– Ничего подобного, - возразил я.
– Да звонок весь дом поднимет на ноги, - заметил Джерри.
– Разумеется, - сказал я. - И муж, поднявшись наверх в пижаме, просто-напросто скажет: "Я ходил узнать, кто это там трезвонит в такой час. Никого нет. Должно быть, какой-то пьяный".
– А что же другой парень? - спросил Джерри. - Как он объяснит то, что бросился вниз, когда к нему обратилась его собственная жена или ребенок?
– Он скажет: "Мне показалось, что кто-то чужой бродит вокруг дома, вот я и побежал, чтобы схватить его, но там никого нет". - "А ты видел кого-нибудь?" - с тревогой спросит его жена. "Конечно видел, - ответит муж. - По улице бежал какой-то человек. За ним и не угнаться". После чего мужа горячо поблагодарят за храбрость.
– О'кей, - произнес Джерри. - Тут все ясно. До сих пор все можно рассчитать. Но что происходит, когда один из этих рогатых типов залезает в постель жены своего приятеля, а тот забирается в постель его жены?
– Они приступают к делу, - ответил я.
– Но ведь жены спят, - сказал Джерри.
– Верно, - согласился я. - Поэтому они незамедлительно и очень умело начинают ласкать дамочек, и те, едва проснувшись, уже умирают от желания.
– Полагаю, разговоры при этом не ведутся, - сказал Джерри.
– Нет, не произносится ни слова.
– О'кей, итак, жены проснулись, - сказал Джерри, - и они тоже пускают в ход руки. Но вот ответь-ка мне для начала на простой вопрос: как насчет роста и веса? Ведь есть же разница между этим парнем и ее мужем? Один может быть высоким, другой - ниже, один толстым, другой - худым. Что ты на это скажешь? Уж мне-то не рассказывай, будто эти парни одинаковой комплекции.
– Конечно нет, - ответил я. - Но они более или менее одинакового роста и веса. Это существенно. Оба гладко выбриты и имеют примерно одинаковое количество волос на голове. Такого рода сходство распространено. Посмотри, например, на нас с тобой. Мы ведь примерно одного роста и телосложения, не правда ли?
– Разве? - удивился Джерри.
– Ты сколько ростом? - спросил я.
– Ровно шесть футов.
– А я пять футов одиннадцать дюймов, - сказал я. - Разница в один дюйм. А сколько ты весишь?
– Сто восемьдесят семь фунтов.
– А я сто восемьдесят четыре, - сказал я. - Что такое три фунта между друзьями?
Наступило молчание. Джерри смотрел на мою жену Мэри, стоявшую на веранде. Мэри по-прежнему беседовала с Бобом Суэйном, и заходящее солнце освещало ее волосы. Темноволосая красивая женщина с неплохой грудью. Я взглянул на Джерри и увидел, как он высунул язык и провел им по нижней губе.
– По-моему, ты прав, - сказал Джерри, не спуская глаз с Мэри. Телосложения мы примерно одинакового.
Когда он снова повернулся ко мне лицом, на его щеках распустились розочки.
– Расскажи-ка еще что-нибудь про этих двух парней, - сказал он. Чем-то ведь они отличаются друг от друга?
– Ты имеешь в виду их лица? - спросил я. - Но в темноте невозможно разглядеть лица.
– Я не о лицах говорю, - сказал Джерри.
– А о чем же?
– Я говорю об их членах, - сказал Джерри. - Вот в чем все дело, разве не понимаешь? Ты ведь не хочешь мне сказать, что...
– Как раз это я и хочу сказать, - сказал я. - Вопрос только в том, подвергались они обрезанию или нет. Все остальное не имеет значения.
– Ты что, серьезно думаешь, что у всех мужчин члены одинаковых размеров? - спросил Джерри. - Но ведь это же не так.
– Знаю, что не так, - согласился я.
– У некоторых огромные члены, - продолжал Джерри. - А у некоторых просто крошечные.
– Бывают исключения, - сказал я ему. - Но ты бы удивился, когда бы узнал, у скольких мужчин члены одинаковых размеров, разница всего-то на какой-нибудь сантиметр. По словам моего друга, у девяноста процентов мужчин члены нормальных размеров. И только десять процентов имеют члены чрезмерно большие или явно маленькие.
– Не верю, - сказал Джерри.
– Это нетрудно проверить, - сказал я. - Поинтересуйся у какой-нибудь опытной девицы.
Джерри сделал большой глоток виски, и взгляд его вновь устремился поверх стакана в сторону Мэри, стоявшей на веранде.
– Ну и чем все кончается? - спросил он.
– Дальше нет проблем, - сказал я.
– Скажешь тоже, нет проблем, - заявил он. - Знаешь, почему все это, по-моему, басни?
– Валяй.
– Всякому известно, что муж и жена, женатые несколько лет, привыкают друг к другу. Это неизбежно. Да черт побери, нового труженика тут же вычислят. Это и тебе понятно. Нельзя же вдруг наброситься на человека, применяя совершенно новые приемы, и при этом рассчитывать на то, что женщина этого не заметит, какая бы она ни была мегера. Да она в первую же минуту почует неладное!
– Приемы можно скопировать, - сказал я. - Если только заранее обменяться всеми секретами.
– Это несколько интимно, - заметил Джерри.
– Все мероприятие интимно, - сказал я. - И поэтому каждый выкладывает все. Говорит, что он обычно делает. Ничего не утаивая. Все. Все, что требуется. Рассказывает о том, как это у него заведено - от начала до конца.
– О Господи, - вымолвил Джерри.
– И каждый, - продолжал я, - должен выучить новую роль. По сути, нужно стать актером. Ибо приходится кого-то играть.
– Непростое дело, - сказал Джерри.
– Как считает мой друг, тут нет проблем. Единственное, чего нужно опасаться, - это чтобы не увлечься и не начать импровизировать. Нужно действовать строго в соответствии с авторскими ремарками.
Джерри сделал еще глоток. Потом снова взглянул на Мэри, стоявшую на веранде. После чего откинулся на диване, сжимая в руке стакан.
– Эти два парня, - спросил он, - они что, правда справились с этим делом?
– Еще как, - ответил я. - До сих пор с ним справляются. Примерно раз в три недели.
– Фантастическая история, - произнес Джерри. - Но чертовски трудное это дельце. Только представь себе, сколько будет шуму, если тебя поймают. Мгновенный развод. Если точнее, два развода. По одному на каждой стороне улицы. Не стоит того.
– Тут нужна смелость, - заметил я.
– Уже поздно, - сказал Джерри. - Все расходятся вместе со своими женами, черт бы их побрал.
После этого я уже ничего не говорил. Мы посидели еще пару минут, потягивая свои напитки, пока гости перемещались к прихожей.
– Другу твоему понравилось? - спросил вдруг Джерри.
– Он говорит, что это нечто, - ответил я. - Он говорит, что из-за риска это в сотню раз сильнее любого другого удовольствия. Он клянется, что нет ничего лучше, чем когда играешь роль мужа, а жена об этом ничего не знает.
В этот момент в комнату вошла Мэри с Бобом Суэйном. В одной руке она держала пустой бокал, а в другой - азалию цвета яркого пламени. Она сорвала азалию на веранде.
– Я следила за тобой, - сказала она, наводя на меня цветок, точно револьвер. - В последние десять минут ты рта не закрывал. Что он тебе рассказывал, Джерри?
– Грязную историю, - усмехнувшись, ответил Джерри.
– Он только это и делает, когда выпьет, - сказала Мэри.
– История любопытная, - сказал Джерри. - Но совершенно неправдоподобная. Пусть он тебе ее как-нибудь расскажет.
– Не люблю грязных историй, - сказала Мэри. - Пойдем, Вик. Нам пора.
– Постой, - сказал Джерри, устремив свой взор на ее великолепную грудь. - Выпьем еще.
– Нет, спасибо, - ответила она. - Дети, наверное, уже кричат, хотят ужинать. Мы отлично провели время.
– Ты разве не поцелуешь меня на прощание? - спросил Джерри, поднимаясь с дивана. Он потянулся к ее губам, но она быстро увернулась, и он успел лишь коснуться ее щеки.
– Оставь, Джерри, - сказала она. - Ты пьян.
– Совсем не пьян, - возразил Джерри. - Просто я возбужден.
– Надеюсь, я тут ни при чем, мой мальчик, - резко проговорила Мэри. - Я не люблю такие разговоры.
Она направилась к двери, выставив перед собой свою грудь, точно стенобитное орудие.
– Пока, Джерри, - сказал я. - Мы хорошо повеселились.
Мэри с недовольным выражением лица ждала меня в прихожей. Рядом стояла Саманта, прощавшаяся с последними гостями, - Саманта, с ее проворными пальцами, гладкой кожей и стройными, опасно манящими бедрами.
– Выше голову, Вик, - бросила она мне, обнажив свои белые зубы. Она показалась мне центром мироздания, началом жизни, первым утром. - Доброй ночи, Вик, - сказала она, и мне почудилось, будто ее пальцы касаются моих жизненно важных органов.
Я вышел вслед за Мэри из дома.
– Ты хорошо себя чувствуешь? - спросила она.
– Да, - ответил я. - А почему ты спрашиваешь?
– Ты столько пьешь, что любого другого уже давно бы стошнило, ответила она.
От дома Джерри нас отделяет старая невысокая изгородь, и в ней есть щель, которой мы всегда пользуемся. Мы с Мэри молча пролезли в эту щель. Затем мы вошли в дом, и она приготовила огромную яичницу с ветчиной, которую мы съели вместе с детьми.
