— Значит, не только некромант, так еще и демонолог… — процедил Уильям.
Демонологи, в плохом смысле этого слова, были редкостью. В основном, это сошедшие с ума маги, которые использовали свою мощь, пытаясь пробиться и открыть портал, ведущий с Солнца. Но у них получалось лишь вызвать пару адских гончих, которые часто убивали незадачливых призывателей. Именно поэтому орден считал их слабой угрозой. Вызванные гончие умирали вскоре после призыва, не в силах выжить без подпитки энергии. Или возвращались обратно в ад, никто не мог доподлинно сказать.
И демон в пещерах Гилена стал для Михаила настоящей загадкой, и можно было бы при других обстоятельствах посвятить этому случаю целую научную работу. Которая перевернет представления многих о мироустройстве. В том числе и относительно ангелов, без них вся теория летит прахом. Однако сам факт, что ангелы вызывают демонов, так еще и ради неизвестных целей, пошатнет религиозные каноны. И, отчасти, власть ордена крестоносцев, что держалась на религиозных догмах, которые в той или иной мере разделяла солидная часть человечества.
— Нет-нет, — покачал головой Франкенштейн. — Ни в коем случае. демоны — это не моя прерогатива. И сам прибор не переносит порчу, не открывает порталы. Это большой источник энергии, который мы смогли использовать в наших нуждах.
Идущая вдалека Катерина подумала о машине Борджиа. Он так и не сказал толком, где нашел ее. Не видя других вариантов, женщина предположила, что эти две адские машины могут быть созданы одним и тем же существом. Равно как и то, что использовал «Брандон» для открытия двери. Жаль, что не удалось тогда прихватить для сравнения… может, удалось бы использовать во благо. Хоть и подобные вещи не приносят счастья, попытаться стоило.
— Кому от этого легче? — не унимался бывший крестоносец. — Эта вещь должна была быть изолирована орденом и…
— Орден бы первым ей воспользовался, чтобы увеличить свое влияние. Особенно последний главнокомандующий… — возразил Виктор.
— Вы что-то знаете о нем? — вклинился в разговор Хэммет.
— Немного. Разумеется, он пытался помешать нашей работе.
— А вам, случаем неизвестно, кто заправляет вашими коллегами по темному искусству? Связан ли с ними, к примеру, принц Артур?
Казалось, старое расследование в теперешний момент мало что значит, но тягу профессора к правде и знаниям сложно было остановить.
— Если и связан, то наверняка один из руководителей, — повел плечом пришитой руки Франкенштейн. — Потому что такой человек не любит быть на последних ролях. Нашу немногочисленную группу никто не финансирует. У этих консверваторов же, в свою очередь, мощная финансовая база. При том, что солидная часть членов их организации «мертво», облагать кого-то данью или сами вести дела они не могут…
— Что, значит, «мертво»? — уточнил собеседник.
— Помните, я проткнул одного из некромантов мечом в Симбирске? — напомнил Уильям. — Об этом и речь.
— Это очень сложная некромантия, — поведал доктор. — Они умертвляют свои тела, но не давая им гнить, стареть. Для этого нужно умереть окончательно, а потом вернуться переродившимся. Оболочка портится только от новых повреждений. Но те не заживают, поэтому многие их ветераны напоминают штопанные куски мяса…
— Прямо как ваши… творения… — не сдержался в колкости солдат.
— О, что вы, я не пользуюсь обычными нитками, — обратил его слова в шутку Виктор.
— Что насчет подставных лиц? — прервал очередную перепалку Хэммет. — Они могут искать финансирование у тех, кто сочувствует… каким бы то ни было идеям.
— О, их идея очень проста. Они не просто хотят жить вечно, они хотят сохранить при себе свою душу. Только не догадываются, что после их первой «смерти», от их «душ» остаются лишь осколки. Это то, что сказал нам один из их пленных членом, еще не обращенный в мертвеца.
Было видно, что Виктор не верит во всю эту идею. Но при этом не считает Апокалипсис выдумкой. Наверняка, как и многие учение, отбрасывает мифы и суеверия, ища лишь здравое зерно при любой возможности.
— Но подставным лицам доверять нельзя. В таком деле финансовый поток должен идти непрестанно. Это новые рекруты, ресурсы, возможность проводить различного рода диверсии в разных странах…
— Это не так дорого, — явил свое «экспертное» мнение Уильям.
— Вам, человеку военному, и не пристало знать, сколько на самом деле стоит война, — махнул рукой Франкенштейн. — Уверен, что у вас глаза на лоб полезут, стоит вскрыть бухгалтерию ордена за несколько дней. Даже в мирное время такая армия стоит дороги. Некроманты не армия, но каждый их солдат хорошо подготовлен.
Это было заметно в Шербуре. Вдвоем с солдатом профессору с трудом удалось одолеть слугу темной организации. Это был рекрут, еще живой человек, лишь только начавший постигать азы еретического искусства.
— Да что тебе вообще известно об ордене?! — взорвался бывший крестоносец и отошел назад, не желая больше говорить.
— Я служил там несколько лет клириком, — тихо, будто невзначай, сказал доктор, и вернулся к разговору с профессором, игнорируя удивление Уильяма. — О чем я говорил?.. Да. Мы с учителем долго собирали средства, прежде чем приступить к серьезной работе. Она требует затворничества, сами понимаете… но, по сравнению с их организаций, мы достаточно немногочисленны. Именно этим я хочу доказать, что без серьезной помощи такая организация долго не протянет. А мало кто в здравом уме будет финансировать людей с таким родом занятий и мировоззрением. Если только сам не является истинные приверженцем этой глупой идеологии…
Значит, все еще либо сэр Джеймс Ноттингемский, либо принц Артур. Больше никого не остается. Ну, из тех, кто завязан с Шербуром, разумеется. Неизвестно, может существует главный кукловод… тот же «Брандон», играющий на все стороны, но при этом за себя? Или еще кто-то, скрывающийся в самой тени.
Вся эта организация преследует что-то. Знает о мощном источнике, хочет получить его в свои руки. И наверняка установить контроль над миром. Не иначе.
— Ваша идеология чем-то лучше? — на автомате, продолжая размышлять, спросил Михаил.
— Лучше. Она не исключает из себя человека, как такового. Вся некромантия — это лишь переходный процесс. Вынужденная мера. Неприятный виток эволюции, если вам так угодно, — добравшись до любимой темы, Франкенштейн заговорил еще охотнее. — Для учителя это тоже важно, но он считает, что тело человека хрупко, и нужно искать альтернативу… Я же считаю, что человечество не раскрыло свой потенциал…
— Только что-то никто не спросил людей, хотят ли они этого, — сделала ремарку Катерина, следуя позади, но внимательно слушая дискуссию, впитывая каждое слово.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
