— Все дело в твоем хозяине, так? — Горько усмехнулась Белла, отворачиваясь. — Ты боишься, что он увидит меня и… заставит тебя сделать что-то очень плохое, чему ты тем не менее не сможешь сопротивляться.
— Мой… хозяин? — Недоумение в голосе Энгера заставило ее вновь повернуться.
— Ты ничего не рассказал мне в тот раз… я понимаю, тяжелым мыслям тем днем не было места… да и думали мы не о том, однако… я имею право знать об этом человеке хоть что-то… мне было довольно трудно найти этот дом, зная только то, что ты… в подчинении у генерала. — Когда Энгер нахмурился еще сильнее, Белла продолжила. — Я не хотела обращаться за помощью к людям, даже разговаривать с ними. Но это стало неизбежно, когда я пришла сюда… Я была предельно аккуратна, Рейвен. И эта… ваша управляющая, она хорошая девушка. Я это вижу, она ничего не скажет этому… человеку, который опрометчиво считает себя твоим господином.
— Какая… управляющая? — Его голос звучал тихо и хрипло.
— Такая милая девушка со странной внешностью. Рейвен, в конце концов, ты тут живешь или кто? Ты назвал ее госпожой. Михаэль, ее зовут Михаэль.
Ворон отстранился от женщины, садясь на край кровати. Положив руки на колени, он уставился в пустоту глазами, наполненными чем-то похожим на… страх?
— Я назвал ее госпожой. — Повторил тихим бормотанием мужчина, с силой проведя рукой по лицу. — А я не стану называть госпожой какую-то управляющую.
— Ч-что?
— Михаэль… — Энгер грустно рассмеялся. — Она не просто управляющая. Потому что дом — не единственное, чем она управляет. Она управляет также и мной, потому что я ее темный раб.
Кажется, если бы сейчас небо начало рушиться на землю, никто из них этого бы не заметил. Тишина пропиталась неверием, несогласием, шоком Беллы, в голове которой до сих пор не могла ужиться эта неожиданная правда.
— Ей от силы лет двадцать.
— Ага.
— Она не может быть генералом.
— Ну да.
— Нет, она не может… я ее видела, она просто не может… Боги светлые, я ей такого наговорила. — Прошептала Белла, услышав болезненный стон Энгера.
— Милая, я надеюсь, ты не дошла до оскорблений?
— Ну…
— Вот к этому я и веду.
— Боги, Рейвен… Рейвен? — Белла подползла к своему мужчине, смотря на его мрачное лицо. — Ты… ты… теперь… убьешь меня по п-приказу?
— Дьявол! Конечно, нет! — Кажется, его вывела одна только мысль. — Но дело тут не во мне и моих желаниях. Теперь ты понимаешь? Любое слово моего господина, и я подчинюсь ему. Каким бы приказ не был. Даже если он будет касаться тебя.
— Не смотри на меня так! Это ты мне ни слова не сказал о том, кто это.
— Да. Наверное, потому что не думал, что ты способна на такое безумие…
— Безумие?! Желание быть рядом с тем, кто назначен судьбой, кто является частью твоей души, теперь называется безумием? Что ж, отлично! И знаешь, что? Та жизнь, которая меня ждет в краях мной оставленных, не лучше смерти…
— Не говори так.
— … и если твой… твоя… если Михаэль попросит у тебя демонстрации моих страданий…
— Она никогда этого не попросит. — Ответил Ворон. — Хотя бы потому, что, придя к тебе в тот самый раз, я следовал именно ее приказу.
— Ч-чего?! — Возмущенно протянула Белла.
— Я недостоин тебя… не теперь. Не после того, что со мной сделали, во что меня превратили.
— То есть… тем, что я вновь увидела тебя, я обязана другой женщине?
— Возможно, мне не стоило… ты бы забыла меня рано или поздно…
— Ты в своем уме?! Забыла? Ты — моя пара, мой спутник вечности. О таком не забывают!
Что ж, с этим он согласен. Но его появление подтолкнуло женщину к смелым, отчаянным действиям. А подвергать ее опасности он хотел меньше всего.
— Я ведь знаю тебя, Эйла. Я знал, что это произойдет. Что ты придешь сюда. Если бы я пришел к тебе раньше, и если бы об этом узнал мой хозяин… — Ворон покачал головой, словно даже просто думать об этом было для него непосильно. — Я бы не просил себе, если бы ты пострадала по моей вине и неосторожности. Никогда бы не простил.
Последовавшее минутное молчание было напряженным и полным муки.
— Ты спал с ней? — Прищурившись спросила Белла.
— Нет.
— Значит, это правда.
— Ты спрашивала у нее?!
— А что? Она вела себя… странно, когда речь зашла о тебе.
— Ну, это неудивительно.
— А теперь когда ты сказал, про то, что… ну, у вас же…
— О, я знаю, милая, что мне необходимо, чтобы продолжать влачить свое жалкое существование. Но она дает мне только кровь. — Он глубоко вздохнул, ссутулившись. — К тому же, я не единственный ее раб.
— Еще один темный?! Такое бывает?
— Ты даже этого не знаешь… — Горько усмехнулся Ворон.
— Стоит ли напоминать почему? Ты мне ничего не рассказываешь! — Белла подтянула простынь, закрепляя ее на груди, и села рядом со своим мужчиной. — А я… я его знаю?
— Если учесть, что ты приближена ко двору…
— Боги. Так он не простой солдат… скажи…
— Не хочу портить первое впечатление. — Пробормотал Энгер, вставая с кровати и начиная одеваться. — Мне… мне пока нужно как-то решить эту… проблему.
— Проблему? С каких пор я — проблема?
— Я не это хотел сказать, милая. Но то, что произошло…
— Дай мне поговорить с ней. — Встала Белла, смотря серьезно и уверенно.
— Нет. — Энгер покачал головой. — Нет, я…
— Не доверяешь ей?
— Только не в делах, касающихся тебя. Она… порядочный, хороший человек, но…
— Я сказала правду в тот раз, Энгер. Жестокую, но правду. И если я не обманулась в этой девушке, она прекрасно понимает, что сказанное мной — не оскорбление, а истина, которую она должна принять к сведению. Я не хочу больше делить тебя с кем бы то ни было.
— Эйла, ты хоть понимаешь, что было бы с тобой и мной, если бы на ее месте был другой человек? Такое отношение к своей персоне люди не прощают. Тем более тем, кого считают своими рабами.
— Я могу извиниться. — Энгер покачал головой. — Я пойду с тобой.
— Ты… любимая, ты должна понимать, если она скажет, что тебе нужно уехать… тебе придется подчиниться.
Белла скрестила руки на груди, а Ворон замер, готовясь к новой волне несогласия и бессильной злости своей возлюбленной.
— Хорошо. — Выдала через пару секунд Белла, видя как сомнение и удивление отражаются на лице мужчины. — Если она так скажет, я уеду. Но прежде, я сама поговорю с ней.
Ворон тихо обреченно рассмеялся.
— А я-то думал, что потерпел поражение только однажды, в той битве. Ан нет, я всегда проигрывал тебе. Каждый раз.
Белла победно улыбнулась.
