– Посмотрите?
– Конечно, милорд.
– Сир Деннис Маллистер прислал ворона из Сумеречной Башни, – сказал ей Джон Сноу. – Его люди видели огни в горах на дальней стороне Теснины. По мнению сира Денниса, одичалые стягивают силы. Он считает, что они собираются снова атаковать Мост Черепов.
– Некоторые из них, возможно.
Могли ли черепа в её видении обозначать этот мост? Почему-то Мелисандре казалось, что нет.
– Если это и произойдёт, то атака будет не более чем отвлекающим маневром. Я видела башни у моря, затопленные чёрной и кровавой волной. Туда придётся самый тяжёлый удар.
– Восточный Дозор?
«Он ли?» Мелисандра посещала Восточный Дозор у Моря вместе с королём Станнисом. Это там его величество оставил королеву Селису и их дочь Ширен, когда отправился со своими рыцарями в поход к Чёрному Замку. Башни в её пламени выглядели иначе, но так часто случалось с видениями.
– Да. Восточный Дозор, милорд.
– Когда?
Она развела руками.
– Завтра. В следующем месяце. Через год. А если вы начнете действовать, возможно, сможете предотвратить то, что я видела. «Иначе какой смысл в видениях?»
– Хорошо, – сказал Сноу.
К тому времени, как они вышли из-под Стены, толпа ворон у ворот увеличилась до двух десятков. Люди сгрудились вокруг них. Мелисандра знала некоторых по имени: Трёхпалый Хобб, Малли с жирными рыжими волосами, недалёкий парень по прозвищу Оуэн Олух, пьяница-септон Селладар.
– Это правда, м’лорд? – произнёс Трёхпалый Хобб.
– Кто это? – спросил Оуэн Олух. – Это ведь не Дайвен, так?
– И не Гарт, – сказал один из людей королевы, известный ей как Альф из Раннимада, который одним из первых отрёкся от семи ложных богов ради истины Рглора. – Гарт слишком умён для этих одичалых.
– Сколько? – спросил Малли.
– Трое, – ответил им Джон. – Чёрный Джек, Волосатый Хэл и Гарт.
Альф из Раннимада взвыл так громко, что мог разбудить спящих в Сумеречной Башне.
– Уложи его в постель и влей в него сонного вина, – сказал Джон Трёхпалому Хоббу.
– Лорд Сноу, – тихо произнесла Мелисандра. – Не пройдёте ли вы со мной в Королевскую Башню? Я должна ещё кое-чем с вами поделиться.
Он долго смотрел ей в лицо своими холодными серыми глазами. Его правая рука сжималась, разжималась и снова сжималась.
– Как пожелаете. Эдд, отведи Призрака в мои покои.
Мелисандра восприняла это как намёк и тоже отпустила свою стражу. Они вместе и только вдвоём прошли через двор. Падал снег. Она шла так близко к Джону Сноу, как только осмеливалась. Достаточно близко, чтобы почувствовать исходящее от него словно чёрный туман недоверие. «Он меня не любит и никогда не полюбит, но будет использовать. Это хорошо». В самом начале Мелисандра танцевала тот же танец со Станнисом Баратеоном. На самом деле, у юного лорда-командующего и её короля общего больше, чем они могут признать. Станнис был младшим сыном, живущим в тени своего старшего брата, так же как и Сноу, рождённый бастардом, всегда жил в тени своего законнорождённого брата – павшего героя, прозванного Молодым Волком. Оба по натуре были неверующими, недоверчивыми и подозрительными. Честь и долг – вот единственные боги, которым они поклонялись от всего сердца.
– Вы не спросили о своей сестре, – произнесла Мелисандра, когда они взбирались по винтовой лестнице Королевской Башни.
– Я уже говорил. У меня нет сестры. Мы оставляем наших родных, когда приносим обеты. Я не могу помочь Арье, так же как я…
Сноу прервался, когда они зашли в её покои. Сидевший у стола одичалый намазывал кинжалом масло на ломоть тёплого чёрного хлеба. Она обрадовалась, увидев, что тот надел костяной доспех. Разбитый череп великана, служивший ему шлемом, лежал на подоконнике за его спиной.
Джон напрягся.
– Ты.
– Лорд Сноу.
Одичалый ухмыльнулся, приоткрыв тёмные сломанные зубы. Рубин на его запястье мерцал как тусклая красная звезда.
– Что ты здесь делаешь?
– Утоляю голод. Присоединяйся.
– Я не преломлю с тобой хлеб.
– Тебе же хуже. Буханка все ещё тёплая. Хобб хотя бы на это способен.
Одичалый откусил кусок.
– Так же легко я мог навестить и тебя, милорд. Стражники у твоей двери – это просто недоразумение. Тот, кто взобрался на Стену полсотни раз, может довольно легко забраться в окно. Но что пользы тебя убивать? Вороны просто выберут кого-нибудь ещё хуже.
Он прожевал и проглотил.
– Я слышал о твоих разведчиках. Тебе следовало бы послать с ними меня.
– Чтобы ты выдал их Плакальщику?
– Мы тут говорим о предательствах? Как там звали твою одичалую жену, Сноу? Игритт, не так ли?
Одичалый повернулся к Мелисандре.
– Мне понадобятся лошади. Полдюжины хороших лошадей. И в одиночку я не смогу ничего сделать. Несколько копьеносиц из Кротового Городка подойдут. Женщины для этого годятся лучше всего. Им девочка доверится скорее, и они помогут мне осуществить одну задуманную мною хитрость.
– О чём он говорит? – спросил её лорд Сноу.
– Ваша сестра, – Мелисандра положила ладонь ему на руку. – Вы не можете ей помочь, а он сможет.
Сноу вырвал руку.
– Я так не думаю. Вы не знаете эту тварь. Гремучая Рубашка может хоть сотню раз вымыть руки, и всё равно они останутся в крови. Он скорее изнасилует и убьёт Арью, чем спасет её. Нет. Если вы видели в своем пламени это, миледи, то, должно быть, вам в глаза попала зола. Если он попытается покинуть Чёрный Замок без моего позволения, я сам отрублю ему голову.
«Он не оставляет мне выбора. Да будет так».
– Деван, оставь нас, – сказала она, и оруженосец вышел и закрыл за собой дверь.
Мелисандра коснулась рубина на шее и произнесла слово.
Звук странно отразился от углов комнаты и червём заполз им в уши. Одичалый услышал одно слово, ворона другое. Ни то, ни другое не было тем, которое слетело с её губ. Рубин на запястье одичалого потемнел, вокруг него замелькали и исчезли вспышки света и тени.
Кости остались на месте – грохочущие рёбра, когти и зубы вокруг торса, огромная пожелтевшая ключица на плечах. Разбитый череп великана остался прежним – жёлтым, покрытым трещинами, ухмыляющимся своей темной и дикой улыбкой.
Но вдовий пик исчез с головы. Каштановые усы, выпирающий подбородок, бледно-жёлтая кожа и тёмные глаза – всё растаяло. В длинных каштановых волосах поползли седые пряди. В уголках рта залегли морщинки. Неожиданно он стал выше, чем раньше, шире в груди и в плечах, длинноногим и худым, а лицо – обветренным и чисто выбритым.
Серые глаза Джона Сноу расширились.
– Манс?
– Лорд Сноу, – Манс - Налётчик не улыбался.
– Она же сожгла тебя.
– Она сожгла Костяного Лорда.
Джон Сноу повернулся к Мелисандре.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
