— Ну хорошо, — хрипло ответила я, боясь, что упаду в обморок. — Все, что ты хочешь, Джонни.
— Гибс! — радостно выкрикнул Джонни. — Парень, ты слышал?
— Конечно слышал, бульдозер.
— Пап, я ведь молодец? — продолжал бредить Джонни. — Я нашел ее!
— Ты славно потрудился, — подыграл ему мистер Кавана.
— Простите, ребята, но вы нарушаете правила. Для посещения пациентов есть определенные часы, а в остальное время рядом с пациентом может находиться только мистер Кавана, — послышался голос медсестры. Ее появление напугало меня, зато избавило от необходимости отвечать на слова Джонни. — Если вы все родственники пациента, можете меняться, — добавила она. — У нас на третьем этаже есть гостиная для родственников. Троих из вас я прошу покинуть палату.
— Я останусь, — заявила миссис Кавана. — Джон, своди Шаннон и Джерарда позавтракать. Часа через два я тебе позвоню.
— Джонни, мне надо идти, — прошептала я под бешеный стук сердца. — До отъезда я постараюсь заглянуть еще раз. Хорошо?
— Нет, нет, нет, — застонал Джонни. — Ты говорила, что не покинешь меня.
Боже мой.
— Джонни, я знаю, — прошептала я. — Но я должна уйти. Пускают только семью.
— Она моя жена, — объявил Джонни, окончательно снося мне мозг.
— Джонатан Кавана! — отчеканила его мать. — Немедленно прекрати свои фокусы! Ты пугаешь Шаннон.
— Что ты такое говоришь? — удивился он. — Я ее не пугаю. Я ее люблю.
— Джонни, я вернусь, — пообещала я, давясь словами. — Я обязательно вернусь.
Я попыталась высвободить руку, но Джонни не отпускал.
Он мотал головой и смотрел на меня большими, широко распахнутыми, бешеными глазами.
— Мне надо уходить, — повторила я, чувствуя себя совершенно истерзанной. — Прости меня, пожалуйста.
— Тогда я уйду вместе с тобой, — заявил он и другой рукой начал срывать с себя провода.
— Прекрати! — потребовала я, перехватывая его руку. — Ты сделаешь себе только хуже.
— Ты мне нужна, — застонал он, хватая меня за руки. — Только ты.
Не зная, как себя вести, я посмотрела на родителей Джонни, наблюдавших за нашим поединком.
Мистер Кавана лишь покачал головой и повел ухмылявшегося Гибси из палаты.
— Я уйду, — пообещала я миссис Кавана. — Мне лишь нужно…
Я не договорила. Джонни обнял меня за талию и буквально прицепился ко мне.
— Ты как ящерица, — в отчаянии пробормотала я, чувствуя на себе взгляд его матери.
— Выключи свет и останься со мной, Шаннон «как река».
— Мне очень неудобно, что так получается, — сказала я, безуспешно пытаясь высвободиться из хватки Джонни. — Еще минутку…
— Оставайся с ним.
— Что? — вскинула голову я.
— Не стоит его волновать, — тихо произнесла миссис Кавана, глядя на сына, который тыкался носом мне в живот. — Шаннон, если тебе хорошо с ним, оставайся.
Я не хотела его покидать.
Ни в раздевалке Ройс-колледжа.
Ни сейчас.
Никогда.
— Я позабочусь о нем, — прошептала я.
— Договорились, — тяжело вздохнула миссис Кавана. — Скоро вернусь.
С этими словами она развернулась и вышла из палаты.
— У тебя со мной проблемы, — сказала я Джонни, когда мы остались наедине. — Когда у тебя в голове прояснится, мы поговорим о том, что ты сейчас натворил.
— Мне все равно, — ответил Джонни. — Я получил что хотел.
— И чего ты хотел? — спросила я. — Поставить свою мать в неловкое положение?
— Тебя. Получил тебя, — заплетающимся языком признался Джонни.
Боже мой.
Бедное мое сердце.
— Джонни, ты сейчас говоришь странные вещи.
Тебе нужно это прекратить.
Потому что это больно.
— Посмотри на это лицо, — прошептал он, странно глядя на меня. — Я оставляю тебя себе.
— Хорошо. — Уступая его временному безумию, я сумела уговорить Джонни лечь на подушку. — Можешь меня оставить.
Я наклонилась к нему, положила руку ему на голову, а другой погладила щеку.
Джонни по-прежнему обнимал меня за талию, но уже не так крепко.
— Закрой глаза, — попросила я. — Когда ты проснешься, я буду здесь.
— Скажи, что любишь меня, — попросил он.
— Джонни.
— Скажи.
— Джонни, я люблю тебя, — прошептала я, сделав несколько успокоительных вдохов.
— Охрененно, спасибо, — простонал он, облегченно выдохнув.
— Ты этого не вспомнишь, — дрожащим голосом добавила я. — Но я буду помнить.
Только поэтому я говорила ему правду.
— Обожаю твои сиськи, — признался Джонни.
— Ты их не видел.
— Видел, — сказал он, кивнув с полной серьезностью.
Я покачала головой.
— Ты, наверное, думаешь о ком-то другом.
— Я всегда думаю только о тебе, — ответил Джонни. — Только о тебе.
Мое сердце.
Мое бедное, бедное сердце.
У меня не было шансов противостоять этому парню.
— И о твоей киске. — Он закрыл глаза и застонал. — Ее я тоже видел.
Да.
Да, видел.
Слава богу, он не сказал это при родителях…
— Это мое.
— Что твое?
— Ты. — Он вздохнул и крепче обнял меня за талию. — И твоя великолепная маленькая киска.
— Джонни, тебе нельзя говорить такие вещи.
— Потрогай мой член.
— Нет, Джонни, я не дотронусь до твоего члена.
— Ты уверена?
— Уверена, — нервно усмехнулась я.
— Но потом? — спросил он, с отчаянием глядя на меня. — Когда-нибудь?
— Когда-нибудь, — прошептала я ему на ухо. — Обещаю.
Он улыбнулся мне с таким очаровательным, пьяным выражением лица.
— Поцелуй меня, — попросил Джонни.
Качая головой, я наклонилась и поцеловала его в губы.
— Не покидай меня, — морщась от боли, простонал он. — Я уже ни на что не гожусь… но все равно не уходи.
— Почему ты ни на что не годишься?
— Я… сломлен.
— Ты не сломлен, — возразила я.
Джонни застонал, как от физической боли.
— Больше никакого регби, — с трудом произнес он.
— Это не имеет значения.
— Имеет, — возразил он.
— Посмотри на меня. — Я обхватила его лицо, приблизив к своему. — Джонни Кавана, открой глаза и посмотри на меня.
С изрядными усилиями он выполнил мою просьбу.
Я дала ему несколько секунд, чтобы сфокусироваться на мне.
— Ты достоин гораздо большего, чем регби. — Я поцеловала его в губы, потому что, признаться, меня отчаянно тянуло к запретным поцелуям с этим парнем. — Если за всю оставшуюся жизнь ты не притронешься к регбийному мячу, мне это не важно.
— Я думаю, ты нужна мне навсегда, — глотая слова, произнес он.
— Думаю, ты мне тоже нужен навсегда, — призналась я.
— Ты такая красивая, — признался он. — Как в самый первый день. Бум.
— Бум? — со смехом переспросила я.
— Бум, — серьезно ответил Джонни.
— Давай я пересяду на стул, — предложила я, пытаясь выбраться из его вспотевших рук и не задеть провода. — А ты поспишь.
Джонни покачал головой и притянул меня к себе.
— Ложись рядом.
— Джонни, ты же после операции, — вздохнула я. — Тебе нужно отдохнуть.
— Если это любовь, тогда это ты, — ответил он, пытаясь уложить меня рядом с собой.
— Да? — спросила я, укладываясь набок и стараясь не потревожить его ноги.
— Ты, — сонно пробормотал он, опуская тяжелую руку мне на плечи.
— Я что? — прошептала я, кладя руку ему на живот и устраиваясь у него под боком.
— Ты любовь. — Он удовлетворенно вздохнул. — Оставайся со мной.
Всегда.
— Я останусь с тобой, — прошептала я, не зная, как управлять нахлынувшими чувствами.
— Из-за кого ты грустишь? — сонным голосом спросил он. — Малышка, расскажи мне.
— Не из-за кого.
— Ты врешь, и это разбивает мне сердце, — признался он, обнимая меня еще крепче. — Все эти отметины. Так больно знать, что кто-то делает больно Шаннон.
— Джонни…
— Малышка, кто обижает тебя? — не унимался он. Задав вопрос, Джонни громко зевнул, потом вздохнул. — Скажи, и я это исправлю.
— Это секрет, — ответила я, ощущая дрожь во всем теле.
