– А это, в свою очередь, – сказала Ясна со вздохом, – всего лишь приучило тебя побыстрее отпускать колкости, ибо ты знала, что надо успеть, пока не передумаешь и не подавишь в себе желание высказаться.
Шаллан склонила голову набок.
– Наказывать – неправильная стратегия, – продолжила Ясна. – По отношению к кому-то вроде тебя наказание превращается в поощрение. В игру. Как долго надо болтать, чтобы заслужить наказание? Можно ли придумать что-то настолько умное, что наставницы не заметят издевки? Отправляя тебя в угол, они всего лишь давали время на сочинение новых остроумных реплик.
– Но молодая женщина не должна говорить то, что я частенько говорю.
– Единственная «недолжная» вещь, которую я вижу, заключается в том, что ты не туда направляешь свой ум. Смотри, что получается: ты приучила себя именно к тому, что так раздражает тебя в ученых. К умничанью, за которым нет мыслей – а это, я бы сказала, то же самое, что теория, не основывающаяся на правильных умозаключениях. – Ясна перевернула страницу. – Как ты это называешь – ошибкоспесивость, да?
Шаллан залилась краской.
– Предпочитаю, чтобы мои подопечные были умными, – продолжила принцесса. – Тогда мне есть с чем работать. Надо бы тебя взять с собой, когда я отправлюсь к королевскому двору. Подозреваю, что по меньшей мере Шуту ты точно понравишься – хотя бы по той причине, что твоя внешняя природная робость и хорошо подвешенный язычок сочетаются столь парадоксальным образом.
– Да, светлость.
– Прошу тебя, запомни одно: ум – самое ценное оружие женщины. Использовать его неуклюже или преждевременно не следует. Как и упомянутый тобой нож в спину, умная насмешка наиболее действенна, когда ее не ждут.
– Простите, светлость.
– Я не читаю тебе нотации. – Ясна перевернула страницу. – Просто излагаю свои соображения. Привычка, которая время от времени дает о себе знать. Книги пахнут плесенью. Небо нынче синее. Моя подопечная – остроумная разгильдяйка.
Шаллан улыбнулась.
– Теперь расскажи, что тебе удалось обнаружить.
– Немного, светлость. – Девушка скривилась. – Или же слишком много? Каждый автор выдвигает собственную теорию о том, почему паршенди убили вашего отца. Некоторые считают, будто он той ночью на пиру их оскорбил. Другие твердят, что весь договор был уловкой, предназначенной для того, чтобы паршенди смогли подобраться поближе к королю. Но в этом практически нет смысла, потому что до того у них были куда лучшие возможности для покушения.
– А Убийца в Белом? – спросила Ясна.
– Истинная аномалия, – заявила Шаллан. – В сносках полным-полно комментариев о нем. Почему паршенди наняли убийцу-чужеземца? Неужели боялись, что сами не справятся? Или они его не нанимали, их кто-то подставил? Многие считают это маловероятным, учитывая, что паршенди признались в убийстве.
– А что ты думаешь?
– Светлость, я не нахожу в себе сил делать выводы.
– Разве суть изыскания не в том, чтобы делать выводы?
– Мои наставницы говорили, что это относится только к очень опытным исследователям, – призналась Шаллан.
Ясна фыркнула:
– Дуры твои наставницы. Юношеская незрелость – один из величайших катализаторов перемен во всем космере. Ты понимаешь, что Солнцетворцу было всего семнадцать, когда он начал свои завоевания? Гаваре не исполнилось и двадцать Плачей, когда она выдвинула теорию трех сфер.
– Но разве на каждого Солнцетворца или Гавару не приходится сотня Грегоров?
Юный король Грегор прославился тем, что начал бессмысленную войну с государствами, чьи короли были союзниками его отца.
– Был только один Грегор. – Ясна поморщилась. – К счастью. Но твой довод верен. Отсюда и проистекает цель обучения. Быть молодым – значит быть активным. Быть ученым – значит действовать осознанно.
– Или сидеть в алькове и читать об убийстве, которое случилось больше пяти лет назад.
– Я бы не заставила тебя это изучать, если бы в том не было пользы. – Ясна открыла одну из своих книг. – Слишком многие ученые считают, что природа изысканий сугубо интеллектуальная. Никак не применяя приобретенное знание, мы зря тратим время. Книги могут хранить сведения лучше людей, но мы способны делать то, на что книги не рассчитаны. Например, истолковывать прочитанное. Так что тот, кто не собирается анализировать, может оставить научные фолианты в покое.
Шаллан задумчиво откинулась на спинку стула. Ясна все развернула таким образом, что ей захотелось снова зарыться в книги. Но что, по мнению принцессы, ей надлежало делать с полученными сведениями? На миг проснулись угрызения совести. Ясна прилагала немалые усилия, наставляя свою ученицу, а та собиралась отблагодарить, украв самое ценное ее имущество и оставив взамен сломанный аналог. Шаллан от этого делалось плохо.
Она ожидала, что обучение под покровительством Ясны будет включать бессмысленное зазубривание и бесполезную работу, что ее будут постоянно отчитывать за недостаточную сообразительность. Так ее обучали наставницы. Принцесса совсем другая. Она дала Шаллан тему и свободу изучать ее как захочется. Подталкивала к размышлениям, но почти все их беседы рано или поздно сворачивали к вопросам вроде истинной природы научных изысканий, цели учебы как таковой, красоты знаний и их применения.
Ясна Холин действительно любила учиться и добивалась того же от окружающих. За суровым и пристальным взглядом, за неулыбчивыми губами принцесса прятала истинную веру в свое дело. Каким бы оно ни было в действительности.
Девушка взяла одну из своих книг, но тайком изучила корешки томов в стопках, что лежали перед Ясной. Снова хроники Эпохи Вестников. Сборники мифов, комментарии, труды ученых, известных до безумия смелыми предположениями. Томик, который наставница держала в руках, назывался «Незабытые тени». Шаллан запомнила название, решив позже разыскать другой экземпляр и ознакомиться с содержанием.
Что же искала Ясна? Какие тайны пыталась выудить из этих томов, большинство из которых – древние копии копий? Хотя Шаллан и разобралась в некоторых секретах духозаклятия, суть поисков Ясны и причина, по которой принцесса прибыла в Харбрант, ускользали от нее. Это сводило с ума и не давало покоя. Ясна любила говорить о великих женщинах прошлого, которые не просто записывали историю, но творили ее. Что бы она ни изучала, это было важно. Это могло изменить мир.
«Нельзя увлекаться, – приказала себе Шаллан, возвращаясь к книгам и заметкам. – Ты не ставишь своей целью изменить мир. Ты хочешь защитить семью».
И все-таки она должна произвести хорошее впечатление. По этой причине девушка самозабвенно работала еще два часа, пока в коридоре не раздались шаги. Видимо, слуги несли обед. Ясна и Шаллан часто трапезничали у себя на балконе.
