Ее аватар больше походил на нее саму, за единственным исключением — он был полупрозрачным. Белый медицинский халат, одетый поверх синего платья, с трудом скрывал пышные формы своей обладательницы. Длинные фиолетовые волосы, которые словно трепал несуществующий ветер, украшала пара механический кроличьих ушек, а фиолетовые глаза с интересом рассматривали окружающее пространство.
Внезапно, один из огоньков привлек ее внимание. Протянув руку, она аккуратно взяла желтый огонек в руку. В ее голове тут же пронеслась информация. Сервер обработки сигналов со спутников связи одного из бразильских сотовых операторов. А вон тот, подумала Табане. Посмотрев на темно-синий огонек, едва заметный в черной пустоте, сервер турецкой системы ПРО.
Люди так полагаются на интернет, что доверяют ему не только свои самые сокровенные тайны и самые извращенные фантазии, но и свою собственную безопасность. И в руках Табане сейчас были все ниточки управления жизнью людей, благодаря интернету. Семь лет назад она воспользовалась подобным способом, чтобы продемонстрировать всему миру свое творение. И в результате она практически могла диктовать свою волю целым странам, достаточно было намекнуть, что они получат, или не получат, новые ядра для НД. И это не говоря о ее возможности скрытно влиять на судьбу целых наций.
Словно уловив ее мысли, в пустоте появилась консоль с одной большой красной кнопкой. Табане задумчиво провела пальцем по кнопке, обведя им надпись «Полное отключение». В любой момент она могла лишить человечество интернета, оборвать связь между банками, системами управления производств, военных систем и навигации. На планете воцарился бы хаос, стоило лишь нажать кнопку. Но тогда Хоки-чан и Чи-чан окажутся в опасности. Нет, этого нельзя допустить. Вздохнув, Табане убрала руку с кнопки, и консоль тут же растворилась в пустоте.
Еще раз взглянув на россыпь огоньков, она обратила внимание на огонек красного цвета. Посмотрев на него несколько мгновений, она улыбнулась. Проект «Чистое Небо»? Система защиты от НД? Что ж, призналась Табане, идея с рельсотронами весьма не плоха, но вот без источника энергии, как вихревой тахионный генератор, которым оснащены ядра НД, эта идея обречена на провал. И никто и никогда не получит чертежи этого генератора, а НД так и останется сильнейшим оружием в мире. А уж если те пауки с Юпитера рискнут сунуться в ее строящуюся утопию, то они сильно пожалеют. В ее мире не было места агрессии, и они это почувствуют в самой жесткой форме, а их технология сделает ее деток еще сильнее.
Мысли о детях заставили ее вспомнить двух индивидуумов, которые отказывались с ней разговаривать. И если первый был ее творением, которому она позволила иметь больше воли, чем надо, то вторая была ее родной сестрой. И пусть она не хотела иметь дел с Табане, ее старшая сестра всегда наблюдала за ней и оберегала ее, пусть и весьма своеобразными методами. И словно услышав мысли хозяйки, телефон Табане разразился трелью, которую она так ждала услышать.
— Звонок от нее! — радостно воскликнула Табане, вернувшись в реальный мир и схватив свой телефон, — Алло-алло, слушаю! С вами всеми любимая звезда и просто гений Шинононо Табане! — радостно проговорила девушка, но, услышав странный шорох, она испуганно проговорила в трубку, — Эй! Подожди! Не сбрасывай, Хоки, дорогуша!
— Сестра… — послышался вздох на той стороне.
— Да-да-да, моя дорогая младшая сестренка! — радостно подпрыгивая на своем кресле, проговорила Табане, — Можешь ничего не говорить, я знаю, зачем ты позвонила! Ты ведь хочешь его? Ведь хочешь, да? Свой личный доспех?
Тишина в трубке, нарушаемая лишь взволнованным дыханием Хоки, сказала Табане, что она права.
— Конечно же, я подготовила для тебя один. Лучший из лучших, несерийная модель! — сказала Табане, с нежностью посмотрев через плечо на стоявший позади алый доспех, — И гораздо лучше того белого позера и зеленой развалюхи. А называется он, — произнесла Табане, сделав театральную паузу, — Алая Камелия!
Академия НД.
«Запрос данных», — разбудил ИИ среди ночи своего пилота.
«А? Чего?» — проснувшись, спросил Гарри.
«Завершен анализ ядра беспилотного НД. Вывод — как единая система ядро восстановлению не подлежит».
«Это стало понятно после того, как оно рвануло в гоблинском сейфе. Почерпнул что-нибудь новое?»
«Основные элементы исследуемого ядра идентичны элементам моего ядра. У образца отсутствуют модули интерфейса взаимодействия с пилотом, вместо них обнаружены остатки большого числа квантовых процессоров неизвестной архитектуры. Анализ процессоров образца показал, что они имеют производительность на 15 % выше стандартных, но в четыре раза ниже процессоров системы Геката. Система энергоснабжения ядра пострадала сильнее всего, удалось проанализировать лишь остатки накопителей. Система Скульд сделала вывод, что накопители образца идентичны уже существующим. Также системой Скульд был проведен анализ банков памяти образца. Никаких сохраненных данных обнаружено не было, архитектура банков памяти идентична установленным в ядре НД Чародей».
«Это все, что удалось узнать?»
«Да».
«То есть, кроме как восстановить процессоры ядра и внутреннюю память ты больше ничего не сможешь?»
«Да, но это бессмысленно. Рекомендуется уничтожить образец с целью устранения улик».
«Подожди. Какова степень стабильности общей структуры образца?»
«Стабильность образца поддерживается искусственно системой Урд. При выводе образца из квантового кармана с вероятностью 98 % произойдет дестабилизация и последующее разрушение образца. Оценочная величина энергии, которая выделится в окружающую среду при дестабилизации образца — 16 петаджоулей (16*10^15 Дж), что в переводе на тротиловый эквивалент равняется четырем мегатоннам».
«Опять четыре мегатонны? Снова гоблинский сейф? Или же активировать Гекату в режиме выработки антивещества?»
«При использовании последнего варианта выделение энергии будет выше на три порядка, плюс облучение местности потоком нейтрино. Рекомендуется использование пучковой частотной пушки платформы Нагльфар со снятыми ограничителями при поддержке системы Геката в режиме удержания частиц».
«Здорово, позже займусь».
«При длительном нахождении в квантовом кармане образец может потерять стабильность с вероятностью 83 %».
«Опять Антарктида?» — мысленно взвыл Гарри.
«Опять», — подтвердил ИИ.
— Садист, — сквозь зубы процедил Гарри, начав медитировать. Аппарация в Антарктиду и обратно была довольно затратной, не говоря уже о необходимости в мощных согревающих чарах.
Через полчаса он аппарировал на то же место, где когда-то испытывал свои частотные пушки, предварительно наложив на НД согревающие чары и активировав мантию.
«Чародей, полное сканирование местности на предмет живых сигнатур и приборов наблюдения. Радиус — 100 километров», — распорядился Гарри, паря над тысячелетними льдами южного континента. На южном полюсе сейчас была полярная ночь, и это открывало ему прекрасный вид на ночное небо. На южном небе было не так много ярких звезд, как в северном полушарии, но от этого звездное небо здесь не теряло своей красоты.
«Сканирование завершено. Обнаружено четыре сейсмические станции, два метеостанции и одна станция экологического мониторинга. Сигнатур животного происхождения не обнаружено», — оповестил пилота ИИ спустя десять секунд.
«Сколько времени пройдет после изъятия образца из квантового кармана до его детонации?»
«89 секунд».
— Как раз, чтобы отлететь подальше и пульнуть, — проговорил Гарри.
«Чародей, начать подготовку системы Геката для развертки по протоколу Изоляция. Снять все ограничения со всех систем. Просканировать околоземное пространство на предмет наличия спутников слежения», — отдал он следующие распоряжения и почувствовал, как из него словно высосали часть магии, которая очень быстро стала восстанавливаться.
«Выполнено. Искусственных спутников на орбите над местностью не обнаружено. До развертки системы Геката согласно протоколу Изоляция с наиболее оптимальной конфигурацией для уничтожения образца осталось десять минут».
«Отлично. Деактивируй мантию», — подумал Гарри, безумно улыбаясь.
Оглянувшись, он резко рванул вверх, наслаждаясь ничем не ограниченной мощью обоих двигателей своего НД. Его Чародей был самым быстрым и маневренным доспехом даже с действующими ограничителями, но теперь… это было словно пересесть с трехколесного велосипеда на гоночный мотоцикл. И слабо светящиеся линии на поверхности его доспеха только усиливали впечатление.
