Не менее часа мы слушали радиотрансляцию и всю ту чепуху, что несли самые богатые купцы и промышленники Конфедерации, и в конце концов полковнику это надоело. Выключив радио, он отошёл от окна своего кабинета, где простоял всё это время, сел во главе стола, оглядел нас и смешливым тоном с улыбкой произнёс:
— Поздравляю вас с наступлением новой эпохи, господа офицеры!
— Ура! Ура! Ура! — дружно и тоже улыбаясь негромко ответили мы своему начальнику.
Ерёменко откинулся на спинку кресла и спросил:
— Ну что, перейдём к решению наших вопросов? — Мы покивали, приняли серьёзный деловой вид, и он продолжил: — Итак, на внутреннем фронте наша помощь диктатору пока не требуется, дебальцевские дела под свой контроль опять забрала администрация Симакова, а посему сконцентрируемся на нашей основной работе, то есть на дальней разведке. Денис, — обратился он к своему брату, среднего роста крепкому мужчине с гладко выбритой головой, — что по твоей части, по шпионской?
— В государстве тишина, всё верно, — усмехнулся Денис. — С мелкими смутьянами мой отряд сам справляется, а крупных, — он посмотрел на нас с Астаховым, — всех изничтожили. Что касаемо заграницы, то всё, что знаю, передал в последней аналитической записке, но в ней нет ничего нового, только положение дел в Халифате, Трабзоне, Горском Содружестве и Донском Царстве. Так что, по сути, она дублирует доклад ГБ, и особых расхождений между нашими бумагами нет.
— Проблемы, просьбы?
— Проблем нет, просьбы, жалобы и заявления отсутствуют. Единственное, у меня людей мало, но это только моя забота.
— Понятно. — Полковник посмотрел на Астахова. — Что у тебя, Андрей?
— Идей не имею, пожеланий нет, через месяц полностью восстановлю свой отряд и буду готов к работе, — коротко и чётко ответил капитан.
— Ладно. — Ерёменко повернулся ко мне и ухмыльнулся: — Теперь Мечник, у которого идей всегда больше, чем он потянуть может. Излагай, Саня, что планируешь?
Усмехнувшись на слова полковника, я сказал:
— Что есть, того не отнять, идей у меня много. Первая — это поход через Чёрное море к Румынии, выход к устью Дуная, высадка небольшого десанта и проведение полноценных разведывательных рейдов к Измаилу и Тулче. Предложение исходит от керченского купца Керимова, и, с его разрешения, эта тема раскрывается только для нашего отдела. С его стороны — баржи, от нас — бойцы. Полное обоснование всей операции и решения по разведке я представил ещё три дня назад.
— Читал, — ответил Ерёменко, — и передал нашему куратору. Идея ему понравилась, но масштаб больно мелок.
— Так ведь это только первый этап, разведывательный, а за ним следом второй, боевой. Если всё гладко пойдёт, то всем хорошо будет — и нам, и Керимову, и государству.
— То есть ты предлагаешь после разведрейда совершить на Тулчу настоящий налёт?
— Так точно, именно налёт. Пришли, побили местных, взяли корабли, заправили их, что не на ходу — берём на буксир и, пока осенние шторма не накрыли, отходим к родным берегам. При этом вся работа осуществляется только силами нашего отдела, без привлечения флота, гвардии, армии и госбезопасности. Сами себе задачу поставили, сами её отработали, и всё, что добыли, оставили себе. Мы — дальняя разведка, а значит, нам нужна своя эскадра и свой отряд морской пехоты. Всё же море рядом, а что за ним творится, знаем с пятого на десятое.
Денис и Астахов при этих моих словах переглянулись, еле заметно друг другу кивнули, но полковник увидел это и обратился уже к ним:
— Что думаете, опричники, есть смысл этот план в дело пускать или обождём?
— Поддержу Мечника, — сказал Астахов. — План здравый. Разведка. Обработка информации. Решение. Высадка. Работа. Лично мне эта тема интересна.
— Ты? — Командир кивает брату.
— Согласен. И если от меня что потребуется, то помощь окажу.
— Раз так, то план идёт в более полную разработку. Мечник, что ещё надумал, ведь у тебя в любом случае этот план не один.
— Вторая идея — это поход двумя группами на восток. Прибыли это мероприятие не сулит, будет чистой разведкой. Один отряд, под предводительством Игнача, от Невинномысска пойдёт через Александровское, Новоселицкое и Будённовск на Петропавловскую и Арзгир. Есть интерес посмотреть, что возле Чограйского водохранилища творится, а то слух прошёл, что там неподалеку чуть ли не копи золотые нашлись. Вряд ли это так. Однако кто‑то упорно распускает среди повольников об этом слух. А значит, мы должны знать, что там сейчас на самом деле творится и кому это нужно. Другой отряд, во главе с Лидой Белой, от Пятигорска через Георгиевск, Степное, Каясулу, Ачикулак и Нефтекумск, пройдя Северный Дагестан и Ногайскую степь, выйдет к Каспию. В тех краях с людьми странные вещи происходят, очень умные собачки появились. Необычно это и подозрительно.
Полковник огладил небольшую бородку, которую стал с недавних пор отпускать, и произнёс:
— Поход к Чограйскому водохранилищу я и сам предложить хотел, и слухи, которые среди повольников гуляют, проверить надо. А вот насчёт Каспия сомневаюсь. Ну что там может быть? Обычная дикость, а слухи про умных собак — полная чушь.
— Иваныч, ты Исмаилу веришь?
— Да, — кивнул полковник.
— Вот и я верю, и сведения про этих непонятных собак от него. Думаю, это какая‑нибудь мутация, и дело не просто в обычной дикости. Надо сходить в те края и на всё, что там происходит, вблизи посмотреть.
— Не знаю. — Ерёменко посмотрел на Дениса и Астахова. — А вы что думаете?
— Мечник прав, — первым высказался Ерёменко‑младший. — Время такое, что всего опасаться стоит, и по мне Каспийский поход даже более важен, чем все остальные.
— Поддерживаю. — Астахов, как всегда, был немногословен и лаконичен.
— Даже так, — несколько удивлённо протянул наш командир, некоторое время помолчал, обдумал варианты и принял окончательное решение: — Ладно, работаем и по этому направлению. О наших планах уже сегодня я доложусь Илье Симакову, а пока все свободны. Астаху и Мечнику завтра быть у меня, решим, кто за что возьмётся. Всё, господа разведчики, до завтра.
Кабинет полковника и Серый Дом мы покинули все вместе. Астахов сразу направился в посёлок Козет, где находилась база его отряда. Денис шмыгнул в какой‑то переулок и исчез, я остался на улице один. И, подумав, чем бы заняться, решил отправиться домой — дела делами, конечно, но день сегодня особый, и хочется провести его в кругу семьи. Опять же надо быть постоянно на связи с командиром. В столице пока спокойно, и оттого, что Симаков себя пожизненным диктатором объявил, за минувшие пару часов ничего не изменилось, но всё может быть и ко всему надо быть готовым. Решено: домой!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
