Не стоило строить иллюзий. Мужчина винил профессора в том, что сделал с ним Брандон. Но не они ушли в одиночку и попали прямо в западню. Хотя, стоило признать, что попади они все вместе, ничего бы не изменилось. Силе ангела никто не сможет воспротивиться. И оружия, которым решил попытаться одолеть его Робертс, при них не имелось.
И все-таки метания наемника туда-сюда раздражали. Это вечное желание сбежать куда-то от проблем никого не доводило добра, в том числе и саму женщину. Даже если уйдут, будут бесцельно плутать по выжженому миру, пока не упадут от голода. Да еще безоружные. Попадутся недоброжелателям Хэммета из далекого прошлого, и будет тоже самое.
Хороший конец — это не про них. Каждый, кто попал в эту историю, опускается все глубже и глубже на дно.
— Значит, вы знакомы с самими римлянами? — усмехнулся Франкенштейн. — Чем же вы им так досадили?
— Это долгая история, — Михаил постепенно пришел в себя. — В плен нас не возьмут. Либо сразу попытаются убить. Либо отнесутся равнодушно. Пора делать ставки в этом казино… — пробормотал он последнюю фразу.
— В таком случае, вам лучше идти назад, — вмешался в разговор эльф. — Все земли вокруг принадлежат Новой Империи, и больше никому.
— В том числе и небольшой каньон между двух огромных гор? — указал доктор на возвышающиеся вдалеке темные горные шпили.
Священник кивнул, заставив Виктора задумчиво выдохнуть:
— Какая неприятность. Придется вернуться назад и идти еще дальше на восток.
— «Империя» как раз должна была быть на востоке, — растирая кровь по костяшкам, рассказал Хэммет.
Уильям пригляделся в сторону мутного солнца на красном небе и пытался понять, как они ориентируются. За все время, что они были здесь, «светило» не сдвинулось ни на миллиметр.
— Они долго боролись за эту землю с другими, что заставило их уйти? — продолжив, спросил профессор.
— Мне это неведомо, — признался священник. — Знаю лишь то, что «легионы» прошли рядом, забрали половину урожая. Потом вернулись их представили и обложили данью.
— Какова их численность? Я вижу, что вас не так просто запугать, поэтому… — начал было рассуждать Франкенштейн, но эльф прервал его раньше.
— Их не меньше сотни.
Путешественники всерьез задумались над серьезностью положения. Но большая часть взглядов все же была обращена на Хэммета, как наиболее понимающего ситуацию. Все-таки это он провел в этом мире столько дней, перемежая это присутствием в разных эпохах.
Но сейчас, кажется, впервые Михаил был по-настоящему растерян. Те разы, когда он просто притворялся, не считаются.
— Если что-то отпугнуло Пирроса и Глабра, нам туда лучше не соваться. Как давно они прошли здесь?
— Несколько часов назад, — припомнил священник.
Что-то безмолвно высчитав на пальцах, Михаил покачал головой.
— Кто знает, может, за нами послали погоню некроманты. Прошло много времени, с тех пор, как мы исчезли. А им не хватает двух пластинок для коллекции…
— Трех, если они не добрались до моего учителя, — без лишней обеспокоенности отметил Виктор.
Говорить об этом перед незнакомцем они не боялись. Такую разношерстую группу сложно не запомнить. И скрывать от чужаков сведения о них ни для кого не имеет смысла. А с целеустремленностью некромантов скрытность лишь немного оттянет неизбежное.
Пока Хэммет продолжал размышлять с остальными, Виктор сделал еще несколько шагов вперед навстречу эльфу. Тот уже давно убрал лук, но был готов к любой подлости со стороны незваных гостей.
— Скажите, святой отец…
— Отец Витторио, — представился священник.
— Отец Витторио, скажите, как вы очутились в этом проклятом месте, где вас не сможет найти даже взор божий?
В голосе доктора звучала насмешка, заставившая Уильяма побагроветь.
— Мы знаем, куда нам идти, нам больше не нужен этот убийца… — прошептал бывший крестоносец на ухо пребывающему в прострации Михаилу.
Катерина мельком взглянула на мужчин, на мгновение подумав, что речь идет о ней. Тяжело не согласиться с доводами солдата. Обстановка вокруг яснее некуда и, при случае можно расспросить подробнее эльфа.
Но профессор продолжал тягостное молчание, представляя Франкенштейну насмешливо обходиться с отцом Витторио. Но эльф сам оказался не так прост, и быстро нашелся с ответом:
— Я носитель его слова. Мне не нужен его взор, покуда я несу его заветы туда, где царит невежество и язычество.
— О, как много я наслушался подобного в ордене, — продолжил наседать Виктор. — Похоже, это единственное, что удерживает вас от умопомешательства. Поиски выхода отсюда ни к чему не привели, не так ли?
— Я пошел в портал за группой отважных путешественников. Два крестоносца тамплиера, маг и ученый направились в тысяча четыреста восемьдесят втором году исследовать неизвестное…
— Обычно церковь запрещала исследовать неизвестное, а орден следил за выполнением этой «благородной миссии», — перебил некромант, но священник непоколебимо продолжал историю.
— …много испытаний пришлось здесь перенести. В конце концов, я остался один. И отпел каждого погибшего соратника. Если когда-нибудь выйдет шанс вернется обратно, я поведаю их семьям и ордену обо всем…
— Боюсь, вам придется поработать над вашим итальянским, он значительно изменился с последнего времени. Когда мы уходили сюда, шел тысяча восемьсот восемьдесят шестой год, — при новой усмешке на лице Франкенштейна заиграли заметные морщины на лбу.
Но эльф оказался готов к этой новости:
— Последний раз до прихода легионов я разговаривал с человеком, который пришел в этот мир из двенадцатого года вашего века. Он был русским, пробыл здесь, по меньшей мере, шестьдесят дней. Много страдал… остается надеяться, что он выбрался отсюда.
— Выбрался, — встрепенулся Хэммет, и подошел к отцу Витторио ближе. — Кажется, мы видели его, русского солдата, в Лондоне в восемьдесят пятом. Куда он направился?
— Туда же, куда отправились легионы…
Этой фразы хватило, чтобы Михаил вернулся к своему обычному состоянию:
— Что ж… забудьте.
Сунув руки в карманы пиджака, профессор пошел куда-то в сторону. А Виктор продолжил свое полюбившееся занятие.
— Это удивительно, как может порой жить человек. Мечтать о выполнении благородной цели, и при этом сидеть сиднем на одном месте. Впрочем, это ожидаемо от… носителя слова божьего. Только и гораздо, что трепать языком. Все-таки прав был Чарльз Дарвин, произошли мы от обезьян, и первая из них, что добилась успеха, положила начало роду человеческому…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
