Девушка, за которой я наблюдала, выглядела не как Королева, а как воин, готовый выстоять в любой ситуации, и в тот момент я ощутила настоящее единение с ней. Я знала, что значит бороться за выживание, и взгляд ее глаз казался мне таким знакомым, что у меня защемило сердце от желания узнать ее.
Видение сместилось и изменилось, показывая, как она сражается в игре, бьется с монстром, покрытым чешуей, со смертельно черными глазами, и справляется с одним своим копьем. Она разбила лагерь, добывала еду, сражалась с другими соперниками.
А потом однажды ночью в ее лагерь вошел юноша со своим копьем и прижал его к ее горлу, пока она спала.
Меня охватил такой страх за нее, что я не сразу разглядела его лицо, скрытое в тени. Но когда я это сделала, то чуть не вскрикнула, потому что могла поклясться, что передо мной Габриэль. Когда парень переместился в свете костра, мое колотящееся сердце немножко успокоилось, ведь я увидела достаточно различий в его лице, чтобы понять, что это не он. Но это только открыло мое сердце для ужасающе отчаянной возможности.
— Звезды послали меня найти тебя, — пробормотал парень, и моя мать пошевелилась при звуке его голоса.
— Я узнаю тебя, Марсель, — вздохнула она, словно они когда-то встречались раньше, но меня поразило совершенно определенное знание, что это не так. Ни во плоти. Они видели друг друга в видениях.
— Я умру завтра, — ответил он, и в его голосе не было печали, просто спокойное принятие факта. — Я обменяю свою жизнь на твою и жизнь нашего сына.
Наша мать села и оттолкнула его копье в сторону, когда потянулась к нему, и он бросил его на землю, упав на колени рядом с ней.
— Наш сын изменит мир, он будет величайшим Провидцем своего поколения, — выдохнул Марсель, наклонившись, чтобы поцеловать нашу маму, и убежденность его слов дала мне понять, что он в этом нисколько не сомневался. Он видел это.
— Его жизнь будет тяжелой, — выдохнула наша мать ему в губы, когда притянула его к себе, и слеза скатилась по ее щеке.
— Какое-то время, — согласился он. — Но в конце концов он познает все лучшие виды любви. Даже если он никогда не узнает нашу.
Наша мать плакала тихими слезами, когда снова поцеловала его, страсть между ними росла, когда их конечности переплелись на травяном ложе, созданное ею.
Видение расплылось, прежде чем мы увидели слишком много, и моя рука скользнула в руку Габриэля, а сердце забилось в глубоком и пьянящем ритме, когда разыгралось следующее видение.
На следующее утро, когда они проснулись в объятиях друг друга, их окружили торжествующие крики, когда группа из четырех здоровенных парней спрыгнула с деревьев и окружила их.
Наша мать бесстрашно сражалась рядом с отцом Габриэля, когда им удалось зарубить двоих нападавших, и адреналин хлынул по моему телу, когда я страстно желала, чтобы они сбежали.
Один из юношей пал под их общими усилиями, но последний бросился на нашу мать, бросив свое копье в тот момент, когда Марсель прыгнул вперед, перехватывая его. Оно вонзилось ему в грудь, и наша мать закричала, когда его кровь залила ее.
— Спаси нашего сына, — потребовал он, удерживая ее взгляд, пока боролся за то, чтобы остаться на коленях, и запустил свое копье в мальчика, который пронзил его, заставив его отпрыгнуть в сторону.
— Я могла бы любить тебя в другой жизни, — выдохнула наша мать, коснувшись его щеки на самую короткую секунду, прежде чем повернуться и убежать, прижав руку к животу, будто баюкала крошечную жизнь, которая, как она знала, начала расти внутри нее.
Габриэль так крепко сжал мою руку, что на ней остались синяки, и я почувствовала, как дрожь пробежала по его конечностям, когда он наконец понял, кто он такой.
Его мать была нашей матерью. Он наша кровь.
Наш брат.
Видение снова помутнилось, и мы увидели, как наша мать и другие победители игр выходят в конце испытаний. Парень, убивший отца Габриэля, был среди выживших, и еще до конца дня их семьи пообещали их друг другу, нанеся на их спины знаки звезд друг друга, а наша мать с отвращением хмурилась от выбора, который был сделан за нее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Последовала серия коротких видений: живот нашей матери рос по мере того, как внутри нее развивалась жизнь. Родив мальчика, она назвала его Габриэлем, с любовью поцеловав его в макушку. Мы видели, как она бегает с ним по коридорам своего дома, обожает его, играет с ним, любит его с такой явной силой, что у меня защемило сердце, когда я смотрела на это, и слезы потекли по моим щекам.
Его существование было скрыто, чтобы защитить его от гнева мужчины, за которого ей было суждено выйти замуж. Она была принцессой в своем собственном королевстве, но ей не позволили сделать свой собственный выбор относительно мужчины, за которого ей суждено выйти замуж.
Когда она закончила академию, то была вовлечена в подготовку к свадьбе, которая случайно совпала с визитом короля Солярии.
Я наблюдала за видениями, как она снова встретилась с нашим отцом, как завоевала его доверие, показав ему любовь, которую она предвидела для них двоих. Они тайком пробирались по дворцу, чтобы жених не узнал об их романе, пока наш отец готовился увезти ее в Солярию и жениться на ней.
Мы наблюдали, как она представила четырехлетнего Габриэля Дикому Королю, и человек, который заставил все наше королевство дрожать от страха, улыбнулся всем солнечным теплом. Он принял его без вопросов, играл с ним, научил его ездить верхом и катал его по небу на своей спине, когда переходил в форму Гидры.
Мое сердце болело, когда я наблюдала момент за моментом, как они втроем проводили время вместе, счастливейшая семья за закрытыми дверями. Они рассказали всему миру, что он был мальчиком-сиротой, которого они взяли в свой дом в качестве подопечного, хотя наш отец планировал усыновить его, как только родятся его истинные Наследники.
Это было трогательно мило и призрачно грустно. Эта идеальная сказка о жизни, которая была украдена у всех нас. Брат, о существовании которого мы даже не подозревали.
Конечно, нам показали не только мечты и сказки, и в видениях присутствовал подводный камень, рассказывающий о том, чем занимался наш отец в королевстве. Нападения Нимф и заговоры, которые наша мать видела, но не могла раскрыть, как бы ни старалась.
В конце концов сцены счастливой семьи исчезли, и видения померкли, когда знакомое ощущение присутствия матери исчезло из комнаты, а серебряный бассейн снова стал неподвижным.
Я глубоко вдохнула, когда магия этого места затрещала вокруг нас, но не успела я отступить, как по позвоночнику пробежала дрожь, и мое внимание привлек тихий звук. Он был похож на чей-то шепот в другой комнате: звук был, но слов не было. Затем к нему присоединился второй голос, третий, четвертый, пока воздух вокруг нас не наполнился шепотом звезд, а по моей коже не побежали мурашки.
Капля жидкого золота упала с потолка пещеры в серебряный бассейн, вызвав идеальную круговую рябь на его поверхности, прежде чем звезды подарили нам еще одно видение.
Я не могла оторвать глаз от бассейна, пока мы переносились в ту ночь, когда погибли наши родители. Еще до того, как все началось, я знала, что это именно оно, как будто шепот говорил мне об этом, несмотря на то, что я не могла их понять.
Дым клубился в воздухе, и у меня перехватило дыхание, когда я заставила себя наблюдать за неизбежным развитием событий.
Наша мама и Дикий Король были в своей спальне, стоя у потайной двери в задней части комнаты, пока Аструм держал за плечи семилетнего Габриэля и слушал, что они хотели сказать.
— Ты должен убедиться, что никто не сможет его найти, — настаивала наша мать, и слезы текли по ее лицу. — Ты должен заблокировать его воспоминания и его дары тоже. У него не должно проявиться Зрение, пока опасность не минует, иначе его найдут.
— Мамочка? Я не хочу оставлять тебя, — сказал Габриэль, потянув ее за юбку, и она опустилась рядом с ним, притянув его в свои объятия.
— Я всем сердцем желаю, чтобы этого не случилось, — всхлипывала она. — Но я обещаю, что однажды ты найдешь своих сестер. Однажды у тебя будет шанс исправить это королевство и спасти наш народ от угроз, которые преследуют его.
