запашок. Диги поняла, что, заглядевшись на зверьков, она упустила тщательные приготовления Эйлы и ее стремительный бросок. А потом, словно из ниоткуда, среди белых горностаев мелькнул большой черный зверь, и Эйла застыла, услышав грозный вой. Это волк пришел на запах турьего мяса, но схватить кусок мешали два стойких и бесстрашных горностая. Отступив лишь на шаг, черный хищник поджидал, пока горностаев не поразят камни, тут он их и ухватит…
Но Эйла не собиралась отдавать свою добычу волку – слишком больших усилий она ей стоила. Это она убила горностаев, и они нужны ей, чтобы оторочить рубашку. Когда волк метнулся прочь с белым горностаем в зубах, Эйла устремилась за ним. Волки тоже плотоядные животные. Она изучила их повадки так же хорошо, как повадки горностаев, когда училась владеть пращой. Она их так же хорошо понимала. Бросаясь в погоню, она успела поднять упавшую на землю ветку. Перед лицом неизбежной угрозы волк, по всем правилам, должен был сдаться и выпустить горностая.
Если бы это была стая или по крайней мере пара волков, так действовать было бы опасно. Но сейчас волк был один, и выпускать добычу из пасти он явно не собирался, поэтому Эйла бросилась на него с палкой, размахивая, чтобы нанести солидный удар. Палкой как оружием она владела не слишком хорошо, но сейчас она хотела только отогнать волка и заставить его выпустить пушного зверька. Но Эйла начала поединок, а что будет дальше, она не предвидела. Волк и впрямь выплюнул горностая – и с негромким угрожающим воем бросился прямо на нее.
Первой ее реакцией было швырнуть в волка палкой; страх вызвал у нее прилив энергии, и действовала она проворно. Но поскольку дело происходило в зарослях, размахнувшись, она ненароком задела ствол дерева и сломала о него палку. В руках у нее остался только сгнивший сучок, но зато обломок палки угодил прямо в морду зверю. Этого хватило, чтобы отогнать его. Застигнутый врасплох, волк уже не так рвался в бой. Остановившись на мгновение и подобрав тушу горностая, он нырнул в заросли кустарника.
Эйла была вне себя – она испытывала смешанные чувства: испуг, гнев, удивление от неожиданности. Никто прежде у нее не уносил добычу прямо из-под носа. Она вновь бросилась вдогонку за волком.
– Да пусть он себе идет, – кричала Диги. – Тебе хватит того, что осталось. Пусть волк уносит, что взял…
Но Эйла не слышала: она не обратила внимания на слова Диги. Волк бежал сейчас по открытому участку, и она нагоняла его. Потянувшись за очередным камнем и увидев, что осталось всего два, она ринулась в погоню за волком. Понимая, что крупный хищник вскоре будет безнадежно далеко, она решила сделать еще одну попытку. Вложив камень в пращу, она швырнула его в убегающего зверя. Второй камень, выпущенный вслед за первым, довершил дело. Оба попали в цель.
Когда волк упал, она ощутила удовлетворение. Этому зверю будет неповадно отбивать у нее добычу! Подбежав, чтобы взять горностая, она решила было снять шкуру и с волка. Но когда Диги отыскала ее, Эйла, застыв, сидела рядом с тушами черной волчицы и белого горностая. Выражение ее лица озаботило Диги.
– Что-то не так, Эйла?
– Я должна была отдать ей этого зверька. Я должна была сообразить: если уж она пошла на запах мяса, хотя на это мясо позарились горностаи, значит у нее были на то причины. Волки знают, как свирепы горностаи, и одинокий волк обычно не нападает первым в незнакомом месте. Надо было отдать ей горностая.
– Не понимаю. Ты вернула своего горностая да еще заполучила черную волчью шкуру. Почему ты думаешь, что должна была отдать свою добычу волку?
– Смотри, – сказала Эйла, указав на брюхо волчицы. – У нее щенята. Видишь, соски набухли.
– Не рано ли? – спросила Диги.
– Да. Это неподходящее время года. И она одна. Потому-то ей было так трудно отыскать себе пропитание. Поэтому она пришла за нашим мясом и так не хотела отдавать горностая. Детеныши высасывают из нее все соки. Смотри – шкура да кости. Если волчица живет в стае, ей помогают выкармливать детенышей, но если бы она жила в стае, у нее вообще не было бы детенышей. Обычно рожает только главная самка в стае, а у этой волчицы совсем не такой окрас. Для волков характерна определенная масть. А эта – как тот белый волк, которого я часто видела, когда изучала их повадки. Она не похожа на других. Она заискивала перед главным самцом и главной самкой, но они не хотели видеть ее рядом с собой. Когда стало невмоготу, она ушла. Может быть, ей надоело, что рядом нет никого, похожего на нее. – Эйла бросила взгляд на черную волчицу. – Никого. Может, ей и щенят-то захотелось завести, потому что было одиноко. Но нельзя было рожать их так рано. Думаю, это та самая черная волчица, которую я видела, когда мы охотились на тура, Диги. Должно быть, бросила стаю и пошла искать одинокого самца, чтобы основать собственную стаю, стаю таких вот, черных. Но одиноким всегда трудно. Волки охотятся сообща, и у них заведено заботиться друг о друге. Вожак всегда помогает главной самке выкормить щенят. Поглядела бы ты, как они играют со своими детенышами! Но где ее самец? Она его встретила случайно… И где же он – умер?
Диги с удивлением заметила, что Эйла с трудом сдерживает слезы – и над кем? Над мертвой волчицей?
– Все умрут, Эйла, – сказала она. – Все мы вернемся к Великой Матери.
– Знаю, Диги, но прежде эта волчица была не такой, как другие, а потом она и вовсе осталась одна. Если б она осталась жива, она еще могла бы кого-то найти – самца, новую стаю, наконец, завести детенышей.
Диги показалось, что она начинает понимать, почему Эйла так близко к сердцу приняла судьбу исхудавшей черной волчицы.
– У нее были детеныши, Эйла.
– А теперь они тоже обречены на смерть. У них никогда не будет своей стаи. Даже самца-вожака. Без матери они умрут. – Внезапно Эйла вскочила на ноги. – Я не хочу, чтобы они умерли!
– Что ты надумала?
– Я должна отыскать их. Я по следам разыщу ее логово.
– Это опасно. Вдруг здесь водятся другие волки, откуда ты знаешь?
– Знаю, Диги. Ты только взгляни на нее!
– Ну, если тебя не переубедить – делай как знаешь. Я только одну вещь хочу сказать тебе, Эйла.
– Что?
– Если ты хочешь, чтобы я с тобой рыскала по волчьим следам, – тащи своих горностаев сама, – сказала
