Я не переставал повторять Роберту и Кейту, что это ошибка. Они все дальше уходили от оригинальной концепции. Отправляясь в «Планету Голливуд» в Беверли-Хиллс, посетитель имел все шансы действительно увидеть Арнольда Шварценеггера. Отправляясь в ресторан в Париже, он мог рассчитывать на встречу с любимой звездой французского кино Жераром Депардье. Отправляясь в кафе «Все звезды» в Токио, он мог увидеть знаменитого бейсболиста Исиро Судзуки. А в Орландо можно было встретиться с великим Шакилом – в тот период, когда он там играл. Но если пойти в «Планету Голливуд» в Индианаполисе, можно ли там встретить ужинающего Брюса Уиллиса? Наше предприятие постепенно начинало смахивать на надувательство. Мы уже не могли поддерживать свою марку. К октябрю мое беспокойство возросло настолько, что я пригласил Роберта и Кейта к себе на серьезный разговор. Мы уселись за большим столом для совещаний – лишь мы втроем и Пауль Вахтер, – и я высказал все, что думал по поводу выправления курса. Я сказал, что к настоящему времени у нас уже есть рестораны во всех крупнейших городах мира, и этот потенциал до сих пор еще не раскрыт полностью. Например, мы можем работать в более тесном контакте с киностудиями и устраивать премьеры. «Голливуд выпускает по пятьдесят фильмов в год, – сказал я. – И у каждого фильма бывает премьера, в Соединенных Штатах и мировая. Так где отпраздновать это событие?»
Я хотел вовлечь в предприятие ведущих лиц киностудий, возить их на премьеры, предлагать им всяческие льготы и подарки и вообще обходиться с ними как с королями, чтобы они на совещании по рекламному продвижению нового фильма говорили: «Премьера состоится в «Планетах Голливуд» в Москве, Мадриде, Лондоне, Париже и Хельсинки – всего в десяти городах. В каждом городе сначала будет устроен показ в кинозале ресторана, а затем в крупнейшем кинотеатре, после чего в «Планете Голливуд» состоится праздничный прием. И вот хорошая новость, ребята: «Планета Голливуд» берет все расходы по перелету знаменитостей и устройству торжественных приемов на себя. Нам останется позаботиться только о бронировании гостиниц и остальных моментах, связанных с премьерой. Разделив затраты, мы здорово сэкономим, но при этом все равно обеспечим необходимую огласку».
Для устройства подобных сделок нам нужен был человек, который бы договаривался с киностудиями. В первую очередь я подумал о Джеке Валенти, который уже много лет возглавлял Американскую ассоциацию кино и являлся главным защитником интересов Голливуда в Вашингтоне. Мы с Джеком были хорошими друзьями, он был одним из ближайших моих советников в бытность мою председателем президентского совета по физической культуре и спорту. Я рассчитывал, что мы обратимся к нему и скажем: «Джек, вам семьдесят пять лет. Вы столько лет трудились на кино, но сколько вам платят? Миллион долларов в год? Вот вам два миллиона в год. Расслабьтесь. И вот вам пенсия и привилегии для ваших внуков». И вот уже Джек Валенти общается со студиями и заключает соглашения.
Вторая важная тема, которую я поднял на встрече: конечно, гамбургеры и пицца – это хорошо, но все же я хотел, чтобы наши рестораны предлагали более интересные блюда. И я видел огромный потенциал в торговле сувенирами. Я считал, что вместо того, чтобы сокращать расходы на разработку новой продукции, мы, наоборот, должны тратить на эти цели больше. Я был очарован тем, как модельер Том Форд пришел в «Гуччи» и превратил ее из отсталой, старомодной компании в производителя сверхмодной одежды и сверхмодной обуви. До прихода Форда у меня и в мыслях не было покупать продукцию «Гуччи» – и вот я стал завсегдатаем в фирменном магазине компании.
– Вот такой человек должен заняться разработкой образа «Планеты Голливуд», – сказал я Роберту и Кейту. – Нам нужны показы моды «Планета Голливуд», с которыми можно будет ездить в Японию, Европу и на Ближний Восток, чтобы люди хотели покупать самые последние наши новинки. Вместо того, чтобы бесконечно продавать одну и ту же куртку, нужно постоянно ее менять – менять форму пряжек, менять навешанные на нее цепочки. Если товар будет качественным, модным и новейшим из новейшего, он будет продаваться тоннами.
В течение всего моего выступления Роберт и Кейт дружно поддакивали: «Да, да, замечательная мысль». В конце они пообещали обдумать мои предложения и связаться со мной. Однако записи делал только один Пауль. «По-моему, они не прониклись твоими идеями», – сказал он после того, как Роберт и Кейт ушли. Я надеялся, что эта встреча ознаменует собой перемену курса, поскольку реклама и продвижение товара были именно тем, в чем я разбирался лучше всего. Однако у меня возникло ощущение, что Роберт и Кейт были напуганы происходящим. Их донимало давление со стороны рынка. Хотя формально Роберт занимался практической стороной дела, а Кейт разрабатывал общую стратегию, в действительности они говорили только о новых инвестициях. И «Планета Голливуд» достигла такого уровня, когда два человека уже физически не могли заниматься всем. Компании требовалась структура управления, требовались специалисты, способные мыслить глобальными категориями. Я привык хранить верность и еще в течение нескольких лет оставался в этом деле. Однако популярность «Планеты Голливуд» быстро снижалась, рыночная стоимость компании неуклонно падала, и в конце концов она объявила себя банкротом. В финансовом плане я не пострадал, благодаря тем предохранительным мерам, которые мы обговорили в соглашении, хотя и близко не получил тех ста двадцати миллионов долларов, которые когда-то на бумаге стоил мой пакет акций. Но мне повезло больше, чем остальным акционерам, потерявшим все свои деньги, и многим актерам и спортсменам, участвовавшим в проекте.
И все-таки, несмотря ни на что, я бы еще раз взялся за все это, но только организовав управление по-другому. Вупи, Брюс, Слай и другие звездные участники проекта скажут в один голос, что «Планета Голливуд» – это было здорово. Грандиозные премьеры, открытия, презентации – мы путешествовали по всему миру, встречались с интересными людьми и прекрасно проводили время.
Глава 22
Семьянин
Мария, вынашивая в 1997 году Кристофера, ужасно страдала от токсикоза. Под конец ей стало так плохо, что она была вынуждена обратиться в больницу, поскольку ее организм уже не принимал никакой пищи. Несмотря на то что в больнице за ней был уход, я не на шутку встревожился, а дети страдали без матери. Кэтрин было всего семь лет, Кристине – пять, а Патрику – только три. Чтобы помочь детям пережить это тяжелое время, я отложил все дела и проводил все время дома, стараясь быть одновременно и отцом, и матерью.
