Алоиса в который раз позавидовала своим старшим сестрам, но тут же отбросила эту мысль, как недостойное дочери герцога проявление слабости. В конце концов, ее сестры всю жизнь планируют провести в качестве домохозяек, в удаленных поместьях своих мужей. Они даже ко двору столичного мира ни разу в жизни не выезжали и даже не собираются это делать. А она, благодаря отсутствию приданного не только оказалась в столице, но и имеет знакомство с принцессой. Никому ведь не надо говорить, что пока все знакомство заключается в ежедневных встречах на уроках. Каким образом отцу удалось устроить в класс принцессы свою младшую дочь, знания которой значительно отставали от столичных ровесников практически по всем предметам, она вообще не понимала. Хотя и имела представление, во что обходятся ее репетиторы. И теперь, все это могло оказаться напрасно. И Алоиса решила говорить прямо.
— Папа, если ты позволишь, я попрошу тебя не переводить меня из класса ее высочества. Мне все равно, что у меня в одноклассниках будет рабыня.
— Мы не настаиваем, дочь. Но ты сама знаешь, насколько твоя подготовка отстает от уровня столицы. И не смотря на проведенные годы, догнать тебе их не удается. Ты уверена, что сможешь потянуть программу самостоятельно. — Сидевшая рядом с отцом статная женщина, до сих пор молчавшая, теперь встревоженно смотрела на дочь.
— Нет, мама, я не уверена. Самостоятельная работа по предметам мне по прежнему дается с трудом. Но я хочу попробовать. Я сделаю все, чтобы воспользоваться предоставленным вами шансом и не вернуться домой ни с чем. Если потребуется, я готова сидеть за одной партой даже с этой рабыней. С вашего согласия, конечно.
— Алоиса, надеюсь ты не думаешь так на самом деле. Мы с отцом старались научить вас с уважением относиться к людям и нелюдям разных сословий. И мы далеки от мысли, что эта девочка заслуживает меньшего уважения из-за своего происхождения. Тем более, что она уже доказала обратное. В двенадцать-тринадцать лет ребенок может отвечать только за ошибки взрослых. Никаких долгов у нее не может быть.
— Значит, вы не будете возражать? В классе мне придется с нею общаться, причем часто.
— На твое усмотрение. — Сразу пошла на попятный женщина. — Если потребуется наше вмешательство, сообщи. Ссориться из-за нее с принцессой тебе не следует. Если посчитаешь девочку достойной общения с тобой, мы тебя поддержим, как сможем. Если нет, то будем готовы вмешаться, чтобы у тебя не было проблем в будущем.
— Принцессе как раз все равно.
— Возможно, но другим представителям нашего сословия нет. Лучше, если возможный разрыв будет оформлен с нашей стороны. Нам, на окраине империи это не сильно повредит. А ты окажешься как бы не причем и сможешь сохранить репутацию.
Баронесса Риндал раздраженно ходила в кабинете столичного родового дома из угла в угол, все еще не сумев успокоиться после разговора в кабинете начальника школы. Ее муж устроился за столом и мрачно разглядывал что-то на его поверхности. Их единственный сын Ариний устроился в кресле перед столом и так же зло смотрел в одну точку прямо перед собой.
— Не мельтеши, мешаешь нормально думать. — Наконец обратился барон к своей супруге.
— Что? О чем тут думать? Мой сын не будет ходить в одноклассниках какой-то рабыни. Пусть даже любимой игрушки принцессы.
— Еще раз говорю, не мельтеши, — рассердился герцог. — И не ори так. С тобой никто не спорит. Нам надо определиться, куда переводить Арина.
Женщина резко успокоившись, поспешно села в кресло напротив сына.
— Какие есть варианты? Я там что-то не разобрала.
— Классов по программе Поиск нет в списках. Нашему сыну, к сожалению, не светит быть среди аналитиков. Но шестьдесят баллов что-то, да значит. — Мужчина не скрывал удовлетворения. — Жаль терять место в классе принцессы. Но ничего не поделаешь. Придется идти в один из классов усиленной подготовки. Вообще-то за эти годы, ты мог бы сойтись с правящей, сын. Тебе не раз объясняли, насколько это важно для тебя, да и для нас всех.
— Она ни с кем не общается, отец. — Мальчишка с досадой поморщился, явно вспомнив пару неприятных моментов. — С особо настырными вообще любила пошутить. А как правящие шутят, ты знаешь не хуже меня.
— Мог бы и потерпеть. Чувство вины у сильных мира сего развивается постепенно. Потом оно может очень благоприятно сказаться на карьере. Ладно, это уже в прошлом. — Отмахнулся мужчина от бесполезных теперь рассуждений. — Я думаю, тебе лучше пойти в класс тино. В дворцовой школе сильные преподаватели, тебя смогут подготовить к поступлению в технический институт.
Мальчишка равнодушно пожал плечами. Такими вопросами он особо не интересовался и предпочитал перекладывать их решение на родителей. Где учиться ему было все равно. Пока есть родители, он проживет и без перенапряжения своих мозгов.
— Отец, я знаю, как ты относишься к низшим сословиям, особенно к рабам. Но уходить из класса принцессы я не желаю. Там сейчас хотя бы стало интересно.
Высокий худой мальчишка с заостренными чертами лица стоял перед столом в кабинете отца.
Его отец, на лице которого застыла маска высокомерного превосходства, стоял перед ним, сложив руки за спиной и внимательно его слушая.
— Я ничего не имею против лично этой девчонки, сын. Но считаю, каждый должен знать свое место. Сыну герцога де Гиндзорского не пристало якшаться с рабыней.
— С нею общается принцесса, насколько я понял, императрица тоже. Я слышал, что ей даже запретили исполнение предписанного этикета. И в ее покоях она обходится внутрисемейным приветствием.
— Это дела императорской семьи. Не забывай, императрица вынесла смертный приговор этой рабыне, и лично настояла на его исполнении. Принцесса слишком привязана к своей игрушке, вот и приходится матери как-то исправлять свою ошибку и налаживать отношения с дочерью. Не знаю пока подробностей, из-за чего вдруг императрица оказывает ей такое покровительство. Что-то темнят в окружении императора. Но ситуация в классе весьма забавная сложилась.
— И, тем не менее, отец. Оставь меня в классе.
— Не возражаю. Но имей в виду, мы никогда не марали свое имя недостойным обществом.
— Надеюсь, я тебя не подведу. Хоть я и не согласен с тобой в полной мере. Девчонка ходит в класс уже больше месяца. Теперь понятно, что все это время она притворялась. Но показалась мне вполне нормальной.
— Это все твое влияние Гирл. — Проворчал мужчина в сторону замершего около двери старика.
Тот молча слегка поклонился. Из-за чего, в вырезе рубашки промелькнула серебристая полоска ошейника раба.
