над Клавдием, нежели Мессалина. Детей от Клавдия у Агриппины Младшей не было, но она добилась того, что в начале 50 года Клавдий усыновил ее сына — Луция Домиция Агенобарба, которого после этого стали именовать сначала Тиберий Клавдий Нерон, а затем Нерон Клавдий Друз Германик Цезарь. Став впоследствии императором, он войдет в историю под именем Нерона.
Нерон был старше Британника, и это, наряду с помощью Агриппины и ее сторонников, обеспечило ему преимущество в претензиях на престол. Надо сказать, что и у Британника имелись сторонники, готовые его поддержать, а колебания в симпатиях между Нероном и Британником отразились даже на римских монетах — на большинстве римских монет в качестве наследника фигурирует Нерон, на монетах же провинций Африки и Азии изображаются оба наследника, а одна из выпущенных в 54 году монет изображает императора Клавдия, целующего своего сына Британника, как бы подчеркивая, что именно он должен наследовать власть. Все это говорит о яростной борьбе между придворными группировками, но сторонники Британника не были столь могущественны, как сторонники Агриппины Младшей и Нерона.
В 53 году Клавдий выдал замуж за Нерона свою дочь Октавию. Той было всего двенадцать лет, и она еще не могла исполнять супружеские обязанности, но это еще более усиливало претензии Нерона на то, чтобы стать преемником Клавдия. Чтобы обеспечить этот брак, Агриппина заставила отказаться от заключенной ранее помолвки с Октавией, а затем и покончить жизнь самоубийством знатного юношу Луция Юния Силана.
В 54 году из Рима удалился Нарцисс — последний из придворных, пытавшихся противодействовать Агриппине. Учитывая то, что самый влиятельный из придворных Клавдия, обеспечивший в свое время брак Клавдия и Агриппины, — Паллант был к тому же еще и ее любовником, влияние Агриппины Младшей на события в стране стало практически неограниченным. Агриппина контролировала не только двор Клавдия, но и получила поддержку Афрания Бурра, командовавшего преторианской гвардией, поэтому могла теперь управлять событиями по своему усмотрению.
Светоний Транквилл пишет о Клавдии, что «к концу жизни он начал обнаруживать явные признаки сожаления о браке с Агриппиной и усыновлении Нерона», рассматривая вопрос о назначении своим преемником подраставшего Британника. Видимо, в последний год жизни здоровье Клавдия было совсем неважным и он, думая о передаче власти сыну, собирался даже раньше положенного времени надеть на него тогу, объявив совершеннолетним. Рост Британника уже позволял это сделать, но объявить сына совершеннолетним Клавдий не успел. 12 октября 54 года император Клавдий, отведав блюдо из белых грибов, почувствовал себя плохо и, промучившись целую ночь, умер на рассвете следующего дня. Никто из римлян не сомневался, что Клавдий был отравлен, причем или самой Агриппиной, или по ее приказу.
Незадолго до отравления Клавдий написал завещание, «скрепив его печатями всех должностных лиц», но после его смерти завещание так и не было оглашено перед народом. Вполне возможно, что именно оно подтолкнуло Агриппину отравить Клавдия, так как если бы завещание ее устраивало, то не было бы причин скрывать его содержание. Вероятнее всего, что Клавдий назначил своим наследником Британника или назначил Нерона и Британника сонаследниками.
Для Агриппины было очень важно не дать после смерти Клавдия возможности провозгласить Британника императором. Популярность Британника в народе была достаточно велика, и если бы кто-то выкрикнул его императором, то народ и солдаты охотно подержали бы такой выбор. В таком случае пришлось бы провозглашать Нерона лишь соправителем Британника, а может быть, и вообще отказаться от претензий на власть. Зная, что сторонников Британника некому организовать, Агриппина легко предотвратила такую опасность.
Вот как описывает события тех дней Корнелий Тацит: «Консулы и жрецы провозглашали торжественные обеты, молясь об исцелении принцепса, тогда как его, уже бездыханного, обкладывали припарками и покрывалами с намерением скрывать его смерть, пока не будут приняты меры, которыми была бы закреплена за Нероном верховная власть. Как бы убитая горем и ищущая утешения Агриппина сразу же после кончины Клавдия припала к Британнику и заключила его в свои объятия; называя его точным подобием отца, она всевозможными ухищ-рениями не выпускала его из покоев, в которых они находились. Задержала она при себе и его сестер Антонию и Октавию и, приставив стражу ко всем дверям, время от времени объявляла, что состояние принцепса улучшается, делая это ради того, чтобы поддерживать в воинах надежду на хороший исход и дождаться благоприятного часа,
