Растерянный начальник школы перевел взгляд на экран и от неожиданности вскочил на ноги. Цифра на экране уверенно приблизилась к шестидесяти.
— Честно говоря, лорд-директор, — продолжила Иллис, — вы выбрали неудачное время. Мы с Майей собирались прогуляться в город. И боюсь, она сейчас очень сердита на вас.
— Но, ваше высочество, если пятьдесят баллов для вашей рабыни не предел, то каков же ваш прогноз ее результата? — Лорд-ректор растерянно оглядел не менее шокированных присутствующих преподавателей.
— Вообще-то я не гадалка. Но ладно. Так как Майя очень хотела прогуляться со мной и, наверняка, постарается не откладывать поездку в город. Я бы сказала баллов семьдесят. — Иллис задумчиво посмотрела в потолок.
— Причем тут город? — еще более растерянно перебил ее преподаватель математики.
— Она не будет связываться с задачами, решение которых потребует много времени. — Весьма любезно припечатала принцесса. — Впрочем, кажется в этом тесте есть блок по традициям и обычаям народов и рас объединенных миров.
— Да, это основная тема в данном году обучения по социологии и обществоведению. — Пояснил ректор. — Тест был призван оценить начальный уровень учеников.
— Я в курсе, лорд-ректор. — Иллис вежливо наклонила в его сторону голову. — Майя увлекается этой темой и очень сильно. Думаю, она не удержится от соблазна в ней поковыряться. Так что мой прогноз семьдесят-восемьдесят баллов.
Все члены импровизированной комиссии растерянно перевели взгляд на табло. Цифры равномерно сменялись одна за другой и уже разменяли седьмой десяток.
— Она закончила блок точных наук. — Через некоторое время растерянно заметил директор.
— Остается только социальный и интуитивный блок. Совсем обнаглела! — Не сдержанно воскликнул кто-то из комиссии.
— Господа преподаватели. Вы все время жалуетесь на слабый класс. Сдается мне, что ваши задачи может решить даже рабыня без предварительной подготовки. — Лорд-директор успел первым оправиться от шока и теперь едко покосился на остальных. — У меня ощущение, что в классе ее высочества просто скучная и слишком простая программа. Поэтому ваши ученики на занятиях засыпают и не усваивают материал.
— Во-во, в самую точку господин лорд-директор. — Иллис дурашливо закивала головой. — Майя все время жалуется, что ей на уроках хочется спать.
О том, что это собственно ее собственные жалобы, она предпочла промолчать.
Разговор прервался раскрывшейся дверью, в проеме которой стояла рабыня. Быстро посмотрев на вытянутые лица комиссии, она обернулась к Иллис.
— Я вроде все основное решила. Ты говорила, что последний блок необязателен. Могу и над ним посидеть, но это будет долго.
— Да ладно, пойдем отсюда. Вы не возражаете, господа комиссия.
Невразумительное согласие было получено. И девочки оставили растерянных преподавателей, все еще поглядывающих на экран с результатом теста. На табло горела цифра восемьдесят один балл.
Лорд-директор школы подтвердил вызов на своем браслете связи. Появление голограммы императрицы привело в чувство остальных присутствующих. Они поспешно поднялись в приветствии.
— Фрил? Слушай, я понимаю твое недовольство принятым мною решением. — Адила недовольно осмотрела всех. — Но менять его не собираюсь, даже из-за результатов этого теста.
— Прошу прощения, ваше величество, но я должен сообщить, что по результатам теста рабыня зачислена в класс вашей дочери.
— Вот как? Рядом с императрицей появился лорд-мастер теней. — В этот класс официальный проходной балл помнится не менее сорока. Каков же итог у рабыни? Ведь тест еще не закончен?
— Она прервала тест с итогом восемьдесят один балл. Под предлогом того, что остальные задачи потребуют времени. — На полном серьезе сообщил Фрил.
— Хе-хе, неплохая шутка. А если серьезно. — Кир весело смотрел с экрана, явно решив, что сказанное является розыгрышем.
Лорд-директор молча переключил изображение так, чтобы было видно основное табло.
— Боюсь, «шутка» не самое удачное определение произошедшего Кир. За детьми и с меньшими результатами идет охота по всем объединенным мирам. А у нас, под самым носом ходит девчонка, потенциальный аналитик уровня провинции как минимум. — Лорд-директор мрачно оглянулся на членов комиссии. — Господа, все свободны. В оставшееся время советую подготовиться к скандалу, который нам грозит завтра.
В кабинете Императрицы появилась голограмма Димира.
— Уже доложили. Восемьдесят один балл! Неожиданный результат.
— Доложили? Лучше скажи, что подключился к терминалу. — Заметила Адила.
— Я становлюсь таким предсказуемым, дорогая?
— Нет, просто я тебя хорошо знаю. Ты слишком любопытен. — Хмыкнула Адила.
— Что есть, то есть — Самодовольно ответил Димир. Только зачем к терминалу. Я подключился к камере прямо в приемной. Тебе тоже стоит поглядеть на эти вытянутые физиономии наших преподавателей. Думаю так их щелкнуть по носу, еще никому не удавалось.
— Твоя дочь продолжает в своем особом репертуаре. Скоро ее и в школе бояться будут. — Пробурчал себе под нос Кир. Что-то сообразив, подозрительно посмотрел на императора. — Подожди-ка, ты знал о намерении Иллис выйти в город?
— Знал, хотелось проверить охрану дворца, ну и твою службу тоже. — Пожал плечами Димир. — Я отдал распоряжение пятерке из своей охраны. Иллис пообещала не отпускать от себя Майю. Так что справятся.
— Меня никто из них не предупредил. Пойду разбираться. — Кир тяжело вздохнул. — Надо было ее все-таки запереть. Поверьте мне на слово, после казни, там за гранью, эту рабыню просто побоялись принять к себе на постоянной основе и предпочли отправить обратно.
Когда за бормочущим проклятия лорд-мастером теней закрылась дверь, Адила с Димиром весело рассмеялись.
Известие о включении рабыни в класс принцессы на общих основаниях, облетело школу на следующий день. И разразился скандал. То, что детям аристократов и дворян предложено сидеть за одной партой с какой-то рабыней, возмутило многих. Фрилу, как директору императорской школы пришлось сдерживать осаду родителей с самого утра. Какое-то время ему это удавалось с помощью секретаря в приемной, но к обеду, к нему в кабинет прорвалось сразу несколько мамаш из высшей аристократии в сопровождении своих мужей. Правда сейчас, к аристократам их вряд ли бы кто отнес. Праведное возмущение избавило их от внешнего лоска и напыщенности, явив свету обычных базарных и склочных баб. Их мужья держались позади и предпочитали молчать, но выражения на их лицах также не оставляли сомнений в их чувствах.
