Масштаб, ощутил так, как никогда прежде. Как будто нечто истончало эти барьеры и делало их слабее. Весь город завибрировал от напряжения.
Но ему было трудно все это осознать, переварить все то, о чем ему говорил Николас. Он – Джулиан Лука, простолюдин, охотник. Какое ему дело до наследников или богов? Как он может быть с ними связан? Он в этом ничего не понимает.
– Ты нужен Таисии, – сказал Николас.
Джулиан открыл глаза. Злость и боль – вот что отражалось на лице Николаса, но он был непоколебим и расправил крылья, приготовившись лететь к своей цели.
– Моя мать, – чувствуя неловкость, сказал Джулиан. – Ее зовут Марджори Лука. Мне нужны гарантии, что с ней ничего не случится. Что врачи продолжат о ней заботиться.
Тут он снова увидел, как в глазах Николаса вспыхнула боль… и еще что-то, похожее на понимание.
– Прошу, проследите за этим. – Николас повернулся к Керале. – И прямо сейчас пошлите на дворцовую площадь своих охотников. Женщина по имени Камилла Лоренцо планирует выпустить на наш город стаи демонов. Одного она уже приручила.
Джулиан впервые услышал это имя, но сразу понял: это та самая женщина с синими глазами в забрызганном кровью его матери плаще и с демоном на цепи.
В своем сознании он потянулся к фенрису и успокоил волка, так что тот позволил ему снять с себя цепи. Охотники заволновались, они хотели знать, что он делает, но Николас приказал им не вмешиваться. Охотники растерянно смотрели то на своего капитана, то на светящегося отпрыска богов.
Керала не стала останавливать Джулиана, а тот сел верхом на фенриса и погрузил пальцы в его мягкую шерсть. Мышцы волка пришли в движение. Он узнал Джулиана, и его инстинкт подсказал ему – беги.
– Отдай ему свое оружие, – приказала Керала одной охотнице.
Та, немного поколебавшись, передала Джулиану лук, колчан и меч.
Как только Джулиан повесил на плечо лук, все его сомнения испарились.
Николас поднялся в воздух и полетел, указывая путь. Джулиан, пригнув голову, пришпорил фенриса пятками. Рогатый волк, следуя за золотой стрелой в воздухе, помчался по улице к дворцовой площади.
Земля подрагивала под лапами фенриса, Джулиан чувствовал слабый запах серы, солнце заслонили клубящиеся тучи, но город все равно стал ярче.
Заклинание.
Сила, которая скрывалась где-то между его мышцами и кожей. Сила, которая разрушит Нексус изнутри.
* * *
Сцена затряслась от рева собравшихся горожан. Их голоса отражали стены домов вокруг площади, торнадо из воплей призывал наследников, чтобы те устроили для них представление. А во внутреннем дворе на специально установленных рядах кресел сидели аристократы, они вели себя сдержанно, но голоса их звучали не менее взволнованно.
Ветер трепал красные, черные и белые флаги домов, но их балконы были пустынны. От Ластрайдеров на представление никто не пришел. Дом Мардова представляла одна Адела. Риша увидела, как на свой балкон медленно поднимается Варен Кир. Причем Адела сидела, недовольно поджав губы, а у Варена, как обычно, лицо было словно высечено из камня.
Риша не смогла заставить себя посмотреть на свою семью. Вместо этого она повернулась к балкону короля, но Фердинанда там не оказалось. Риша вспомнила, о чем предостерегала Джумари Чадха, и ее накрыла волна страха.
* * *
После разговора с наследниками в карете Анжелики она отправилась в цветочную лавку на улице Лиллум и там в подвальном помещении застала Джаса и Натцуми.
Джас сидел, упершись локтями в колени, и о чем-то тихо беседовал со своей соратницей.
Услышав, как шуршит на ступенях подол ее платья, он сразу умолк и встал.
– Мне нужна твоя помощь, – сказала Риша.
– Сделаю все, что в моих силах.
Этот ответ прибавил ей решимости.
Она не могла позволить богам продолжать войну. Не могла допустить, чтобы миры оказались под властью существа, которое жаждет власти, и ничего больше.
У нее был только один шанс. И она знала, что делать, если не удастся им воспользоваться.
– Ожерелье Лешьи все еще у тебя?
Джас кивнул.
– Надо, чтобы вы использовали его так же, как во время торжества.
Тут не выдержала Натцуми. Она встала и, пытаясь понять, что происходит, спросила:
– Ты хочешь, чтобы мы снова это сделали?
– Да, но теперь вы не станете вызывать множество духов. Надо, чтобы вы направили всю энергию на одного конкретного духа.
И Риша рассказала им все, что узнала из разговора в карете Анжелики, – о круге заклинаний и о скрытых во дворце останках пятого бога. О том, что, если они надеются сломать барьеры, им не обойтись без силы этих костей. И о том, что, если энергия Ночи богов и заклинания окажется достаточно мощной и действенной, пятый бог может быть воскрешен.
Неупокоенные долго молчали, а потом Джас наконец спросил:
– Ты уверена?
– Да. А если не сработает… Если боги окажутся для нас слишком сильными…
Она не позволит никому из наследников стать бездумным сосудом для какого-нибудь бога.
Джас напряженно смотрел на Ришу, даже Натцуми была заметно обеспокоена.
– Риша, ты не обязана к такому прибегать. Мы сделаем все, чтобы тебе помочь, чего бы это нам ни стоило.
Чего бы это ни стоило.
* * *
Риша положила руку на костяной нож у себя на поясе. В цветочной лавке она переоделась в черный кожаный костюм некромантов: эффективно драться в хагра-чоли нереально.
Она сделала глубокий вдох. Над шумной толпой эхом пронесся звонкий голос, но у Риши так громко стучало сердце, что она не разобрала, что именно он выкрикивал. Весь мир для нее стал серым и размытым.
«Прошу, – мысленно обратилась она к Джасу, – прошу, сделай так, чтобы все получилось».
Кто-то неуверенно прикоснулся к ее плечу.
– Миледи, – сказал стражник, – объявили ваше имя.
Риша расправила плечи. Когда она поднялась на сцену, на нее, словно внезапный ливень, обрушились оживленные крики и одобрительный свист.
Она делала все возможное, чтобы этот момент не наступил. Она так хотела следовать установленным отцом правилам и делать только то, что он от нее ожидает. Но с каждым своим новым шагом она неуклонно приближалась к неизбежному.
Ей не нужна была корона. Не нужна власть. Она не хотела умирать.
«Я не хочу умирать».
Эта мысль чуть не расколола ее надвое. У нее ослабли колени, стало тяжело дышать. Все, чего она хотела, – это развернуться, убежать обратно на балкон Вакара и упасть в объятия своих близких.
Какой-то звук проник ей в голову – низкий и гудящий, от него искрой вспыхнула боль в шее. Возле ног начало зарождаться кольцо из холодного воздуха.
«Не бойся, кровь моя, – прошептала Тхана. – Ты рождена для этого».
