– Вы только дайте мне все полномочия действовать, государь, а там я уже справлюсь! Можно будет обратиться за содействием к лотарингцам. Да вообще вашему величеству не о чем беспокоиться: я все устрою, со всеми переговорю, все подготовлю.
Генрих III некоторое время колебался. Наконец он сказал:
– Да уверен ли ты, что наваррский король действительно злоумышляет против меня?
– Господи! Да разве можно сомневаться в этом!
– В таком случае поступай как хочешь. Я умываю руки!
– Что же,- ответил повеселевший Келюс,- опрятность – не последняя добродетель! Однако раз браться за дело, так уж браться! – и с этими словами он поспешно направился к выходу.
XIII
Выйдя на замковый двор, Келюс увидал фигуру какого-то человека, плотно закутавшегося в плащ. Миньон сразу узнал в нем герцога Гиза и, вежливо поклонившись ему, сказал:'
– Не соблаговолит ли ваше высочество уделить мне минуту внимания?
– С удовольствием,- ответил тот.- В чем дело?
– Я должен рассказать вещи, очень интересные для вашего высочества. Но сначала отойдем ближе к середине; мы стоим у самой стены, а ведь "и у стен порой бывают уши"!
Гиз согласился с этим. Они отошли на середину двора, и здесь Келюс продолжал:
– Я могу оказать вашему высочеству большую услугу!
– Вот как? Ну, так говорите, мсье Келюс!
– Вашему высочеству, наверное, было бы чрезвычайно приятно одним ударом восторжествовать над злейшим политическим врагом?
– Что вы хотите сказать этим?
– Разве я выразился недостаточно ясно? Ну, так скажите мне в таком случае, как вы смотрите на наваррского короля?
– Как на своего злейшего врага, которого я ненавижу от всего сердца!
– Значит, вашему высочеству было бы приятно узнать о его кончине?
– Разве он умер? – поспешно спросил Гиз, задрожав от радости.
– О, пока еще нет, но… этого очень недолго ждать, если только мы сторгуемся с вашим высочеством!..
– Ах, да бросьте вы это нелепое титулованье! Говорите лучше толком: вы хотите предложить мне какое-нибудь соглашение?
– Вот именно, и притом такое, которое я не мог бы предложить наваррскому королю. У него мошна слишком жидка!
– А, значит, вам нужны деньги, мсье Келюс?
– Вот именно, герцог! Я в долгу, как в шелку, и мне непременно надо раздобыть сто тысяч турских ливров, чтобы вырвать имения из рук жидов.
– Сто тысяч турских ливров?
– Господи! Разве жизнь наваррского короля не стоит этого?
– Скажите мне сначала, какая связь между этой суммой и наваррским королем?
– Та, что если я получу эту сумму, то завтра… завтра ваше высочество услышите, что с вашим кузеном Генрихом Бурбонским приключилась беда.
– Разве он в Блуа?
– Я думаю!
– Значит, он скрывается где-нибудь у гугенотов?
– Вполне возможно, герцог!
– Но в таком случае, дорогой мсье Келюс, если мне так важно отделаться от кузена, то…
– То вы сможете обойтись и без меня?
– Да ведь подумайте сами, дорогой мсье Келюс: сто тысяч турских ливров – хорошенький капиталец!
– Который вы хотите сэкономить? Это будет большой ошибкой с вашей стороны, потому что, если я не вмешаюсь в это дело, наваррский король успеет покинуть город!
– Ну, город так мал, что если поискать как следует…
– Что же, поищите! Даже если вы найдете, в чем я сомневаюсь, то вам будет мало радости: король Генрих III будет страшно разгневан, и вы испортите все дело!
– А разве против вас он ничего не будет иметь?
– Дорогой герцог, раз я берусь за это дело, значит, я тщательно исследовал почву под собою!
– Значит, вы так-таки хотите получить сто тысяч?
– О, в данный момент мне будет достаточно, если ваше высочество дадите мне слово…
– Даю вам его!
– И еще…
– Как? Это еще не все?
– И еще полдюжины рейтаров, из тех, что считают за честь умереть за ваше высочество!
Герцог кликнул своего пажа и приказал ему позвать Теобальда. Появился громадный, зверского вида гигант; Гиз сказал ему несколько слов, и он, поклонившись Келюсу, ушел.
Через четверть часа после этого по улицам Блуа тихо крался небольшой отряд в девять человек. Все они были в масках, и встречные при виде их говорили:
– Вот дворянское отродье, отправляющееся искать приключений!
Этот отряд, под предводительством Келюса, отправился прямо к дому старого сира де Мальвена, но постучал не в ворота старца, а в окно к его соседу. При первом же стуке окно распахнулось, и оттуда высунулась голова псаломщика.
– Где он? – спросил Келюс.
Псаломщик, вероятно, знал, о ком идет речь, потому что сейчас же ответил:
– Он ушел под вечер и не возвращался.
– Ты выследил его? Да? Значит, можешь вести нас? Псаломщик сейчас же вышел из дома и повел отряд Келюса в купеческий квартал. Здесь он остановился перед домом Гардуино, сказав:
– Вот тут!
– Но ведь это – гостиница!
– Может быть, не знаю, я редко бываю в этой части города.
– Значит, он там?
– Да, я видел, как он вошел сюда.
– Ладно! Теперь проваливай! Вот получи!
Келюс кинул псаломщику золотую монету, и тот пошел восвояси.
Тогда миньон обернулся к своим приятелям и Теобальду и сказал им:
– Надо сначала постучать и попробовать хитростью пробраться в дом. Если вам не откроют, то употребим силу. Только бы Крильон не подвернулся, а там уж мы живо обстряпаем это дело! – и Келюс, сказав это, постучал.
XIV
За час до этого наваррский король шел тон же дорогой в сопровождении как раз того человека, которого так опасался Келюс, то есть герцога Крильона.
– А я все-таки не думаю, государь,- тихо сказал Генриху герцог,- что вы, подвергаясь такой опасности, прибыли в Блуа только для того, чтобы попытаться направить короля Генриха на путь истинный. Конечно, ваши речи должны были произвести на него сильное впечатление.
– О, я уверен, что он о них и не думает больше, а если и было какое-нибудь впечатление, то герцог Гиз уже давно рассеял его.
– Но в таком случае…
– В таком случае вот что: я обещал королю Карлу IX, находившемуся уже при смерти, что постараюсь отговорить его преемника от той же политической ошибки, которую сделал, или – вернее – в которую вовлекли его самого. Я исполнил свое обещание, хотя и не верил в то, что мои речи увенчаются желанным результатом. Но раз я все равно приехал в Блуа…
– Да я вовсе не знаю, для чего же вы приехали сюда? Не для того, надеюсь, чтобы повидать герцогиню Монпансье?
– Нет, хэ-хэ-хэ! Герцогиня по-прежнему от всей души ненавидит меня! Впрочем, от ненависти до любви – один шаг, и даже меньше, так что я надеюсь… Но, конечно, у меня была цель посерьезнее, чем забавное любовное приключение! Выслушайте меня, герцог! Наверное, вы слыхали, что в течение сорока пяти лет вожди гугенотов прикапливали грош за грошом, надеясь образовать из этих сбережений фонд на случай войны.
– Да, я слыхал об этом, а также о том, что "сокровище гугенотов", которое представляется мне мифическим, достигло. громадных размеров.
– Это сокровище существует на самом деле, герцог, и находится оно здесь, в Блуа!
– Ну-ну! Я предпочел бы, чтобы оно сберегалось в более надежном месте!
– Вот за этим я и приехал сюда! – и Генрих рассказал своему спутнику все то, что читатели уже знают из предыдущих глав.
– Хорошо! – сказал тогда Крильон.- Но неужели вы думаете, что в бочках золото будет сохранено надежнее?
– Нет, но… бочки путешествуют иногда!
– Как это, государь?
– По Луаре ходят большие барки, так называемые шаланды, служащие для перевозки сена. Я приобрел одну из таких шаланд. Ее команда состоит из моих приближенных, переряженных матросами. Таким образом, мне будет очень легко сплавить золото на этой шаланде. Но вот перетащить его из дома на барку гораздо труднее, и тут я уже рассчитываю на вас.
– Приказывайте, государь!
– Ну, так слушайте внимательно. Вы пойдете вот по этой улице до самого конца, затем свернете налево и выйдете на береговой откос. Так вы увидите уединенный дом. Это большая харчевня под вывеской: "Гостиница "Добрый Сеятель".
– Я ее знаю.
– Несмотря на полицейский час, она открыта всю ночь. Вы постучите в дверь, а когда трактирщик выйдет к вам, спросите у него, прибыло ли его божансийское вино. Если он ответит, что да, вы войдете и застанете там компанию знакомых, которых и приведете ко мне.
Крильон отправился выполнять поручение. Указания Генриха Наваррского отличались большой точностью, и Крильон указанным путем скоро добрался до гостиницы. Сказав хозяину условленный пароль и получив надлежащий ответ, Крильон вошел в общий зал гостиницы, где за уставленным бутылками столом сидело с полдюжины матросов.
Впустив Крильона, трактирщик нерешительно остался сам на пороге, с крайним недоверием посматривая на посетителя. Но один из матросов крикнул:
– Ба, черт возьми, да ведь это – герцог Крильон! Запри дверь, друг мой Трепассе, этот господин из наших!
