Шар озарил столик, на котором что-то стояло. Сзет прищурился, пытаясь разглядеть, что это. Он осторожно двинулся вперед, прокрался по комнате, подбираясь все ближе и ближе к столу.
Предмет на столе оказался головой. С чертами Гавашава. Тени, порожденные буресветом, придавали вызывающему ужас лицу еще более пугающий вид. Кто-то обошел Сзета.
– Сзет-сын-Нетуро, – проговорил незнакомый голос.
Убийца повернулся, взмахнув осколочным клинком, и принял оборонительную стойку. В дальнем конце комнаты стоял человек, окутанный тенями.
– Кто ты? – требовательно спросил неправедник, и оттого, что он перестал задерживать дыхание, его буресветная аура сделалась ярче.
– Сзет-сын-Нетуро, ты всем доволен? – спросил тот же голос. Мужской, низкий. Что это за акцент? Не веденец. Возможно, алети? – Ты доволен этими нелепыми поручениями? Бессмысленными убийствами в захолустных шахтерских деревнях?
Сзет не ответил. Он окинул комнату взглядом, высматривая движение среди прочих теней. Похоже, больше никто нигде не прятался.
– За тобой следили, – продолжил незнакомец. – Тебя посылали запугивать лавочников. Ты убивал разбойников столь ничтожных, что даже власти их не замечали. Тебя демонстрировали, чтобы впечатлить шлюх, точно они какие-нибудь высокородные светлоглазые дамы. Что за безобразие…
– Я делаю то, что приказывает хозяин.
– Ты не предназначен для мелкого вымогательства и убийств. Использовать тебя таким образом – все равно что запрячь ришади-ума в ветхий рыночный фургон. Все равно что резать осколочным клинком овощи или разжигать отменным пергаментом костер, на котором греют воду для умывания. Это преступление! Ты шедевр, Сзет-сын-Нетуро, ты бог. А Маккек каждый день кидается в тебя навозом.
– Кто ты?
– Ценитель искусства.
– Не называй меня именем отца, – сказал Сзет. – Нельзя марать его связью со мной.
В сфере на стене наконец-то закончился буресвет, она упала на пол, занавеска приглушила звук падения.
– Хорошо, – согласился человек во тьме. – Но почему ты не бунтуешь против столь легкомысленного использования твоих способностей? Разве ты не был создан для величия?
– Нет ничего великого в убийстве, – возразил неправедник. – Ты говоришь, как кукори. Великие люди создают еду и одежду. Прибавляющего следует чтить. Я отнимающий. По крайней мере, убивая таких людей, как этот, я могу притвориться, что делаю благое дело.
– И это говорит тот, кто чуть было не разрушил одно из величайших королевств Рошара?
– Это говорит тот, кто совершил одно из самых гнусных убийств в Рошаре, – поправил Сзет.
Незнакомец фыркнул:
– То, что ты сделал, было лишь ветерком по сравнению со смертоносным вихрем, что осколочники поднимают на поле боя каждый день. А те вихри – ветерки по сравнению с ураганами, которые можешь устроить ты.
Сзет направился к дверям.
– Куда это ты собрался? – поинтересовался невидимка.
– Гавашав мертв. Я должен вернуться к хозяину.
Что-то упало. Сзет повернулся с осколочным клинком на изготовку. Незнакомец бросил что-то круглое и тяжелое. Оно покатилось по полу к Сзету.
Еще одна голова. Она остановилась, легла набок. Сзет застыл, разглядев лицо. Пухлые щеки покрыты пятнами крови, мертвые глаза в ужасе распахнуты – Маккек.
– Как? – спросил Сзет.
– Мы расправились с ним через несколько секунд после того, как ты покинул игорный притон.
– Мы?
– Слуги твоего нового хозяина.
– Мой клятвенный камень?
Незнакомец разжал кулак, демонстрируя самосвет, который держался на его ладони при помощи цепочки, обвернутой вокруг пальцев. Рядом, озаренный его светом, лежал клятвенный камень Сзета. Лицо незнакомца оставалось темным – он был в маске.
Сзет отпустил свой клинок и рухнул на одно колено:
– Приказывай.
– На столе лежит список, – сказал незнакомец, сжимая руку и пряча клятвенный камень. – В нем детально описаны пожелания нашего хозяина.
Сзет поднялся и подошел к столу. Рядом с головой, которая стояла на блюде, чтобы кровь не растекалась, был лист бумаги. Неправедник взял его, и буресвет высветил где-то два десятка имен, записанных воинским письмом его родины.
«Славы души моей…» – простонал про себя Сзет.
– Это ведь люди из числа самых могущественных в мире! Шесть великих князей? Селайский геронтарх? Король Йа-Ке-веда?!
– Хватит растрачивать твой талант попусту, – сказал незнакомец и, подойдя к дальней стене, приложил к ней ладонь.
– Это вызовет хаос, – прошептал Сзет. – Распри. Войну. Боль, какую миру нечасто доводилось испытывать.
Камень на цепи на ладони незнакомца вспыхнул. Стена исчезла, превратилась в дым.
Духозаклинатель.
Человек в черном посмотрел на Сзета:
– Верно. Наш хозяин велел, чтобы ты использовал ту же тактику, которую прекрасно применил несколько лет назад в Алеткаре. Когда закончишь, получишь дальнейшие инструкции.
И он вышел через открывшийся проход, оставив Сзета в ужасе. Сбылся его кошмар. Попасть в руки тех, кто понимал его способности и был достаточно дерзок, чтобы использовать их правильно. Весь буресвет вытек из Сзета, а он все еще стоял и молчал.
Потом почтительно сложил лист и удивился, что руки не дрогнули.
А ведь вскоре должен был задрожать весь мир.
Часть третья
Умирающие
КАЛАДИН · ШАЛЛАН
29
Ошибкоспесивость
«Те, что из пепла и пламени, убивали, словно рой, и не склонялись перед Вестниками».
Замечено у Масли, с. 337. Колдвин и Хасава упоминают что-то в этом духе.«Похоже, Ясна начинает к тебе благоволить, – вывело дальперо. – Сколько еще ждать, пока ты сможешь совершить подмену?»
Шаллан, скривившись, повернула самосвет и написала в ответ:
«Не знаю. Как я и предполагала, Ясна не спускает глаз с духозаклинателя. Она носит его весь день. На ночь запирает в сейф, а ключ вешает себе на шею».
Снова повернув самосвет на пере, девушка принялась ждать ответа. Она находилась в своей комнате – небольшом, высеченном в камне помещении, входившем в предоставленные Ясне покои. Обстановка была простая: маленькая кровать, прикроватный столик да письменный стол, и больше никакой мебели. Одежда Шаллан оставалась в сундуке, который она привезла с собой. Голый пол без ковра, стены без окон – комнаты расположены в Конклаве Харбранта, глубоко под землей.
«Это весьма осложняет дело», – написало перо. Его держала в руке Эйлита, невеста Нана Балата, но все три оставшихся в живых брата Шаллан наверняка сидят там, в комнате в Йа-Кеведе, и принимают участие в разговоре.
