Еда вернула всем жизненные силы, но не боевой дух. Последний еще сильно подрывало присутствие Франкенштейна, который сам из себя представлял сюрприз на сюрпризе. А уж говорить о том, что он может выкинуть в следующую секунду, даже упоминать не стоило.
— Какой у нас план? — прервала тягостное молчание Катерина.
Она сама любила тишину и ценила каждое сказанное слово. Но давящая обстановка этого стерильного мира делала свое дело. Хотелось хоть какой-то определенности.
— Найдем легионы, попытаемся их обойти, дабы проскочить в портал незамеченными, — быстро рассудил Хэммет.
— Хороший план. Вот только почему сами легионы не сбегут отсюда?
— Портал находится в труднодоступном месте, — ответил за профессора Виктор. — Тяжело рассказать насколько, лучше один раз увидеть.
Это объясняло, почему не все знающие о существовании лазейки, не попытались воспользоваться возможностью сбежать отсюда.
— А что если об этом портале… узнают… с другой стороны? — озадачился бредущий позади всех орк.
— Тогда мы будем зажаты с двух сторон, и пиши пропало, — посмеявшись, беззаботно заявил доктор.
— Что здесь смешного? — раздраженно спросила Катерина.
Она, как убийца из гильдии, прекрасно знала цену жизни и смерти. И считала, что над смертью нельзя смеяться. Таких весельчаков судьба карает первыми…
— Жизнь сама по себе невероятно смешна и забавна. Особенно, когда все вокруг ходят с кислыми минами, — пожал Виктор плечами.
— Можно подумать, вы в свободное от препарирования людей времени работали жонглером…
— Не стоит сравнивать клоунов, и просто возвышенное, свободное от лишних комплексов и предрассудков, мышление. Попробуйте на досуге, почувствуете невероятную свободу…
Только вот он не сказал, свободу от чего. От тяжелых и горестных мыслей о сыне и дяде? Нет, этот человек не знает, что такое семья. И если терял близких, то не был к ним привязан, весь пребывал в науке. Куда таким понять что-то, особенно женщину. Даже с таким гениальным интеллектом, который нет-нет, да направить бы в более полезное русло.
— Это свобода от морали, — вмешался в дискуссию эльф.
Он все время держал лук наготове, то и дело вглядываясь вдаль.
— Скажите, как к вам отнеслись легионы после встречи с вами? — прервал новую дискуссию Михаил, чуть замедлив шаг.
— О чем вы? — решил уточнить отец Витторио.
— Эти римляне жили во время гонений на христиан…
— Ах, в этом смысле. Я заблаговременно снял свою робу и прикинулся плотником.
— Прямо как сын божий… — не сдержал сарказма Франкенштейн.
Уильям, плохо изучавший историю, пытался понять, о чем идет речь. Почему христианство подвергалось в Риме гонениям, если оно было его официальной религией?
На выручку пришла Катерина, когда он начал задавать вслух этот вопрос.
— До этого в Риме правило язычество. И оно осталось лишь у разрозненных племен лесных эльфов, которых вывезли европейцы вывезли в Африку, а потом и в Южную Америку, когда открыли континент.
Бывший крестоносец не испытывал никакой жалости к переселенцам. Наоборот, его тоже начал волновать вопрос о принадлежности святого отца к церкви, и чем это может обернуться.
— А как древние узнают о том, что мы… ну, некоторые из нас, христиане? Вы католик, я протестант…
— В легионах служат разномастные представители, — ответил за священника Хэммет. — И наверняка среди них есть те, кто сможет опознать робу священника.
— Другой одежды у меня нет, вы сами видели, — эльф опустил голову, выглядя виноватым.
— Почему вы так волнуетесь? — вновь решил посмеяться над остальными Виктор. — Он остановит наших врагов с помощью слово божьего. Или будет подставлять щеки, пока не упадет от бесчисленных…
— Виктор! — неожиданно рявкнул профессор, заставляя всех замереть, кроме, как оказалось, самого доктора.
— Прошу прощения, профессор. Я немного увлекся… — он спокойно двинулся дальше, будто ничего не произошло. — Не подумайте, я разделяю наши общие опасение. Однако теперь мы ограничены в выборе решений. К тому же… если я правильно понял, то на вашем фоне проблемы с наличием священника просто не будет существовать?
Тут Михаил спорить не стал.
Чувствуя прилив эйфории, от того, что Франкенштейна заткнули, Уильям вновь обратил внимание на окружающую местность. Снова целые равнины, покрытые пеплом. Достаточно густым, в нем немного вязли ботинки и сапоги.
А заодно можно было разглядеть следы проходивших ранее людей.
Выбежав вперед, стараясь проследить цепочку, бывший крестоносец вскоре побежал еще дальше, несмотря на окрики спутников.
Но вернулся, когда сам того захотел, с абсолютно озадаченным видом.
— Ничего не понимаю… вы говорили о легионах? Я вижу лишь десятки ног, с трудом наберется сотня.
— Их столько и должно быть, — запоздало поведал Хэммет. — Разве можно найти здесь еды на тысячи человек?
Спутники начали задумываться о перспективах. Но их быстр оборвал Виктор.
— Что у нас есть? Эльф с пятнадцатью стрелами, убийца со скальпель, безоружные отступник и орк. Профессор с револьвером с девятью пулями. И моя рука, — он поднял руку в высоко вверх, словно демонстрируя ее всем в первый раз. — Двадцать зарядом, может двадцать два. Даже при идеальном планировании атаки с использованием ландшафта, подбирая оружие убитых врагов, по моим подсчетам останется десять «римлян» из сотни. Против нас всех в могилах. Могу предложить лишь дипломатию.
Сначала Салим и Катерина пытались возразить, но не нашли чем. Солдат же, скрипя зубами, признал правоту ненавистного ему типа. Он не был гением тактики, но знание азов входило в сержантские обязанности.
Перспективы и правда не радужные. Но такое быстрое и циничное вычисление не радовало еще больше. Бывший крестоносец подумал, что нужно было пихнуть доктора готовить обед. С таким количеством познаний в разных областях он принес бы хоть какую-то пользу. А теперь окончательно настроение только испортил…
— Я не говорил про количество патронов, — заметил, тем временем, профессор.
Не хотел говорить, что после тайного проникновения в логово Франкенштейна их осталось так мало.
— Прошу прощения, просто я видел ваш полностью заряженный барабан, а после вы несколько раз шумели запасными в кармане…
— Будь здесь Ангус, он бы придумал что-нибудь, помог бы вооружиться… — с сожалением усмехнулся Михаил.
Долгий путь продолжался. Лишь изредка путешественники делали привали. Хэммет и Виктор двигались без устали, но второй был ходячей машиной, на другие определения даже язык не поворачивался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
