— С чего же?
— А зачем им здесь стоять? Смысла нет, и если они сконцентрируются только на Дебальцево, то в других местах могут не успеть. По зиме город взять и тебя задавить шанс у них был, но фортуна им не улыбнулась, а значит, попробуют в другой раз. Опять‑таки между кланами идёт постоянное соперничество, и если бы Ромбы понесли большие потери, то сам понимаешь, их влияние и престиж в своём сообществе рухнули бы надолго. Это нам на руку, однако Внуки Зари — черти терпеливые. У них расчёты и планы на десятилетия, так что самое интересное ещё впереди. И думается, что теперь сектанты будут потери восполнять, а сюда диверсантов и шпионов пришлют.
— Нехай присылают, встретим как положено, отфильтруем, выявим и вздёрнем на виселицу.
— Хотелось бы, чтобы так и было.
Буров затушил папиросу, подвинулся ко мне поближе и спросил:
— Саня, может быть, останешься?
От таких его слов я чуть не поперхнулся и ответил:
— Нет, Кара, мне дома лучше. Там своё дело имеется, рядом отряд верных людей, и перспективы хорошие впереди маячат.
— Ты подумай. Я ведь не просто так остаться предлагаю, а наследником своим тебя сделать хочу. Здесь можно такое замутить, что твои кубанские перспективы на фоне местных раскладов просто померкнут.
— Да ну, — улыбнулся я ему.
— Не нукай, зятёк. Вы уходите, Нестеренко следом, и главной силой в округе останусь я со своим отрядом. Контракт с вашей Конфедерацией скоро заканчивается, и в этом году я Дебальцево под себя возьму. Справа — Луганск, а слева — Донецк и Макеевка. Если они захотят пережить следующую зиму, то меня признают, да ещё и помогут. Как думаешь, титул Лорд‑Протектор звучит?
— Титул звучит, вот только защищать его тебе вскоре будет не перед кем. Из Дебальцево уже этим летом половина жителей к нам сбежит. В Луганске — то же самое, а донецкие на Днепропетровск посматривают. Тебе можно было бы на Дон двинуться, но там о тебе до сих пор слава недобрая гуляет. Царская гвардия изменника не примет, а без них и все остальные за тобой не пойдут. Нет. Здесь развиться сложно, и единственный шанс удержать территорию этого поселения за собой — это с Симаковым‑старшим сотрудничать и дружить, тянуть с него деньги и припасы, да на этом и жить. Сам по себе не выстоишь.
— Ты так думаешь?
— Уверен.
— Хм, может быть, что и так, но я всё же рискну.
— Конечно, — пожал я плечами, — никто кроме сектантов не помешает. Кстати, ты в поход на них идти ещё не раздумал?
— Не раздумал, но надо силёнок поднакопить, людей лучше подготовить и только к концу лета выдвигаться. В это время года речушки пересохнут, здесь я леса окрестные выпалю, а сам с большей частью отряда к ним в гости двинусь, да не один, а с друзьями.
— Какими такими друзьями?!
Моё удивление было настолько явным, что Буров рассмеялся. А отсмеявшись, он налил себя настоя, сделал пару больших глотков и ответил:
— У меня друзей, как и врагов, много, а за зиму я связался с командирами наёмных отрядов, которые по черноморским берегам и на Украине промышляют. Предварительно получено согласие трёх наёмных рот из Одессы, одной из Николаева и одной из Туретчины. С вашим президентом всё обговорено, и тех, кто придёт морем, в Таганрог пропустят беспрепятственно.
— Понятно, вторую пиратскую Приморо‑Ахтарскую республику создать хочешь, только на суше?
— А вот здесь ты не прав, Саня. Не люблю я республики, и вольница здесь нужна только на начальном этапе, чтобы людей привлечь и эти земли отстоять. Если будет крепкое место, мимо которого сектанты никак не смогут к морю и вашим границам пройти, это будет выгодно всем, и вашему Симакову, и Дону, и Донецку с Луганском. Вот поэтому я и хочу, чтобы ты остался. Подумай над моим предложением.
— Думать не буду, Кара. Мой ответ один — нет.
— Э‑хе‑хе, — как‑то по‑старчески вздохнул гроза Причерноморья, — не на кого опереться, и даже от единственного зятя отказ.
— Не прибедняйся, у тебя верных людей хватает. Мы с тобой родня, это я признаю, но друзьями никогда не были и вряд ли когда‑нибудь будем.
— Ну ладно, раз так, то уговаривать больше не стану. — Кара помедлил и продолжил: — Кстати, насчёт родственных отношений. У меня к тебе просьба.
— Какая?
— Завтра ваш караван уходит, и я хочу, чтобы ты моих дочерей с собой забрал. Нечего им здесь делать, пора к людям выбираться. — Я замялся, а он, видя это, дополнил: — Не переживай, деньги на их содержание выделю и парочку служанок с ними пошлю, так что обузой они не будут.
— Деньги не проблема, дело в другом. В ответственности за девчат. Молодые, красивые, а тут столица и светское общество. Мало ли что случится, а ты меня потом крайним сделаешь.
— Да, сделаю, но именно поэтому к тебе и обращаюсь. Назвался родственником — докажи на деле. Кроме того, Марьянка за ними присмотрит, да и сами мои девчонки не глупые курицы и за себя всегда постоять смогут. Выручай, Саня.
— Согласен, — махнул я рукой и встал. — Выход каравана завтра в восемь часов утра.
— Я знаю. — Кара поднялся вслед за мной, мы ударили по рукам, и он проводил меня к выходу.
Вот так я стал опекуном двух семнадцатилетних девушек и, озадаченный этим, шёл по узким улочкам города к расположению своего отряда. Подкинул мне Кара проблему, это да. Однако, с другой стороны, как и почти в любом вопросе, можно и в этом найти какие‑то плюсы.
Во‑первых, девчонок можно определить в столичный Университет, а через это — знать, что творится в студенческой среде. Во‑вторых, супруга будет рада присутствию рядом с собой младших сестёр. Надеюсь, что Марьяна не воспримет их как возможных соперниц. В‑третьих, дочери Бурова — настоящие воспитанницы своего отца и матерей, а потому Кара прав, они далеко не глупы и не ветрены и будут искать для себя достойную партию среди лучших столичных женихов. Таковыми, как и везде, считаются наиболее богатые, сильные, пробивные и влиятельные. Глядишь, ещё породнюсь с каким‑то серьёзным кланом.
И вот иду я, размышляю над этой темой, и меня останавливает окрик:
— Господин купец, разрешите обратиться с просьбой?!
Делаю полоборота вправо, и передо мной несколько местных жителей. По виду — обычные работяги из механических мастерских. Одежда — самая простая домотканщина и шерсть, на головах рваные шапчонки и кепки, а на ногах что‑то вроде лаптей с обмотками. Все как на подбор — лица угрюмые, глаза тоскливые, а руки в трудовых мозолях. Люди неопасные, но что они от меня хотят, непонятно.
— Да, что вы хотели? — спрашиваю я того, что стоял чуть впереди от основной группы, пожилого дядьку, у которого, как я заметил, отсутствовала кисть левой руки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
