чтобы мы лишний раз ощутили себя бессильными.
— Рома, я тебе сейчас все объясню, — отчетливо сказал Федор. — Ты — плясун-неудачник, в сущности, чмо. Ты можешь считать, что это не так, но это правда.
В твоем возрасте должно быть стыдно сучить ножками по сцене, Ромик.
— Мусор поганый… — с трудом ответил Роман.
— Ай-ай-ай!
Федор выстрелил в Романа из пальца и переключился на меня.
— А что же молчит наш литератор?! — вопросил Федор. — А, забыл — он у нас всегда молчит! Витенька у нас чемпион по засовыванию языка в задницу! Знаешь, Витя, я в детстве читал книжку «Без семьи», отличная книжка! А ты всю жизнь пишешь книгу «Без яиц»! «Пчелиный хлеб — два, или Без яиц»!
Молодец, подумал я. Всегда умней, чем кажется, в который раз это забываю.
И подлей всегда. Недооцениваю я Федю, а он меня уже удивлял. Какой день! Сегодня все неравнодушны к яйцам ближнего.
— Вы нашли друг друга, Витя! Ты, Витя, писатель без яиц, а ты, Ромик, одноименный танцор-полупокер! Единственный полуидиот из вас — Хазин, вовремя соскочил, так ты вместо него быстренько нового лоха прикормил!
Опять.
Роман неловко кинулся на Федора, но сильно промазал, Федор уклонился и перевел Романа в стену. Роман воткнулся в фундамент и осел, оставив на побелке красную кляксу. Второй раз в стену, день запнулся, игла дебильного патефона перескочила на сыгравшую канавку.
Быстро подняться у Романа не получилось, Федор профессионально завел его запястье за спину и защелкнул откуда-то появившиеся наручники. Вторую руку добыть тоже получилось легко, щелк — и Роман щекой в подорожниках.
Профессионал.
— Нападение на сотрудника милиции, — с удовольствием произнес Федор. — Допрыгались, алконавты…
Федор принялся обыскивать Романа и вытряхнул из его карманов с десяток камней.
— Это для коллекции, — пояснил я.
— Понятно…
Федор поднял Романа на ноги и принялся толкать в сторону милицейской машины.
— Ты зачем его? — спросил я.
— Для коллекции, — ответил Федор. — Пусть слегка помаринуется, танцор.
Роман всхлипнул.
— Да оставь ты его…
Я попытался схватить Романа за руки и воспрепятствовать…
— Витенька, не буроби, — предупредил Федор. — И не дергайся, я не в настроении.
— Федя, ты не понимаешь… — попробовал я. — Я бы тебе не советовал делать то, что ты сейчас делаешь…
Зачем Роман вообще поднялся? Лежал бы себе в комнате…
— Витенька, не пыли, — ответил Федор, не отвлекаясь. — Мне не надо втирать, я все про тебя знаю.
Пожалуй, попробовать стоит.
— Твой выбор, Федя, — сказал я. — Вечером позвонят.
Федор остановился.
— Позвонят?! — переспросил с угрозой.
Что за день сегодня позорный, чувствую себя мудаком с самого утра, куда ни пойди в Чагинске, всегда или дурак, или сволочь.
— Ладно, пусть позвонят, — сказал Федор.
Рома всхлипнул и сел.
— Витя, Витя… — ухмылялся Федор. — Тебя тут терпели какое-то время, тебе давали понять… но ты не понимаешь…
Роман изогнулся и попытался перевести руки перед собой, не получилось.
— Молодец! — Федор похлопал в ладоши. — Беру свои слова назад, Рома, ты не неудачник. И про яйца… Яйца завязались! Теперь учись пользоваться!
Федор коротко пнул Романа в живот, снова поднял и вышвырнул за калитку.
Я вышел за ними. Роман уже лежал на капоте милицейской машины.
— Нападение на сотрудника, — напомнил Федор. — Доплясался.
Федор закинул Романа на заднее сиденье, сам сел за руль.
— Отпусти его, — попросил я.
Федор завел двигатель, но не спешил, думал. Я ждал.
— Кристина там? — спросил он.
— Да.
— Завтра чтоб тебя здесь не было.
Федор уехал. Я вернулся в дом.
Кристина по-прежнему сидела на диване.
Приближался вечер, однако солнце почему-то старалось вовсю, комната была заполнена желтым светом.
— Снаткиной что-то нет, — сказал я. — А велосипед на месте. Куда она без велосипеда делась?
— Таисия Павловна уехала, — сказала Кристина.
— Куда?
Я сел на диван.
— В Михали. У нее там подруга живет, тетя Лида.
У Снаткиной в Михалях боевая подруга, будут драть лыко.
— У нее там картошка, а ее колорадские жрут. Мы с Костей прошлым летом тоже ездили обирать…
— Зачем? — не понял я.
— Я же говорю, там деревня брошенная, а огороды остались еще, земля хорошая. Тетя Лида картошку сажает, а мы помогаем. А она нам за это три мешка дает. В этом году не поехали, а Таисия Павловна поехала. А меня просила за домом посмотреть.
— Нам не доверяет? — спросил я.
— Нет, не любит, чтобы дом пустым оставался. Она всегда так… Что там… на улице? Нина Сергеевна?
Кристина потрогала щеку.
— Нет. Федька приезжал, — ответил я. — Забрал Романа.
— Отпустит, — сказала Кристина. — Сто баксов ему в зубы сунешь — и все дела… Мне представлялось, что ста баксами Федор не ограничится, но думать про это не хотелось.
— Не знаю… Он изменился… До нас уже докапывался сегодня. Рома считает, что он за нами следит.
— Да он за всеми следит… — вздохнула Кристина. — Помнишь, он и раньше следил. Любитель такой… А от вас ему чего надо?
— Мы с Ромой сегодня к Куприяновым ходили.
— И что?
Кристина оживилась.
— Они нашли записку от Максима. Он написал родителям записку, сказал, что уезжают на Байкал. Вместе с Костей. Посмотреть Байкал…
— Правда?!
Кристина вскочила.
— Правда нашли?!
Она подошла к окну и принялась заправлять занавески за бечевку.
— Да, — сказал я.
Что за занавески у Снаткиной, с березами, дикие занавески, им сто лет, я помню такие…
— Так что все будет хорошо.
Кристина не могла отпустить занавески.
— Ребят найдут скоро, — сказал я. — Ты… тебе надо успокоиться…
Кристина завязала занавески узлами.
— Спасибо тебе! — Кристина вернулась на диван. — Спасибо! Я так устала… А это правда? Про записку? Ты не придумываешь?!
— Нет. Можешь спросить у Федора, он ее уже приобщил…
— А что там? В этой записке?
— Ее Максим написал. Что они решили посмотреть Байкал… Максим и Костя.
И уехали.
— Я ведь знала… Я знала, что так…
Я тоже погладил ее по голове.
— Все хорошо будет, — сказал я. — Их скоро вернут.
— Послушай, Витя…
Кристина замолчала, прикусив нижнюю губу.
— Нет, лучше не говорить, лучше я так… Они могли бы позвонить, как ты думаешь?
— Они же не дураки, — ответил я. — Позвонить можно или с вокзала, или с переговорного пункта. Их бы сразу увидели и сообщили.
— Правильно… — улыбнулась Кристина. — Ты все правильно говоришь. Хорошо, Витя, что ты приехал, я рада… Знаешь, почему печенье вкусное? Там ничего сложного, надо на брусничном соке тесто замешивать. Или на яблочном можно. Вот и все…
— Не знал, что ты печешь, — сказал я. — Раньше вроде не пекла…
— Я потом научилась. По журналу. Ты расскажи Глаше рецепт, хорошо? А то Нина Сергеевна на меня злится
